– Как видишь, Табита, у нас сегодня гости, – объяснила леди Монтекью, – это графиня Хантли, наша соседка. Сделай реверанс, Табита.
Табита исполнила, что от нее потребовали, выпрямилась и осталась стоять молча, а тетя любезно заговорила с гостьей.
– Это дочка Руперта. Кажется, я вам рассказывала эту историю. Такое несчастье, не приведи Господи. Впрочем, они сочетались законным браком и девочка по праву может считаться законнорожденной Монтекью. Так что я постараюсь дать ей соответствующее воспитание.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, Минерва, – ответила дама и улыбнулась Табите. – Добро пожаловать в Уорикшир, Табита. Ты, должно быть, устала после долгой дороги.
Табита молча кивнула. Эта милая дама ей пришлась по душе. У нее был мягкий голос, а волосы темные, такие же, как у мамы. Ее темно-вишневое платье своей роскошью ничуть не уступало платью тети Монтекью, однако страха она не нагоняла, была приветлива и дружелюбна. Когда она улыбнулась Табите, девочка несмело улыбнулась в ответ.
– Это мои дети, – продолжила графиня. – Люси шесть лет, как и тебе, надеюсь, вы подружитесь, а Доминику уже двенадцать.
Табита с любопытством посмотрела на Люси. Девочка была красивой, даже красивее кузины Амелии. Ее розовое платье выглядело не хуже платья Амелии. А главное – девочка улыбалась и пригласила Табиту сесть рядом с ней на диван.
Табита посмотрела на тетю Монтекью, не увидела на ее лице неудовольствия и смущенно кивнула. Сжимая куклу в руке, она взобралась на диван и уселась между Люси и ее братом.
Покосившись на сидевшего рядом Доминика, она увидела, что он совсем не похож на свою хорошенькую сестру. Волосы у него были темные, почти черные, и выглядел он старше своих лет, даже старше Ричарда. Сразу видно, подумала Табита, что он спит и видит, как бы поскорее убраться из гостиной ее тети.
Еще ей захотелось узнать, не нагоняет ли на него тоску пышное убранство комнат.
– Ты теперь будешь жить здесь? – спросила ее Люси.
Табита прежде, чем ответить, посмотрела на тетю:
– Пока не знаю…
– Конечно, ты будешь жить здесь, дитя мое, – не дав Табите договорить, промолвила тетя. – Где же еще? Здесь твой дом. – Она повернулась к гостье: – Памела, давайте предоставим на некоторое время детей самим себе. Я хочу показать вам портрет. В прошлом году мы позировали Генри Рейберну. Он наконец его дописал, и сейчас портрет висит в библиотеке.
Леди Хантли поднялась с кресла.
– Надеюсь, Минерва, результатом вы остались довольны. Поговаривают, Рейберн достаточно откровенен, когда пишет портреты.
– Это правда, – согласилась леди Монтекью. – Изобразил нас такими, какие мы есть. Нисколько не приукрасил. – Она обернулась к детям: – Ричард, Доминик, присмотрите за девочками. Мы скоро вернемся.
Дамы направились к дверям, и Табита отметила про себя, что они почти одного роста, но тетя более крепкого телосложения. Леди Хантли была грациозной и стройной, такой, как ее покойная мама, и девочка почувствовала к ней симпатию, ей захотелось броситься следом за ней и зарыться лицом в складки ее платья.
– Табита, есть хочешь? – Голос Люси вернул ее к действительности. – Мы уже поели пирожных, но там немного еще осталось. Ричард съел больше всех. Даже больше Доминика.
– Неправда! – возмутился Ричард. Он откинулся в кресле и усмехнулся: – Ты здесь не хозяйка, чтобы предлагать пирожные. Если она захочет пирожных, пусть скажет нам.
Однако Люси уже протягивала Табите блюдо с крохотными фруктовыми пирожными и глазированными кексами.
– Эти мои самые любимые, – сказала Люси, указав пальчиком на фруктовые пирожные. – Попробуй.
Табите захотелось съесть все до единого, такими красивыми и аппетитными они выглядели. К тому же она проголодалась. Табита взяла пирожное и, смущенно улыбнувшись, поблагодарила.
– Можно мне посмотреть твою куклу? – спросила Люси.
– Можно, – поколебавшись, ответила Табита, – только не сломай.
– Не бойся. Какая красивая! Откуда она у тебя?
– Мама подарила.
– А мне можно посмотреть? – спросила Амелия. Табита и кивнуть не успела, как Ричард выхватил куклу и бросил сестре.
– Не надо! – вскочила Табита. – Нет!
Амелию выходка брата развеселила, и она со смехом кинула куклу ему обратно. Табита сползла с высокого дивана и попыталась отнять у Ричарда свое сокровище.
– Отдай ей куклу! – Доминик, брат Люси, шагнул к Ричарду и вырвал у него игрушку.
– Какой же ты противный, Ричард Монтекью! – крикнула Люси. – Я тебя ненавижу!
– Да я просто пошутил, вот и все! Не знаю, что хорошего в этой потрепанной рухляди.
Доминик вернул куклу Табите, и девочка смущенно его поблагодарила.
– Не за что, – вежливо ответил мальчик, бросив на Ричарда гневный взгляд. Табита поняла, что они питают друг к другу неприязнь.
Она снова вскарабкалась на диван, радуясь, что Люси и Доминик встали на ее сторону. Ричард ей не понравился. И сестра его тоже.
Люси захихикала, и Табита обернулась, ей захотелось узнать, что рассмешило ее новую подругу.
– У тебя зеленые глаза, как у котенка. Табби-киска, Табби-киска! – нараспев произнесла Люси.
Табита тоже засмеялась. Ей все больше и больше нравилась эта дружелюбная девочка.
Спустя какое-то время обе леди вернулись в комнату, знать не зная о только что случившейся здесь суматохе. Графиня подошла к детям:
– Доминик, Люси, нам пора домой. Я хочу вернуться засветло. – Она взяла шляпу и ридикюль. – Минерва, огромное спасибо за превосходный чай. Детям полезно время от времени менять обстановку. Да и мне, пожалуй, тоже. Ричард, Амелия, до свидания. – Повернувшись к Табите, она наклонилась к девочке и ласково проговорила: – До свидания, Табита. Рада была с тобой познакомиться. Может быть, как-нибудь приедешь в Аббатство поиграть с Люси?
Табита кивнула.
– Вот и замечательно. Что-нибудь придумаем. Доминик и Люси, в свою очередь, откланялись и вышли вслед за матерью. Табита осталась со своими новыми родственниками. Сидела она тихонько, сложив руки на коленях, гадая, что будет дальше.
Леди Монтекью дернула за шнурок звонка, и в дверях появилась молодая служанка.
– Вот что, Поттер, моя племянница устала с дороги. Проводи ее в комнату, которую приготовила Хоутон, искупай девочку и уложи в постель. Если она проголодалась, пусть перекусит в комнате. Можешь идти.
Табита слезла с дивана и последовала за служанкой.
Поднимаясь по лестнице, Табита с любопытством оглядывалась вокруг.
Зимний вечер уже вступил в свои права, стемнело, и повсюду ярко горели свечи. Стены были отделаны толстыми дубовыми панелями и увешаны картинами в позолоченных рамах, тускло мерцавших в пламени свечей. Табита подумала, что рамы сделаны из чистого золота. Хотела спросить об этом у служанки, но побоялась выставить себя совершенной невеждой. Несмотря на роскошь, все выглядело мрачно.
