Но худшим преступлением Фрейзера было то, что он позволил жене работать с утра до ночи и ни разу не похвалил ее при этом. Керри Маккиннон делала все, даже то, что должен делать мужчина, чтобы земля рожала и рента выплачивалась, в то время как жители соседней с ними округи были вынуждены покидать свои дома из-за черномордых овец.
А сейчас ему до смерти надоело беспокоиться о Керри: девчонка уехала два дня назад, и он никогда в жизни не был так напуган.
Вчера вечером они с Большим Ангусом обсудили все это за тарелкой бараньего рубца и решили, что Томас отправится за Керри, если она не вернется домой завтра. К сожалению, он понятия не имел, куда идти — он никогда не выезжал за пределы Гленбейдена — и где ее искать.
И вот настал новый день и почти прошел, а Керри не появилась, и Томас надел фрак, который оставил ему отец, когда умер пятнадцать лет назад, и взял пакетик с бисквитами Мэй. Большой Ангус начертил ему карту — правда, весьма приблизительную, как показалось Томасу, но ведь Большой Ангус и сам не выезжал из долины последние лет десять. Но Большой Ангус, по крайней мере, знал, где находится Питлохри, а Томас задумал добраться туда еще засветло и отправиться дальше на следующее утро.
Он кончил заворачивать бисквиты и вышел, чтобы проститься, но тут внимание его привлек крик Большого Ангуса, раздавшийся откуда-то с ячменного поля. Томас, прищурившись, посмотрел в ту сторону, куда показывал Большой Ангус, и сердце у него екнуло. Слава всем святым! Он никогда в жизни не видывал ничего более замечательного, чем Керри Маккиннон, идущая по полю, хотя она и топтала при этом высокий ячмень.
И никогда в жизни он не покрывался такой мертвенной бледностью, как теперь, когда увидел рядом с ней мужчину.
Кто бы ни был этот незнакомец, Томас надеялся ради него самого, что у него найдется хорошее объяснение, почему миссис Маккиннон задержалась на целых два дня и почему у нее такой вид. Волосы распущены и развеваются на ветру, траурное платье по самое горло в грязи, а хорошенькое личико испачкано чем-то вроде ила. Вид у девочки такой, точно она катилась по земле всю дорогу от Данди!
Поэтому ему показалось издевательством, что Керри идет и улыбается.
Улыбается!
Значит, вот оно как. Что бы ни сказал этот незнакомец, ничто не спасет его шкуру. Томас с удовольствием убил бы его. Он бросил бисквиты и пошел им навстречу.
— Томас! — крикнула Керри. Она подбежала к нему, со смехом обняла за шею и крепко стиснула. В нос ему ударил крепкий запах озерной воды. Томас снял ее руки со своей шеи и поморщился.
— Я до смерти беспокоился за тебя, девочка, — проворчал он, неохотно отпуская ее руки.
— Ах, Томас, ты никогда не поверишь, что случилось! — радостно защебетала она, но, не успев рассказать, что же именно случилось, заметила Большого Ангуса, неуклюже ковылявшего к ним. — Большой Ангус! — Она высвободилась из рук Томаса, а в это время Мэй, прибежавшая вслед за Ангусом, громко благодарила Всевышнего.
Стоя среди этой радостной группы, Томас повернулся и смерил незнакомца весьма холодным взглядом.
К чести его будет, сказано, тот выдержал взгляд Томаса спокойно, а Томас оглядел волнистые волосы, двухдневную щетину, плачевное состояние одежды… и сапоги. Все остальное выглядело, как черт знает что, но таких прекрасных сапог Томас никогда еще не видел. Он язвительно посмотрел незнакомцу в лицо.
— Так что же, как вас зовут?
— Артур Кристиан, — вежливо ответил тот, протягивая руку.
Проклятие! В довершение ко всему он еще и красномундирник! Томас презрительно посмотрел на протянутую руку.
— Видите парня, что стоит вот тут? — процедил он, ткнув пальцем в сторону Большого Ангуса. Незнакомец посмотрел на «парня», оценил, кажется, его необычные размеры и массу ярко-рыжих волос и повернулся к Томасу.
Томас криво улыбнулся.
— Объясните мне, почему бы ему не свернуть вам шею, как старой курице.
Артур Кристиан и глазом не моргнул. Но уголок его губ слегка изогнулся вверх, и он проговорил таким чистым голосом, какого Томас никогда и не слыхивал:
— Вы, стало быть, Томас Маккиннон. Рад познакомиться, сэр.
Эти слова страшно удивили Томаса; он скрестил руки на груди, словно защищаясь, и склонил голову набок, чтобы получше разглядеть этого нахала.
— Ага, я Томас Маккиннон. И если Томас Маккиннон узнает, что вы тронули хотя бы волосок на ее голове — один волосок, заметьте! — то вам не быть в живых, помоги мне Боже.
Можете себе представить, что на эти слова незнакомец фыркнул и посмотрел туда, где Керри взволнованно рассказывала свою историю Мэй, помогая себе жестами! Он смотрел на нее всего лишь мгновение, но за это мгновение Томас успел подавить вздох, потому как он заметил, что в глазах незнакомца блеснуло нечто, исходившее из самых глубин — из тех глубин, где зарождаются узы, которые мужчине не нужны.
Незнакомец снова посмотрел на него, и его усмешка превратилась в кривую улыбку.
— Откровенно говоря, сэр, я считаю это необыкновенным чудом, что нам удалось выжить, проделав такое необычное путешествие, и выйти из него относительно невредимыми. Уверяю вас, опасаться вам нечего — ваша миссис Маккиннон тверда как скала.
Продемонстрировав незнакомцу свое отвращение, Томас хмуро посмотрел на спину Керри. Наверное, не стоит слишком удивляться — в конце концов, кто лучше его знает, что эта девочка умеет влезть мужчине под кожу.
Прошел час или более того. Мэй — настолько же маленькая и темноволосая, насколько Большой Ангус огромный и рыжий — уже отвела Керри в приготовленную ванну в маленьком белом домике с зелеными ставнями. А Артур спокойно думал о том, что ему, скорее всего, придется с боем проложить себе дорогу из дома через крошечную гостиную, если судить по выражению лиц Томаса и Большого Ангуса, загородивших собой дверь и с неприязнью взиравших на него.
Поскольку никто не предложил ему сесть, Артур прислонился плечом к стене, небрежно сложив руки на груди, и с удовольствием рассматривал обоих мужчин. В Англии он уже видывал такие лица у отцов и братьев, но они никогда не бывали настолько… выразительными. Он подумал, что с Томасом справиться будет легче, хотя его высокая худощавая фигура производила обманчивое впечатление — под одеждой скрывались стальные мускулы. Его темные волосы, осыпанные сединой, тоже обманывали — это был человек в расцвете лет.
Если у него был приличный шанс справиться с Томасом, вряд ли с Большим Ангусом его ожидал успех. Ему доводилось управлять экипажами, которые не уступали в размерах этому человеку.
Артур вздохнул, еще раз окинул взглядом комнату, рассматривая обстановку. Дом был намного меньше тех, к каким он привык, но больше, чем казался снаружи, и гораздо больше, чем коттеджи, разбросанные по долине. Пожалуй, несколько обветшал по углам, но как бы то ни было, дом, как и сама долина, представлял собой весьма приятное зрелище.