— Слава Богу, нет. Когда я вошла, он рылся в письменном столе мистера Маршалла. Я слышала шелест бумаг.
— Когда ты вошла? — переспросил он.
Она кивнула:
— Мы с ним даже боролись, хотя и не слишком долго. Он сразу же отнял у меня нож и зажал мне рот ладонью, так что я едва могла дышать. Тогда я не догадалась притвориться, что теряю сознание, как сделала это, когда на меня напал Парнел. В ту ночь я упала в обморок на самом деле.
— У тебя был нож? — изумился Уолкер.
— Но я же не могла идти с голыми руками! — заметила она. — Мало ли что меня ожидало.
Он покачал головой и мысленно возблагодарил ее ангела-хранителя.
— А что было после того, как он тебя отпустил?
— Он развязал мне руки. Наверное, грабитель думал, что я сорву повязку с глаз, вытащу кляп и закричу, но я растерялась. Мне хотелось только одного — отомстить ему за то, что он меня щупал. Поэтому я ударила его по лицу. Он не ожидал этого и не успел увернуться.
Уолкер заметил, с какой гордостью она это сказала.
— Я научу тебя давать увесистые пощечины, — пообещал он.
Скай вспомнила, как он расправился с парнями в парке и как обезоружил Парнела.
— Правда? — спросила она. — Когда?
— Со временем.
Скай поклялась себе, что, покидая этот дом, ни за что не заговорит с Уолкером о встрече. Что значит его «со временем» — желание отделаться от нее?
— Мне бы очень хотелось этому научиться, — ответила она вопреки своему решению.
Уолкер нежно положил руку ей на плечо:
— И этот грабитель больше не возвращался? Уж лучше бы он больше ни о чем ее не спрашивал, а просто поцеловал.
— Насколько я знаю, нет. По крайней мере, пока я там работала.
— Твой уход от Маршаллов связан с этим случаем?
— Отчасти, — коротко ответила она, давая ему понять, что больше не хочет отвечать на вопросы. Скай раздражало, что Уолкер так дотошно расспрашивает ее, хотя сам всегда избегает отвечать на вопросы. — Когда я завтра уезжаю?
— Твой поезд в десять часов. Поэтому я и ездил сегодня в Бэйлиборо. — Она удивленно взглянула на него. — Я покупал тебе билет, — пояснил Уолкер, не упомянув о том, что купил билет и себе. Скай поедет в пассажирском вагоне, а он — в почтовом. Тогда она ничего не заподозрит.
— Сколько я должна тебе?
— Ничего. Парнел заплатил.
Скай молчала, размышляя, как ее встретит отец. Конечно, он останется доволен ее рассказом о двигателе и, вероятно, удивится, что ей удалось провернуть все это так быстро. Хотя его может огорчить, что она не привезла этот двигатель. Не исключала Скай и того, что отца разочарует ее скорое возвращение. Она вздохнула. Трудно предугадать, как встретит ее Джей Мак.
— В чем дело? — спросил Уолкер, заметив ее озабоченность.
— Просто задумалась. — Она пожала плечами. — Несмотря на то, что было между нами, я не обязана тебе обо всем докладывать.
«Уж не хочет ли она порвать со мной?» — мелькнуло в голове Уолкера. Он провел пальцами по руке Скай, потом стянул ночную рубашку с ее плеча. Она чуть вздрогнула.
— Тебе неприятно? — спросил он.
— Да, — призналась она.
Рука Уолкера застыла. Он приподнялся и зажег ночник, затем снова лег и дотронулся до щеки Скай, наблюдая за ее реакцией. Быстро повернувшись к нему, она ответила на его ласки.
Одеяла вновь валялись на полу. Она задрожала от охватившего ее желания.
— Раздвинь ноги, Скай. — Он нежно поцеловал ее. — Раздвинь!
Она прильнула к нему губами и раздвинула ноги. Ощутив между ног прикосновения его губ и языка, Скай затрепетала, потом смущенно потянула вниз подол, ночной рубашки. Уолкер нежно взял Скай за подбородок и повернул ее лицо к себе.
— Мы не сделали ничего плохого, — сказал он.
Ее зеленые глаза были задумчивы. Она покусывала нижнюю губу, размышляя, как бы все ему объяснить.
— Не знаю, понравилось ли мне это, — сказала наконец Скай, — и как это называется. Уолкер едва не разразился смехом.
— Это один из способов заниматься любовью — Прижавшись к ее уху, он прошептал: — А может, это и есть любовь.
Она покачала головой:
— Это не любовь.
— Я и не думал услышать другой ответ.
Скай видела, что Уолкер насмехается над ней, но это почему-то ее не задевало. Она относилась ко всему не так серьезно, как ее сестры.
— О чем задумалась?
— О сестрах, — улыбнулась Скай.
— О сестрах?.. — повторил он. — Наверное, мне стоит опасаться скорее твоих братьев. У тебя есть братья?
— Нет. Но больше я тебе ничего не скажу. — Скай прижалась к нему и крепко его обняла. — Но вообще-то тебе как раз нужно опасаться моих Мэри.
«Нужно опасаться моих Мэри»… Уолкер никак не мог понять, что это значит.
Утром Уолкер оставил Скай одну, чтобы не мешать ей собираться. Энн принесла завтрак, но Скай почти не притронулась к нему.
Собирая вещи, Скай обнаружила, что ее блокнот куда-то исчез, но не придала этому значения, поскольку в нем был только план дома. У нее не осталось времени, чтобы осмотреть весь дом и дополнить этот план. К тому же последнее время Уолкер ходил за ней, словно тень, и ни о чем таком не могло быть и речи. И все же ее немного беспокоило, что блокнота нет. Скай помнила, что он всегда лежал в кармане фартука, а фартуков у нее было только два.
Проверив оба, Скай пошарила на дне саквояжа, но вдруг сообразила, что последний раз доставала блокнот в своей спальне. Если она выронила его там, значит, блокнот там и лежит.
На всякий случай она заглянула под кровать, в комод, поискала под ковром, потом, открыв шкаф Уолкера, обнаружила в самой глубине пистолет Парнела. Осторожно вытащив его, Скай проверила, не заряжен ли он. Патронов не было.
Она хотела положить его на место, но в последний момент опустила его на дно саквояжа, решив, что лучше вынести это оружие из Гринвил-Хаус.
Чертеж двигателя, сделанный ею, лежал там же, где она его и оставила: в кармане фартука. Скай тут же забыла про блокнот, радуясь, что не потеряла самое ценное. Чертеж был ей непонятен, но отец со своими инженерами в этом разберется.
Снова взглянув на чертеж, Скай вдруг заметила, как аккуратно он был сложен. Она рисовала его, за письменным столом Уолкера, и так спешила, |что не успела бы сложить его столь аккуратно: ведь закончив чертеж, Скай услышала, как Уолкер вставил ключ в замочную скважину.
Значит, кто-то посмотрел этот рисунок, а потом, сложив его, сунул на место — в карман фартука.
Это мог сделать только Уолкер Кейн, и никто иной.
Скай размышляла, стоит ли беспокоиться по этому поводу. Скорее всего, Уолкер не придал ему особого значения, ведь иначе он попросту забрал бы его. Но Уолкер мог показать чертеж Парнелу…
Скай положила чертеж на дно саквояжа, рядом с пистолетом. Когда пришел Уолкер, Скай была готова. Каминные часы пробили девять раз.
— Нам пора, — сказал он.
Скай кивнула и оглядела комнату в последний раз.
— Вот и все, — сказал он.
— Вот и все, — смущенно повторила Скай.
Уолкер переминался с ноги на ногу.
— Бери саквояж, — сказал он. — Хэнк внизу, у экипажа, скажи, чтобы он поднялся, и мы спустим с ним сундук.
— Ладно.
Он помог ей надеть пальто и протянул шляпку и муфту. Боясь расплакаться, Скай поспешила из комнаты.
К тому моменту, как Уолкер сел в экипаж, она намного успокоилась. Хэнк взял вожжи, и они тронулись.
— Куда ты поедешь? — спросил Уолкер.
Больше всего Скай боялась этого вопроса. Понимая, что она небезразлична Уолкеру, который, возможно, захочет когда-нибудь приехать к ней, Скай не могла сказать ему правду.
— Мне будет нетрудно подыскать себе другое место, — солгала она. — У меня есть немного денег. Скорее всего пока я остановлюсь в «Святом Марке».
— В гостинице? — удивился он. — Разве ты не поедешь к сестрам?
— Нет.
— Неужели они не приютят тебя?
— Приютят, но я не хочу их просить. К тому же у меня есть кое-какие дела.
Больше мили они проехали молча.
— Ты ни о чем не хочешь спросить меня? Или попросить?
Да, она очень хотела, и эти вопросы не давали ей покоя, но Скай только покачала головой. Он нахмурился:
— Разве просить так трудно?
— Нет, но я дала себе слово никогда и ни о чем не просить. — Искательница приключений должна уметь расставаться.
Уолкер знал, что скоро встретится с ней, но ведь она об этом не подозревала! Ее упрямство приводило его в бешенство.
— А что, если у тебя будет ребенок? Ты об этом подумала, Скай?
Она отвела взор от окна и посмотрела на него:
— Я и сама незаконнорожденная, а поэтому обо всем подумала.
— И?..
— Что «и»? Мне ясно, какие бывают последствия, но я сама этого хотела.
— Но если у тебя будет ребенок, сообщи мне об этом.
— Зачем? Ты дашь мне денег? Женишься на мне? Снимешь для меня квартиру? Нет уж: если ребенок родится, он будет только моим!
— Это жестоко, — едва слышно проговорил Уолкер. — Почему ты считаешь, что мне это безразлично?
