— Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?
Этот прямой вопрос застал барона врасплох. Он не нашелся, что сказать.
— Почему, отец? — тихо спросила она. Сизефорд стоял как истукан, сцепив руки за спиной.
— Тебе нужен человек, который будет о тебе заботиться, ведь я не вечен. Ты заведешь семью, нарожаешь детей…
— Я не хочу детей, и ты это знаешь… — сердито перебила Кэролайн.
Он пропустил это мимо ушей.
— Лорд Уэймерт — порядочный мужчина. Он готов отдать жизнь королю и стране…
— Я не сомневаюсь в том, что граф — хороший и благородный человек…
— Он будет тебя обеспечивать. Но самое главное… — он опять глубоко вдохнул и шумно выдохнул, — я не позволю тебе пойти наперекор моей воле, Кэролайн.
Повисло тягостное молчание. Наконец она прошептала:
— Я не пойду наперекор твоей воле.
— Если ты не выйдешь за него замуж…
— Я выйду за него.
Глаза барона подозрительно сощурились.
— Если ты хочешь подорвать…
— Я согласна на этот брак, отец.
Казалось, Чарлз Грейсон сейчас упадет в обморок. Лицо его побелело, высокий лоб покрылся испариной.
— Я хочу, чтобы ты знала, Кэролайн, — выдавил он, — я делаю это ради твоего же будущего. Я желаю тебе счастья.
Кэролайн медленно подошла к отцу. Она еще никогда не видела его таким растерянным.
— Зачем тебе нужен этот брак, отец? — медленно спросила она. — Ты извлечешь из него какую-то выгоду?
Он мгновенно насторожился.
— Так будет лучше для тебя. — Повернувшись к двери, он в последний раз взглянул в ее сторону и пробормотал: — Граф ждет тебя в моем кабинете. Не разочаруй меня, Кэролайн.
Не успела она ответить, как он вышел в коридор и исчез из виду.
Кэролайн могла смириться с отцовскими угрозами, холодностью и гневом, но разочаровывать его она не хотела. Борясь со слезами, она взглянула на свою розу — маленькое чудо, кусочек радости в ее несчастливой жизни. Она знала, что талантлива, и это ее успокаивало. Никому и ни при каких обстоятельствах она не позволит лишить ее этого дара.
Она резко обернулась, воинственно вскинула подбородок и пересекла коридор. Ее будущий муж хочет встретиться с ней наедине. Отлично! Кэролайн осознала свою уверенность. Она не уступит в уме ни одному мужчине. С этой мыслью она взялась за ручку двери и вошла в отцовский кабинет.
К ее удивлению, граф смотрел в окно и даже не обернулся, когда она вошла. Он стоял спиной, широко расставив ноги и держа руки на бедрах, и с видимым интересом разглядывал дальний луг.
Она ждала, что он заговорит первым. Видимо, он пытался решить, как предложить ей руку и сердце без предварительного вступления. Наконец он сухо спросил:
— Я полагаю, вы девственны?
Кэролайн была застигнута врасплох. Впервые за свою взрослую жизнь она не знала, как реагировать.
— Простите, что? — пробормотала она.
— Что слышали, — ровным тоном ответил он, все так же глядя в окно.
Ее разозлило его нахальство. Собравшись с мыслями,
она дерзко ответила:
— Я слышала ваши слова, лорд Уэймерт, но не поняла, что это — вопрос или утверждение.
Он медленно обернулся и посмотрел на нее. Кэролайн, в свою очередь, принялась разглядывать незнакомца. У него были впалые щеки, зеленовато — карие глаза, квадратная челюсть и темно-русые волосы — чуть длиннее, чем требовала того современная мода, они завивались за ушами и ниспадали на воротник. Граф Уэймерт был одет в черные жокейские брюки и легкую хлопчатобумажную рубашку, распахнутую на широкой волосатой груди. Он выглядел слишком небрежно для светского визита, тем более что его приход состоялся в столь неурочный час.
Он был высоким — примерно шесть футов — и худощавым. Если добавить ему немного веса и одеть подобающим образом, он станет просто красавцем.
Граф Уэймерт обвел Кэролайн медленным взглядом, встретился с ней глазами.
— Я не ожидал, что вы такая старая. Никогда раньше джентльмены не обращались с Кэролайн подобным образом. Манеры его приводили ее в замешательство. Глубоко вздохнув, она выдержала его взгляд и сказала с сарказмом:
— А я не ожидала, что вы такой тощий.
Уэймерт напрягся, но тут же понимающе улыбнулся:
— Ваш отец предупреждал, что у вас острый язычок.
— А он не сказал вам среди прочего, что у меня своя жизнь и я не хочу выходить замуж?
Его улыбка померкла.
— Это не важно…
— Не важно для кого?
Он внимательно посмотрел на нее и продолжил как ни в чем не бывало:
— Завтра в газетах появятся объявления о нашей помолвке, а через три недели мы поженимся. Разумеется, мне бы хотелось, чтобы вы были девственны. Но у меня нет выбора, и я возьму вас нечистой при условии, что ребенок, которого вы сейчас, возможно, вынашиваете, будет устранен после его рождения.
Кэролайн не верила своим ушам. Ее сердце наполнилось возмущением и гневом. Прижав кулаки к бокам, она начала медленно подходить к незваному жениху.
— Я должна отнести бедное дитя в лес и оставить его на съедение волкам?
Он поморщился.
— Вы знаете, что я не это имел в виду.
— Тогда не могли бы вы попросить у меня руку и сердце так, как подобает настоящему джентльмену, а не бросаться фразами типа «я полагаю, вы девственны» и «я возьму вас нечистой при условии»?
На скулах Уэймерта заходили желваки. Он прищурил глаза, но не отвел взгляда от ее лица.
— Я не умею говорить комплименты, мисс Грейсон, — проговорил он тихим суровым голосом. — Мне не хотелось бы жениться на даме, которую я совсем не знаю. Я не могу позволить женщине хватать меня за руку и молить о внимании. У меня нет ни времени, ни средств на то, чтобы покупать для нее испанские гобелены и баварский шоколад.
— Мне не нужен шоколад, — отрезала Кэролайн. Он шагнул к ней, и она инстинктивно отпрянула. Внезапно его лицо потеряло всякое выражение.
— Вообще-то странно, что вы не прыгаете от счастья, мисс Грейсон. Я уверен, что других предложений вы не получите.
Потрясенная его манерами, Кэролайн уставилась на своего собеседника. Ей не верилось, что джентльмен может подобным образом разговаривать с дамой. Обычно мужчины хотя бы делали вид, что находят ее привлекательной, но, по правде сказать, она редко встречалась с мужчинами, и в основном это были мужья ее сестер.
После секундного замешательства она решила, что Уэймерт — просто самовлюбленный павлин, который считает себя умнее ее. В конце концов ему придется понять, что он ошибается. Эта мысль заставила ее улыбнуться.
Тяжело вздохнув, она опустила глаза и, повернувшись к нему спиной, села в большое кожаное кресло напротив письменного стола, потом откинула голову на мягкую подушку, положила розу себе на колени (кажется, она хотела поставить ее в воду) и закрыла глаза.
