Незнакомец даже снял пиджак, и его белоснежная рубашка контрастно выделялась на фоне черной кожаной обивки, зрительно увеличивая и без того широкие плечи и грудь, вид которых вновь породил у Элис то же ощущение чувственной уязвимости, которое не так давно атаковало ее нервы.
– Кто вы такой? И почему здесь находитесь? – возмущенно спросила Элис.
Однако чужак и не подумал ответить. Он изучал взглядом стоящую перед ним девушку с головы до ног – от сияющей бронзой макушки до изящных черных туфелек. У Элис возникло ощущение, будто его глаза, как два черных лазера, сдирают с нее одежду, выставляя голой на всеобщее обозрение.
– Я задала вам вопрос, – напомнила она.
– И даже не один, а сразу два, – сухо поправил чужак. В его голосе появилась хрипотца.
Словно в ответ желудок Элис сжался. Это был чувственный отзыв, в его происхождении она не сомневалась. Что с ней сегодня происходит? Кто этот человек и почему его присутствие так сильно действует на нее?
– Я вызову охрану! – Она повернулась к выходу.
– А точнее, даже три вопроса, если учесть тот, что вы задали Роберту, – невозмутимо продолжал чужак.
Упомянутое имя мгновенно подействовало на Элис. Обронив его, незнакомец словно натянул поводья, заставив строптивую лошадку замереть на месте. Тем временем мозг Элис быстро сопоставлял некоторые факты, отфильтровывая информацию.
Впервые она заметила этого человека стоящим рядом с Дорой. А сейчас он устроился за столом Боба. И снял пиджак, будто собирался пробыть здесь некоторое время. Кроме того, в речи незнакомца явственно присутствовал иностранный акцент.
Нет, не может быть! Когда Элис разобралась наконец в ситуации, в ее желудке словно образовался ком, на этот раз не имевший никакого отношения к чувственности.
– Мигель Кальсада… – едва слышно произнесла она.
– В сообразительности вам не откажешь, – заметил он с улыбкой, которая Элис совершенно не понравилась. – Садитесь, мисс Слейтон, – указал Кальсада на стоявшее напротив стола кресло. – Нам нужно поговорить, так почему не сделать это в комфортных условиях?
Однако, когда Элис поняла, кто перед ней, у нее не возникло ни малейшего желания хотя бы на дюйм отойти от двери, во всяком случае пока она не получит некоторой информации.
– Что случилось с Робертом? Он здоров? – Звонкие нотки в голосе Элис выдавали ее тревогу.
Темные глаза Мигеля Кальсады мгновенно вспыхнули такой злостью, что Элис невольно отпрянула.
– Ничего с ним не случилось! И со здоровьем у него все в порядке. Уж вам ли этого не знать!
Элис покоробил вызывающий тон этих слов.
Кроме того, в них содержался некий циничный намек. С чего вдруг Кальсада так взъерепенился? И где все-таки Боб? По спине Элис пробежал тревожный холодок.
– Но что же стряслось? Может, заболела его жена? – Элис настолько разволновалась, что даже не сообразила, на какую скользкую дорожку выходит, задавая подобные вопросы. – Скажите, с вашей сестрой ничего не произошло?
Гнев, казалось, превратил Кальсаду в глыбу льда.
– Вам не кажется, что секретарше не положено задавать столько вопросов?
– Я не просто секретарша.
– А кто же?
Элис выпрямилась. Кальсаде ничего не может быть известно, подумала она. В течение нескольких мгновений она напряженно изучала выражение его лица в поисках ключа к разгадке происходящего. Что-нибудь непременно случилось, иначе почему этот человек здесь?
Неужели он что-то разнюхал о наших с Бобом отношениях? – холодея подумала Элис.
Наблюдая за сменой эмоций на лице девушки, Мигель испытывал приятное чувство удовлетворения. Девицу очень быстро удалось поставить на место и вдобавок устрашить перспективой разоблачения. Да и кто бы в ее положении не испугался? Если мисс Слейтон смогла зайти так далеко, то она способна сообразить, что сейчас имеет дело не с покладистым американцем, а с человеком, в чьих жилах течет горячая испанская кровь и который сумеет постоять за честь семьи. Отсюда следует единственно правильный вывод: Элис Слейтон попала в опасную ситуацию.
Впрочем, странно, но Мигелю вовсе не хотелось, чтобы пассия Боба боялась его, хотя не далее как час назад он вошел в это здание с единственной целью: вытрясти дух из гнусной авантюристки и пинком выставить ее на улицу.
Однако все странным образом переменилось. В правила игры была внесена поправка. Мигель посмотрел в глаза мисс Слейтон, неожиданно увидел там обещание райского блаженства и не смог его проигнорировать. Ему захотелось испытать это наслаждение. Прикоснуться, попробовать на вкус, раствориться в нем. Прожить дни, ночи и долгие томительные недели, исследуя все малейшие нюансы посулов, содержавшихся во взгляде Элис Слейтон, а уж затем беспощадно покончить с ее здешним пребыванием.
Весь этот замысел, естественно, подразумевал наличие определенного рода отзывчивости со стороны очаровательной секретарши Роберта Маккинли. Она должна была смотреть на Кальсаду, как на предмет своей мечты, а не как на врага. Только при таком условии ему удастся занять место Боба в ее постели.
А в том, что супруг его сестры побывал в койке красотки, Мигель абсолютно не сомневался. Ведь независимо от того, насколько привлекательно выглядит Элис внешне, не следует забывать, что она обладает трезвым и расчетливым умом. Иначе зачем ей понадобилось увлекать в свои тенета человека возраста Роберта, если не из желания извлечь из подобной ситуации некоторые дивиденды?
Выходит, деньги являются для Элис своего рода возбуждающим средством? Что ж, у Кальсады в этом смысле гораздо больше возможностей раздуть пламя страсти, чем когда-либо могло присниться старине Бобу. К тому же у Мигеля преимущество в годах, да и внешностью Бог не обидел…
Жаль только, время ограничено. Лишь четыре недели сумел Кальсада выкроить из своего напряженного делового графика для пребывания в Майами. В эти сроки он должен успеть добиться желаемого: сполна насладиться рыжей красоткой, а затем восстановить фамильную честь. Да так, чтобы Элис Слейтон навек запомнила, как завлекать женатых мужчин. Мигель на секунду мечтательно прикрыл глаза в предвкушении блаженства.
– Прошу меня простить, мисс Слейтон, – тихо произнес он в следующее мгновение. – Кажется, я расстроил вас, хотя в мои намерения это не входило. Пожалуйста, присядьте, и я объясню, почему приехал в Америку.
По лицу Элис пробежала тень, однако внутренние сомнения все же не помешали ей сделать над собой усилие и приблизиться к столу. Наблюдать, как она идет, уже было удовольствием. Грациозная походка, едва заметное покачивание бедер и ореол чувственности, окутывающий всю изящную фигуру от нежных плеч до стройных ног! Даже движение, с которым Элис опустилась в кресло, несло выраженный эротический оттенок. И волосы ее вовсе не были рыжими, а имели цвет благородной темной бронзы. Они сияли в свете солнечных лучей, лившихся в кабинет через окно, находившееся за спиной Кальсады. Кроме того, кожа Элис отличалась удивительной молочной белизной – последний штрих, завершающий общую картину.
