Дети не знали ничего и могли представлять себе любую семью. Начиная от принцев крови.
Дирекция знала то, что ей следовало знать: какого числа и года поступила воспитанница в приют, кто и каким образом доставил ее, и кто ей покровительствует.
И дети, и их покровители крайне редко назывались своей истинной фамилией. Главное, чтобы все они были крещены, росли здоровыми и получали образование. Но поскольку "воспитанником" мог стать каждый ребенок, даже безродный найденыш, светское образование на всякий случай давали всем. А поскольку действительно знатные родители хотели сохранить местопребывание своего чада в строжайшей тайне и предпочитали, чтобы их наследники воспитывались в здоровой спартанской обстановке, среди простых людей, а не в погибли во цвете лет от рук соперника, пусть и в роскошном дворце, то детям усердно внушали, что все они равно из простых семей и должны быть скромны и прилежны, без привилегий.
Всё это окончательно превратило строгие правила приюта Святой Анны в совершеннейшую путаницу.
Маленьких учениц учили готовить, шить, убирать комнаты и работать в саду. А кроме этого — читать, петь, танцевать. Они изучали латынь, музыку, историю Франции и этикет. Их учили вести светские беседы, играть на музыкальных инструментах и штопать свои чулки. Конечно, кулинарии уделялось куда больше внимания, чем латыни, а музыку сестра Марго мечтала вообще запретить, полагая, что церковного пения более чем достаточно для воспитанниц. Но, всё-таки, воспитанницы получали приличное образование, рисовали себе светское будущее и должны были носить жесткий корсет на китовом усе.
По правилам у воспитанниц не могло быть фамилий с приставкой "де". Девочки сами награждали себя дворянством. И никакие силы не могли заставить Меллису подписывать свои тетрадки и работы "Дебриз", как считалось "правильно". Протест был массовым, так всегда меняли свои имена те, кому хватало смелости спорить с учительницами. Остальным, в том числе и сестре Марго, оставалось смириться.
И только одно действительно сильное средство было в распоряжении сестер, и девочки его очень боялись.
Если воспитанница совершенно не соответствует нормам приюта, (а есть ли у нее влиятельные родственники или нет, об этом знала только дирекция) такую воспитанницу переводят в особую группу. Рабочую. Это означает, что занятия музыкой, латынью и этикетом более не проводятся, а только шитье, вязание и домашнее хозяйство. В двенадцать лет воспитанниц рабочей группы отдадут в семьи бездетных крестьян, которые пожелают их взять. Распределяется всё заранее, и на этом ставится точка в мечтах девочек о богатых и знатных родителях, настоящих или приемных.
* кармелиты — нищенствующий католический монашеский орден, (первоначально мужской), основанный в Палестине во второй половине XII века. Имя по названию горы Кармель (вблизи современной Хайфы, Израиль).
* Франциск I (Fransois I)(1494–1547) король Франции с 1515 г. (династия Валуа). Вёл войну с Италией, Испанией, покровительствовал искусствам и великим мастерам итальянского Возрождения: Бенвенуто Челлини, Леонардо да Винчи.
2(2)
Если же девица действительно прилежна, но так же несомненно бедна, и никто не пожелает удочерить ее, по достижении совершеннолетия таким воспитанницам дорога в колонии за океан или замуж во Франции — монастырь жаловал воспитанницам небольшое приданое. Теперь их навыки пригодятся в семейной жизни с офицерами-колонистами или с образованными бедняками. Но, возможно, им повезет стать компаньонкой или гувернанткой в богатом доме. Если, конечно, девушка не пожелает уйти в монастырь или остаться в приюте воспитательницей.
Кармелитки монастыря Святой Анны полностью отвечали за устройство судеб своих воспитанниц. И хотя приют не был самым веселым местом на свете, всё же он был не тем заведением, каким пугают детей в бедных семьях. Каждый мог рассчитывать, что его привела в эти стены тайна, а не только нужда и злая воля людей. И только мысль о переводе в рабочую группу за какую-нибудь провинность дамокловым мечом висели над всеми юными головками, грозя разбить их радужные мечты.
* * *
Что касается мадемуазели де Бриз, она не считала, будто этот страх может коснуться ее хоть на какую-нибудь ничтожную долю секунды. Она давно нагадала себе семью и герб достоинством не ниже герцогского и не допускала ни малейших возражений по данному поводу. В самые черные свои минуты она могла лишь сомневаться в законности своего рождения. Больше ничто не могло поколебать ее сознание собственного высочества и светлости.
Столь же уверена в своих родовых замках и голубой крови была еще только одна девочка младшей группы — Вивианн де Граншан — злейший враг Меллисы, любимая ученица сестры Марго.
Между нами, у подлой Вивианн было куда больше оснований для подобной уверенности. К ней довольно часто приходила дама под вуалью. В темном платье, с очень белыми руками, и в остальном самого благородного вида. Чтобы избежать покушений и не сеять зависть между детьми, в приюте были запрещены любые подарки от приходящих людей. Ни игрушки, ни лакомства не принимались, а писем никто не писал. Иначе, мадемуазель Граншан давно бы "завалили" подарками. Так, по крайней мере, утверждала она сама.
К другим детям тоже иногда приходили. Не всегда одни и те же лица. Мадемуазель де Бриз не была исключением.
И она могла гордиться хотя бы тем, что видит лица своих гостей. Это всегда были мужчины. Несколько раз рядом с ними появлялась тень женщины, но Меллиса не обращала на это внимания. Ее интересовали только мужчины. Часто это были пожилые знатные вельможи времен Генриха IV. Так славно служившие своему королю, что не обзавелись вовремя семьями и такими дочерьми. Даже постарше. Теперь они могли наверстать упущенные родительские возможности и через несколько лет без хлопот обзавелись бы внуками.
"Воспитанники" считались главным доходом приюта. Поэтому безродным, зато красивым детям не стоило опасаться за свое будущее. Дирекция помнила об этом. И хотя желательно, чтобы дитя было еще и послушным, но, сколько бы ни кричала сестра Марго о бесстыдных выходках мадемуазели де Бриз, Меллиса была такой красавицей, что с ней приходилось считаться. Она не нравилась пожилым дамам или простым скромным бездетным парам, но старые солдаты, не выносившие лицемерных маленьких барышень, были от нее в восторге. Единственным препятствием стал ее нежный возраст. Всем хотелось иметь дочь постарше. Да и сам главный директор, барон дю Шали, прадед которого пожертвовал огромные средства на основание при монастыре Святой Анны приюта для девочек, барон также считал мадемуазель де Бриз ценной воспитанницей. Ведь он был мужчина. Его жена, активная участница жизни приюта, разделяла мнение мужа.
— Де Бриз такая дикарка, — говорила баронесса, — что рядом с ней все прочие девочки кажутся ангелами. Она нам нужна. К тому же, влиятельные персоны из Парижа могут ею заинтересоваться, — многозначительно добавляла директорша и поднимала палец к губам, давая понять, что большего сказать нельзя. Тайна.
Вероятно, она имела в виду тот случай прошлой зимой, когда несколько знатных кавалеров и дам приезжали в приют. Дамы, гораздо более веселые и нарядные чем обычно, закрывали лица не вуалями, а бархатными и атласными полумасками. Но они интересовались не только Меллисой. Они собрали всех девочек младшей, двух старших и даже рабочей групп. Задавали им вопросы, просили отвечать по истории и этикету. Но гораздо больше они спрашивали, "что ты сделаешь, если…"
Меллисе ужасно понравилась эта игра. А многие ее подруги даже боялись приезжих, вели себя робко и на вопросы отвечали испуганным шепотом, либо не отвечали вовсе.
