– Это так, – неохотно признала Люсилла и тут же возразила: – Но только не тогда, когда принуждала меня принять предложение Найниэна!
Однако этот выпад, который мистер Карлтонн, с усмешкой наблюдавший за этим разговором, назвал про себя «ответным ударом», не достиг цели. Мисс Уичвуд, не теряя самообладания, ответила:
– Я не удивлюсь, если она была убеждена, что делает тебе добро. Вспомни, милая, что Найниэн был твоим лучшим другом, когда вы были детьми! Миссис Эмбер вполне могла думать, что ты найдешь с ним свое счастье.
– Неужели вы… вы, мэм, пытаетесь убедить меня вернуться в Челтнем? – спросила Люсилла с подозрением в голосе.
– О нет! – спокойно ответила мисс Уичвуд. – Я только пытаюсь объяснить, что если тебе паче чаяния удастся убедить своего дядю назначить твоим опекуном не кого-либо из твоих родственников, а меня, то все мы будем подвергнуты суровому порицанию со стороны общества. И я не буду скрывать, что у меня нет ни малейшего желания навлечь на себя нечто подобное. Что же касается тебя, то это может очень дурно сказаться на твоей репутации. Тетушка растрезвонит всем – друзьям, знакомым, родственникам, что ты ее совершенно не слушала, а затем сбежала из дому, чтобы поселиться у совершенно незнакомого человека…
–…Что будет самой настоящей правдой! – невежливо вмешался в разговор мистер Карлтонн.
–…Что, – продолжила мисс Уичвуд, не обращая на него внимания, – скажется на твоем будущем настолько неблагоприятно, что ты даже не можешь себе этого сейчас представить. Поверь мне, Люсилла, нет ничего худшего для девушки, чем заработать (пусть и несправедливо) репутацию взбалмошной особы женского пола, столь своенравной, что она готова скорее поправить на публике повязку, чем подчиниться чьей-то власти.
– Это было бы ужасно, не так ли? – робко произнесла Люсилла, которую просто потрясло это мастерское изображение несчастий, которые могли обрушиться на нее в этой ситуации.
– Да, это действительно так, – заверила ее мисс Уичвуд. – И именно поэтому я считаю, что твой дядя должен устроить дело так, чтобы ты до своего выхода в свет жила с кем-то из своих родственниц, предпочтительнее с обитательницей Лондона, которая смогла бы научить тебя поведению в свете. Твой дядя – единственный член семьи с отцовской стороны, с которым я знакома, но, полагаю, не единственный ее представитель. – Мисс Уичвуд повернула голову к мистеру Карлтонну и с вежливой улыбкой спросила его: – Скажите же, сэр, разве у Люсиллы нет тетушек или кузин с отцовской стороны, с которыми она могла бы жить, не вызывая тем самым никаких вопросов?
– Ну, есть, конечно, моя сестра, – задумчиво сказал он.
– Моя тетушка Кэролайн? – произнесла с сомнением в голосе Люсилла. – Но, сэр, разве она не тяжело больна?
– Да, мучиться от невыносимой боли – это ее любимое времяпрепровождение, – согласился он. – Она страдает таинственным заболеванием, которое невозможно обнаружить, как и невозможно исцелить. Один из странных симптомов этого заболевания такой: она совершенно теряет силы, когда ее просят сделать что-либо, что ей совсем не хочется. Однажды она просто потеряла сознание от одной только мысли о том, что придется идти на некий прием, который обещал быть прескучным. И совершенно не уверен, что с ней не случится ничего подобного, если я скажу ей, что она должна позаботиться о тебе, Люсилла. Я не могу позволить, чтобы меня обвиняли потом в безвременной ее кончине.
Прослушав дядюшкину тираду, Люсилла, не сдержавшись, хихикнула и сразу выразила свою радость, что ей не придется жить у тетушки Кэролайн, потому что, по ее мнению, жизнь с леди Лэмбурн была бы еще более невыносима, чем с миссис Эмбер.
– И кроме того, я с ней едва знакома, – добавила Люсилла в качестве решающего довода. – По правде говоря, я ее видела всего раз в жизни, да и то много лет назад, когда мама взяла меня с собой нанести ей утренний визит. Я была тогда ребенком, но она не показалась мне болезненной женщиной. Насколько я помню, она была очень мила и чрезвычайно элегантна. Нет, она, конечно, сказала маме что-то насчет своего здоровья, но это так, между прочим.
– А, так это наверняка было до того, как она приобрела статус вдовы! Лэмбурн весьма благоразумно сыграл в ящик, когда понял, откуда ветер дует.
– Какое же количество врагов вы приобрели благодаря вашему языку! – заметила мисс Уичвуд. – Вместо того чтобы бросать несправедливые обвинения в адрес вашей сестры, не лучше ли поразмыслить о том, кто бы из вашей родни смог позаботиться о Люсилле в ближайшее время?
– Конечно! – с готовностью ответил он. – Я приложу для этого все усилия, но в данный момент мне просто ничего не приходит в голову, и я просто вынужден просить вас опекать нашу Люсиллу какое-то время.
– В таком случае, – ответила мисс Уичвуд, поднимаясь из-за стола, – нам больше нечего здесь делать, и мы должны попрощаться с вами. Пойдем, Люсилла! Поблагодари дядю за его гостеприимство, и пойдем домой!
Он не предпринял попытки задержать их, но, накидывая шаль на плечи мисс Уичвуд, тихо произнес:
– Примите мои поздравления, мэм! Вы проявили столько выдержки, чтобы не ответить должным образом на мои слова!
– Мой отец давным-давно научил меня не обращать внимания на необдуманные слова, произносимые плохо воспитанными людьми!
Мистер Карлтонн расхохотался.
– Вот это удар! – признал он и повернулся к Люсилле, чтобы легонько потрепать ее по щеке. – До свидания, племянница! – сказал он, приветливо улыбаясь ей. – Умоляю тебя, приложи все силы, чтобы восстановить нашу семейную репутацию, которую я так необдуманно поставил под удар!
После этого он проводил их вниз, и, пока вызвали экипаж мисс Уичвуд, он обменялся с ней ничего не значащими банальностями. Эта беседа была прервана вошедшим с улицы джентльменом довольно щегольского вида, живой взгляд которого тут же остановился на мисс Уичвуд. Он быстро подошел к ней и воскликнул:
– Ах, я и не предполагал, что судьба улыбнется мне сегодня! Добрый вечер, дражайшая леди!
Она протянула ему руку, которую он тут же поднес к губам.
– Добрый вечер, мистер Килбрайд, – приветливо сказала Эннис. – Вы, наверное, приехали в Бат, чтобы навестить вашу бабушку. Как она себя чувствует?
– О, слишком хорошо! – ответил он, состроив комичную гримасу. – Да еще к тому же сердится непонятно почему! Я просто теряюсь!
Мисс Уичвуд оставила его реплику без ответа и коротко представила джентльмена своим спутникам. Ее прохладный тон не поощрял его задерживаться в холле, но мистер Килбрайд был явно нечувствителен к намекам, и, обменявшись кивками с мистером Карлтонном, явно ему уже знакомым, он повернулся к Люсилле, чтобы поговорить с ней. Его светская болтовня пришлась по душе девушке, и всю обратную дорогу она говорила, что мистер Килбрайд – самый восхитительный и забавный мужчина, которого она когда-либо встречала в своей жизни.
