милого открыться не смела.
Вновь он вернулся в спальню той последней ночью перед их отъездом в Москву поздно. Вновь сел в раздумьях, которые будто специально не позволяли отдыхать, а прогоняли любой сон…
— Алёшенька? — сквозь тишину еле слышно вопросила встревоженная Софья.
Она приподнялась на постели, уставившись на любимого, и он, выпустив глубокий вздох, лёг рядом:
— Всё хорошо.
— Это не правда.
— Нелёгкое дело предстоит, но ты мне нужна рядом, — обнимал милый, и Софья, одарив его нежным поцелуем, ласково улыбнулась:
— Я буду рядом…
Только ночь лишь на краткое время подарила им успокоение. Разбудившая Софью няня их детей, которую просили всегда будить, если что важное с детьми, сообщила о высокой температуре младенца.
— Спи, милый, я сама, — поспешила Софья успокоить пробуждающегося любимого, и он послушно остался во власти сна.
Ранним утром, не обнаружив её рядом, Алексей поспешил прибыть в детскую. Ещё было темно, когда он вошёл туда и с порога замер. Он смотрел на любимую, укачивающую на руках их младшего сына Дмитрия…
— Значит, я должна остаться, — еле слышно молвила Софья.
Свет свечи рядом освещал сияющую в глазах грусть, и сердце Алексея сжалось от той же печали.
— Детки чувствуют всё… Я должна быть с ними, — пояснила Софья, а любимый сел рядом на диван:
— Ты приедешь, если я задержусь?
— Приеду, — кивнула с уверенностью она.
Будто какое облегчение коснулось его души. С ним же он и покидал через несколько часов родные места. Долгие прощания, обещания и признания в вечной любви… И то были не просто слова: дополнительная сила чувств, которые хранили в себе…
Крепко обняв милую и жарко поцеловав, Алексей уносил в памяти её обеспокоенный взгляд. Хоть и таилась в нём уверенность, что всё будет хорошо, но со странным чувством уезжал он. Благословлённый в путь, он ощущал тепло, только совсем легко не становилось никак…
Под Петербургом, в трактире, где договорился встретиться с друзьями, Алексей появился последним из них. Как только он вошёл в зал, те сразу поняли, что его мысли ещё не здесь. Рассказав о том, что младший сын вдруг заболел, Алексей встретил поддержку друзей, узнав, что и Александра не смогла пока отправиться вместе с супругом в Москву и-за какого-то неотложного дела в благотворительном обществе… Значит, так распорядилась судьба. Значит, так надо. Значит, Бог велел…
За ужином, словно находятся в пути не из-за службы, а просто путешествуя, они беседовали о своей жизни. Вокруг же, кроме них, в зале ужинала молодая пара, старик с юношей и двое офицеров. Всё казалось нормальным, пока не появился в компании четырёх статных молодых поручиков важный господин. Его лицо друзья сразу узнали.
Тут же переглянувшись, они сделали вид, что всё хорошо, и поднялись в приветствие…
— А вот и Марков, следом за Макаровым, — еле слышно вымолвил Антон, сев следом за друзьями обратно к столу.
Они продолжили молча ужинать, пока тот самый Макаров что-то выслушал от появившегося за ним в трактире товарища. Оба среднего возраста, высокие, статные… Те же длинные кудри париков. Те же богатые камзолы и треуголки. Те же хитрые глаза и серьёзность…
Сделав удивлённый вид после услышанного, Макаров прошёл за свободный стол и сел туда для продолжения беседы с Марковым, пока остальные офицеры устроились за свободные столы, чтобы насладиться едой и отдыхом.
Половые засуетились, а торопливая молодая хозяйка заведения тут же сама накрыла ужин Макарову с его товарищем, как самым дорогим гостям. Слушая всё, что ему рассказывал собеседник, Макаров не показывал никаких эмоций. Он, казалось, был больше увлечён блюдом, которое принялся есть, и вином, что хозяйка поставила перед ними.
Украдкой наблюдая за Макаровым, Алексей тихо спросил друзей:
— Сколько ему лет?
— Около сорока семи, — пожал плечами Николай. — Никто точно, кроме него самого, даты рождения не ведает, как и о его личной жизни. Скрытный тип.
— Ясное дело, — усмехнулся Антон. — Начальник тайной канцелярии всё же. К счастью, я о нём ничего больше не знаю.
— Тайный советник, приближённый к нашей императрице Екатерине, светлая память ей, — продолжил тихо рассказывать Николай и перекрестился. — Продвинул Макарова…. сделал из него именно того, кем является.
— А я видел его на одном из балов во дворце. Архаров кратко и то же самое мне с Софьей тогда рассказал, — вспомнил Алексей.
— Неприятный тип? — поинтересовался Антон, но Николай пожал плечами:
— Как знать… Мы же с ним ещё не сталкивались.
— А вам не кажется, что данные люди здесь не случайно? — намекал Антон.
— А мы не нарушаем законов, — улыбнулся спокойный Алексей и развёл руками. — Верные подданные.
Друзья продолжили молча ужинать, но Макаров, отодвинувшись от стола, выдохнул. Он кивнул своему товарищу, покинувшему его общество и вышедшему на двор. Оставшись один, Макаров оглянулся. Он чуть кашлянул, отпил вина и подошёл. Встав за спиной Алексея, он сделал знак остальным продолжать сидеть.
— Добрый вечер, — сказал Макаров и указал на свободный за их столом стул. — Разрешите?
— Разумеется, Александр Семёнович, — улыбнулся Николай.
— Вижу, знакомые лица… Не смог остаться в стороне, — сел тот к ним за стол.
Он взглянул на внимательно смотревшего в ответ Алексея и тоже улыбнулся:
— Увы, Архаров Николай Петрович более не у дел. Вас всех тоже уволили? Не поверю.
— Что Вы, — усмехнулся Антон. — Однако…. вести об Архарове распространились столь далеко.
— По сути, именно потому я и возвращаюсь в Петербург, — кивнул Макаров. — Весть о произошедшем была уже не нова в наших кругах.
— Как бы оправдать Николая Петровича, — намекнул Антон.
— Приказы государя не обсуждаются, — вздёрнул бровями Макаров. — Сослал, значит, прав.
Он смотрел в глаза каждого из них, но друзья умело скрывали эмоции за маской холодности. Невольно улыбнувшись, Макаров кивал. Словно понимал всё равно, что творится в мыслях собеседников… Словно знал всё…
— Однако, — вздохнул он более расслабленно. — Сердце у государя мягкое, как знать.
— Заговорщиков много, аресты производятся… не всегда честные, — всё же сказал Антон. — А уж как людей выслать или уволить…
Он резко остановился, почувствовав, как Николай под столом пнул его ногу. Макаров же перевёл взгляд на улыбнувшегося Алексея:
— Кто бы намекнул.
— Государю не всё ведомо. Именно потому и выслали Архарова, разве не так? — удивился Макаров. — За самовольничество, скажем так.
Он сделал знак рукой хозяйке трактира, и та принесла его ужин. Макаров приказал угостить своих собеседников вином, тут же подняв свой бокал:
— За государя!
Офицеры в зале поддержали и, встав, выпили до дна за здоровье императора. Друзья сделали то же самое, как и будто взбодрившийся Макаров. Сев к
