Заставив себя успокоиться, Рольф повернулся к нетерпеливому всаднику.
— Блейк, ты задавал, а я отвечал на этот вопрос более тридцати раз, с тех пор как мы покинули замок Эбер-харт.
— А сейчас я спрашиваю снова, — решительно заявил светловолосый всадник.
Раздраженный его тоном, Рольф обратил внимание на приближавшегося к ним епископа. Король вытащил старого прелата из уединения, чтобы тот совершил несколько обрядов бракосочетания. Союз между Блейком Шеруэллом и Шинейд Данбар станет третьим. Если, конечно, это когда-нибудь произойдет, в чем Рольф очень сомневался. Все не заладилось с самого начала.
Несмотря на то, что помолвка состоялась почти двадцать лет назад, никто, похоже, не желал этой свадьбы. Однако Дункан, брат Шинейд, потребовал выполнения обязательств, хотя было заметно, что он считает помолвку недействительной, а свою сестру свободной. Что же касается отца невесты, то Ангус Данбар уклонялся от ответа сколько мог, а потом до посинения спорил, прежде чем согласился на эту свадьбу. Рольф выбрал момент и послал письмо отцу жениха, графу Шеруэллу, сообщая ему о результатах переговоров и необходимости присутствовать на церемонии, после чего просто не оставил Блейку путей к отступлению. Он мог и ему послать сообщение, но молодой человек обязательно выкинул бы какой-нибудь фокус и все испортил.
Проклятие! Рольфу было даже жаль его — не шутка породниться с таким вздорным, сварливым кланом. По крайней мере он так думал в начале поездки. Но после того, как Шеруэлл перестал использовать любую возможную причину для отсрочки, он всю неделю, проведенную в дороге, донимал Кенвика постоянно повторяющимся вопросом о внешности своей нареченной, ее уме и характере. Рольф потихоньку сходил с ума. Он просто не мог дождаться того момента, когда все закончится и он сможет уехать.
— Ну? — проворчал Блейк, напоминая Рольфу о себе. Тяжело вздохнув, тот ответил:
— Как я тебе уже говорил, она высокая.
— Насколько высокая?
— Может, на палец ниже меня.
— И?..
— Леди Шинейд хорошо сложена, с длинными черными как смоль волосами, большими голубыми глазами, прямым аристократическим носом, высокими скулами и чистой, почти безупречной кожей. Она привлекательна, но…
— Но? Я постоянно слышу одно и то же, — напомнил Блейк, отвлекая Рольфа от его мыслей.
— Да, — признал Рольф, решив, что наступило время предупредить Блейка.
— Но — что? — моментально отреагировал рыцарь, подозрительно прищурившись.
— Она немного резковата.
— Немного резковата? — переспросил Блейк с тревогой. — Что ты имеешь в виду?
— Ну… — Рольф взглянул на епископа в поисках поддержки.
Густые белые брови совершили почти круговое движение вокруг добрых зеленых глаз, пока епископ Уикем обдумывал вопрос, затем он повернулся к Шеруэллу.
— Ее мать умерла, когда Шинейд была совсем юной. Ее воспитанием занимались отец и старший брат. Боюсь, девочке немного не хватает мягкости и изысканности, — осторожно проговорил он.
Блейк не был дураком. Епископ был мастером преуменьшений. Если он сказал, что ей немного не хватает мягкости и изысканности, значит, она истинная дикарка. Он набросился на Рольфа с обвинениями:
— Вы не упоминали об этом ранее, Кенвик!
— Ну, не упоминал, — неохотно согласился Рольф. — Я считал, что это не важно.
— Проклятие! — Блейк свирепо взглянул на замок Данбар, к которому они подъезжали. Он показался ему холодным и недружелюбным. Шотландцы даже не выехали их встретить, хотя иного поведения он от них и не ожидал. Им хотелось этого брака не более, чем ему.
— Это не так уж и плохо, сынок, — утешал епископ. — Шинейд немного грубовата и неприветлива, но не более, чем твой друг Амори. Я бы сказал, что она настолько близка к женской версии этого парня, насколько возможно.
Амори де Эйнфорд был лучшим другом Блейка с тех пор, как они вместе служили оруженосцами. Они преуспевали и даже были деловыми партнерами, пока Амори не женился, что сделало его герцогом и заставило избегать опасных компаний. Епископ Уикем решил, что выбрал удачное сравнение с молодым человеком, однако он ошибся.
— Черт возьми! — пробормотал Блейк в ужасе. Перед его глазами уже проносились видения, как он поднимает свадебную вуаль своей нареченной и целует высокую, черноволосую версию своего хорошего друга. Этого было достаточно, чтобы свалить его с лошади.
Стряхнув оцепенение, Блейк метнул пристальный взгляд на Малыша Джорджа, разразившегося громовым хохотом — без сомнений, под влиянием того же видения. Но от такого взгляда смех моментально прекратился. О! Как Блейк хотел вернуться в Англию! Бежать без оглядки. Но этот пункт в списке возможных действий не значился. Губительная помолвка была заключена, когда ему было всего десять, а леди Шинейд — четыре года. Граф, его отец, пожалел о содеянном раньше, чем чернила высохли на пергаменте. Он и Данбар были лучшими друзьями, но умудрились разругаться в пух и прах. Последний раз они разговаривали друг с другом через две недели после помолвки. С тех пор прошло почти двадцать лет. Оба были рады забыть о заключенном контракте, но ни один из них не был готов разорвать соглашение и оплатить штраф в виде указанного в документе имущества и приданого. Именно это их нежелание давало королю возможность приказать выполнить условия договора. Последнее слово оставалось за Блейком — или он женится, или платит штраф. И Блейк решился.
Он не мог вернуться в Англию. Его будущее было решено. Завтра к полудню он станет женатым человеком.
Жизнь — это испытания, и та небольшая свобода, которой наслаждается человек, мимолетна. Со скучающей миной на лице Блейк въехал в ворота Данбара. Он должен предстать сильным и уверенным перед этими людьми, как этого требовала его гордость.
Блейк поднял голову и заметил пристальные взгляды, бросаемые на них охранниками со стен, но понял, что сохранять невозмутимость не так-то просто, когда воины стали обмениваться впечатлениями.
— Как ты думаешь, который из них? — крикнул один.
— Держу пари, это тот маленький, тощенький блондинчик, — ответил другой, постарше. — Точная копия своего папаши.
Наступила короткая пауза, во время которой все глаза были направлены на него.
— Жаль. Мне кажется, темненький еще имел бы какой-нибудь шанс, а этот слабак не протянет и дня.
— Я бы сказал, что он и половины дня не протянет!
— Полагаешь, все совсем плохо?
Блейк помрачнел. Оскорбления заставили его покраснеть. Никогда в жизни его не называли слабаком! Он был гораздо крупнее многих мужчин, разве что Малыш Джордж мог составить ему достойную конкуренцию. Быстрый взгляд на Рольфа и епископа доказал, что оба чувствовали себя не в своей тарелке, пытаясь отвести глаза. Малыш Джордж выглядел слегка встревоженным.
