Понимая её состояние, Алексей только кивнул и разлил товарищам по бокалу вина:
— Что ж, не часто обедаем вместе… За великое! За дружбу!
— Виват! — дружно поддержали друзья, но и в их глазах видно было то же напряжение.
— Ладно, — вздохнул, начав есть Антон. — Подкрепиться надо… перед решением.
— Будто оно изменится, — засмеялся Николай и кивнул Алексею. — Подключим для слежки ещё архаровцев. Даже если разделиться, нам за ними не уследить. Будем слушать отчёты тех, а сами…
— Умывать руки, — усмехнулся с неодобрением тот.
— Сами последим за иными, — с намёком улыбнулся друг. — Уверен, нашу троицу проверяют и всего-то.
— Коль будем не выгодны, погонят, как собак…. следом за Архаровым, — кивнул Алексей.
— Может, для начала, ты, Лёшка, посетишь Архарова? — предложил вдруг Антон. — Он просил передать, что ждёт тебя для какой-то беседы.
— Странным кажется сие рвение пообщаться лишь с тобой, — добавил Николай. — Нас просил делать всё, что требуется, и жить дальше.
— Да, — насторожился Алексей. — Это странно… Почему я?
— Поговори с ним, а там решим, что делать и как. Нет смысла делать планы, когда не ясно пока, что хочет Архаров, — махнул рукой Антон и улыбнулся. — Давайте есть уже!
— Ты бы, мой друг, сбрил уже бакенбарды, которые отпустил, — приблизившись, улыбнулся ему Николай. — Не из-за них ли нас внесли в список непослушных…. подозрительных?
— Действительно, — отпив вина, смехом поддержал Алексей. — Государь запретил бакенбарды, так что, давай, поешь, и к ножу! Будем вести себя послушно.
— Будем стараться, — с некоторым сомнением высказал Антон, но улыбнулся. — Увиливать — нам не впервой…
Поникший, словно состарился за считанные дни, Архаров сидел в снятой в трактире комнате. Туда же он и пригласил Алексея прийти через его друзей…
— Мало времени, Алексей Петрович, — сразу сказал он. — Сядьте, прошу… Говорить буду тихо. Дело, по которому я Вас вызвал, крайне личное.
Алексей сел рядом, приготовившись выслушать всё, и Архаров почувствовал себя будто увереннее в выборе человека, которого вызвал именно для данной беседы…
— Получив увольнение, не могу заняться новым делом, — начал он рассказывать и запнулся, через несколько секунд продолжив. — Прошу Вас, не откажите… Доверить иному человеку не могу, поверьте. Дело деликатное и весьма тайное. Крайне секретное.
Он посмотрел в глаза настороженного собеседника, но тот не двигался и слушал.
— Дело касается исчезновения одной девочки…. девушки может даже, — чуть кашлянул Архаров. — Девочке тринадцать лет… Вашей дочери ещё далеко до сего возраста, а барышням, достигшим его, уж как приятно…. бывшими невольницами в домах своих, вдруг начать пользоваться удовольствиями общества, украшать себя…. показывать…. искать женихов… Неизбалованная пока ещё юность, неразвитая радость жизни… Вдруг почувствовала свободу, набрала из первых же рук свободу движений, вкусов… Понимаете, такая девочка вдруг оказалась в вихре жизни и мечтаний, кумиром которых стала в одночасье. Что руководило ею, мать её не ведает, но девочка убежала из дома. Куда, зачем, с кем… всё пока туманно. Я хотел заняться этим немедленно… Немедленно отправиться в Москву или послать своих доверенных агентов, но всё повернулось боком. Теперь руки связаны, а надежда имеется только на такого человека, как Вы… Я выбрал Вас, граф. Вы — человек чести, верный своей супруге… Да, да, именно за это я и выбрал Вас.
— Уверяю, в наш откровенный век свободы я являюсь всё же не единственным экземпляром, хранившим верность чистым чувствам и супруге, — признался Алексей.
— Да, понимаю, но посвятить в подобные дела, когда затронута может быть честь юной особы, ещё неразумной…. я не могу позволить себе отдать это дело в руки иного. Теперь Вы обладаете некоей информацией… Умоляю, не откажите, — взволнованно говорил Архаров.
Таким потерянным, волнующимся, словно дело касается его самого, Алексей никогда не видел своего собеседника. Почувствовав, что не может отказать, как бы ни опасался надвигающихся над судьбою туч неприятностей, он кивнул в ответ и дал тем самым согласие.
— Я написал здесь, — достал Архаров из кармана письмо, сложенное вдвое, и развернул его для Алексея. — Возьмите, прочтите…
Алексей выполнил просьбу. Он еле сдерживал удивление, читая всё это, и, ничего не ответив пока, вернул письмо. Архаров тут же сжёг его, оставив догорать в маленьком ведёрке на столе. Всё, чем он поделился с Алексеем, теперь оставалось лишь в них самих…
— Это… и всё, что расследуете, что обнаружите, следует сохранить в тайне, — молвил Архаров, когда бумага догорела до конца. — Просто найдите её и верните матери, но о том, что ищите…
— Я понимаю, — прервал Алексей, но тот закончил фразу:
— То, что делом сим заняты, никто не должен и подумать… Вас приставили следить за мною, — взглянул он столь пронзительно, что Алексей понял ещё больше: Архарову было известно всё. — Вот и следите… То же касается и Ваших друзей, которые не должны заподозрить, что Вы выполняете мою единственную просьбу… Поклянитесь, граф, что никому, даже супруге, не расскажете ничего. Боюсь, в моём случае, если всё узнают, этой девочке жить будет невозможно.
— Уверен, следить будут и за мной, и за моими друзьями, — кивнул Алексей и встал, приняв стойкую позу. — Но я клянусь, Николай Петрович, выполню всё, о чём просите. От меня никто ничего не узнает.
— Вот, — достав из кармана ключ, он вложил ему в руку. — За зеркалом гримёрной Синявской находится дверь в комнату… Это ключ от той комнаты. Всего два ключа, у неё и у меня… Понимаете?… Боюсь, не успею свидеться с нею, а потому передайте всё.
— Я передам, — обещал Алексей.
Архаров, будто успокоившись, кивнул и распрощался с ним. Алексей спустился в зал трактира, где уже обедало несколько из посетителей. Он обратил внимание, как пара из них приподняла взгляды, заметив его… Словно следили…. словно всё, чего опасался, уже началось…
Оглянувшись наверх, на дверь комнаты, где только что был, Алексей взглядом дал понять желающему выйти Архарову неладное. Тот в благодарность кивнул и медленно исчез вновь в комнате, тихо заперев дверь.
Рисковать не хотелось, не зная, в курсе ли наблюдатели, с кем он здесь проводил время, но Алексей подмигнул спускающейся рядом девушке. Та ответила кокетливой улыбкой, и он беззаботно, будто остался довольным, покинул трактир.
Не медля ни минуты, Алексей вскочил верхом на своего коня. Он спешил скорее оказаться дома, скорее вздохнуть хоть немного свободнее. Желание освободиться ото всех дел было острее прежнего, а судьба заставила следовать пути иному.
Узнав, где находится любимая, Алексей немедленно прибыл туда. Сидя в их комнате за секретером, Софья увлечённо что-то писала. Она казалась серьёзной, даже встревоженной. Погрузившись в мысли, она и не услышала,
