Гейл Каллен - Не дразни герцога

— То есть ты уверена, что его там не будет, — уточнила Эбигейл, с дрожью вспоминая, как неловко она повела себя в его присутствии.

— Да. — Гвен улыбнулась. — Ты просто будешь еще одной гостьей, которой позволено бродить по дому, разговаривать с семьей и слугами. Такты узнаешь все о его детстве и юности. Разве не так поступают журналисты, когда хотят написать разоблачительную статью?

— Конечно, но я еще ни разу не писала таких статей. Вспомни, моя обычная тематика — это театральные постановки. Я смотрю пьесу, а потом описываю свои впечатления. — Эбигейл слышала в своем голосе усталость и горечь. Всего год назад она трепетала от радости, что могла писать анонимно в газету отца. Это был ее секрет, ее способ доказать свои способности. Но если газета закроется, у нее не будет и этого, и, что самое страшное, семья останется без средств к существованию. Гвен улыбнулась:

— Теперь у тебя есть шанс доказать всему миру, на что способна талантливая женщина.

Эбигейл откинулась на сиденье коляски и закрыла глаза. Солнце светило ей прямо в лицо.

— О, Гвен, ты слишком сильно меня искушаешь.

— Сама судьба постучалась в твою дверь, приняв форму драгоценного приглашения. Прежде чем ты заявишь, что оно на тебя не распространяется, я вот что скажу: мы можем притвориться, будто ты уже месяц гостишь у меня, и тогда в свете сочтут совершенно правильным то, что ты поедешь в поместье со мной. И ты моя самая близкая подруга. Это чистая правда. Ну же, скажи «да». — Гвен улыбнулась подруге.

Эбигейл замешкалась, но в итоге победил здравый смысл.

— Я… я подумаю. Гвен надула губы:

— Только не долго. Мне нужно послать ответ завтра или послезавтра.

— Я скажу тебе завтра.

Гвен преувеличенно-тяжело вздохнула, откинулась на сиденье и наклонила зонтик, отгородившись им от Эбигейл.

— Ты простишь меня, если я откажусь участвовать в твоем безумном предприятии? — спросила Эбигейл, сдерживая смех.

Гвен выглянула из-за зонтика.

— Наверное, нет, — прищурившись, ответила она.

— Еще одна веская причина, — чтобы серьезно обдумать этот план.

— Ты слишком много думаешь, — заявила Гвен. — Прекращай это и начинай кивать проезжающим с королевским видом. Никогда не знаешь, кто может оказаться среди гостей в загородном поместье герцогини.

Эбигейл посмотрела вперед. Аллея была заполнена красивыми экипажами, разряженными людьми. Ее улыбка погасла. Гвен не могла серьезно думать, что она сойдет в высшем обществе за свою. Ведь она понятия не имеет, как должна себя вести дочь джентльмена.

Позже вечером Эбигейл, устроившись рядом с отцом у заваленного бумагами стола в гостиной, погрузилась в свое любимое занятие. Ее отец был упитанным мужчиной, с редкими седыми волосами на макушке, во рту у него постоянно торчала сигара. Он много трудился, чтобы достичь достатка, и теперь был доволен жизнью.

Несколько раз в неделю он приносил домой статьи, над которыми работали журналисты, и давал их прочесть Эбигейл. Ему было интересно, как на них реагирует женская часть читателей. И это льстило ее самолюбию, ведь статьи в «Морнинг джорнал» обсуждали в парламенте, что в итоге способствовало улучшению общества.

— Как насчет этого, Эбигейл? — спросил отец, кладя перед ней другую бумагу, хотя она еще не закончила читать предыдущий материал.

Она пробежала глазами статью, стараясь не морщиться от описания тяжелой жизни одиноких женщин-эмигранток и того, как они справляются с трудностями. Она знала, что у нее никогда не будет таких проблем. У нее есть планы на жизнь, есть талант, который она унаследовала от отца. На одно мгновение Эбигейл захотелось рассказать ему все.

Вдруг отец выхватил у нее статью:

— Подожди, я не хочу, чтобы ты ее читала. Сначала мне нужно ее отредактировать. Эта статья слишком откровенная для тебя.

— Но, папа, я взрослая. Я уже много лет читаю твою газету. Тебе не нужно защищать меня от реальной жизни.

Он рассеянно ей улыбнулся, погруженный в работу.

— Для этого и существуют отцы. А потом это будет обязанность твоего мужа.

Эбигейл вздохнула. До тех пор пока она не докажет, на что способна, она так и останется для него маленькой девочкой, а не талантливой женщиной. Статья о герцоге должна ей в этом помочь. Эбигейл опять подумала о предложении Гвен. Она не должна упустить шанс помочь «Морнинг джорнал» и спасти репутацию отца.

В парадную дверь позвонили, но ни отец, ни дочь не обратили на это внимания.

Через несколько минут женский голос произнес:

— Лоуренс, мне придется тебя потревожить.

Эбигейл с улыбкой подняла взгляд. Ее мать, Генриетта, стояла в дверном проеме. Это была тонкая хрупкая женщина с русыми волосами, в которых уже была заметна проседь. Родившись в семье портного, она так до конца и не привыкла к богатой жизни, которую ей обеспечил супруг.

Мать была не одна. Ей застенчиво улыбался молодой мужчина. Среднего роста, с приятным, открытым лицом, достаточно подтянутый, что говорило о подвижном образе жизни.

Отец поднялся. Светясь от радости, он посмотрел на нее, потом на гостя. Эбигейл сдержала вздох. Хотя она с детства боготворила отца, его затея — выдать ее замуж за человека выше ее по положению — ужасно раздражала Эбигейл. Что еще могла предложить мужу некрасивая дочь предпринимателя, кроме богатого приданого?

Но отец никогда не упоминал о главной причине, почему он так спешит выгодно выдать ее замуж. Он молчал о положении дел в газете. И Эбигейл любила его за это, любила за то, что его чрезмерная опека смягчалась искренней заботой о ее счастье.

Когда она встала, отец взял ее за руку и подвел к молодому человеку.

— Эбигейл, это мистер Уодсуорд. Он приехал в город на светский сезон. У него фамильное поместье в Озерном крае.

Отец произнес эти слова с особой гордостью, и Эбигейл поняла: мистер Уодсуорд настоящий джентльмен по рождению. Она смиренно присела в реверансе.

— Мистер Уодсуорд, это моя дочь, мисс Шоу. Молодой человек поклонился Эбигейл.

— Как вы познакомились с моим отцом, сэр? Уодсуорд густо покраснел.

— Недавно я стал членом парламента, мисс Шоу, «Морнинг джорнал» оказала весомую поддержку некоторым законам, за которые я выступаю.

Эбигейл улыбнулась отцу:

— Он всегда рад помочь людям.

Эбигейл посмотрела на мать. Генриетта не отрывала глаз от вышивания, стараясь скрыть радость от появления столь высокородного гостя.

— Я пригласил мистера Уодсуорда на ужин, — сказал отец, — и он, не раздумывая, согласился, особенно когда узнал, что таким образом сможет познакомиться со всей семьей.