Он отступил на несколько шагов.
Джуд вышел из тени и молча улыбнулся.
— Это мистер Бертран, — ответила Марисса с невозмутимым видом.
Питер покосился на Джуда:
— Но что он здесь делает?
— Он пришел со мной для того, чтобы мне было спокойнее. Теперь я знаю, что вы не обидите меня, мистер Уайт.
— Но я никогда не посмел бы вас обидеть! — Возмутился Питер. — Вы должны верить мне, Марисса!
Джуд приблизился к ним еще на шаг. Теперь он мог в любой момент сбить Питера Уайта с ног, если бы потребовалось.
— Что ж, вернемся к делу, — продолжала Марисса. — Имейте в виду, мистер Уайт, я встретилась здесь с вами лишь для того, чтобы заявить следующее: вы должны оставить меня в покое. Перестаньте писать мне письма.
— Но я не могу отказаться…
— Вы должны отказаться, вам ясно? Вы пытались затащить меня в брак после того, как я дважды отклоняла ваше предложение. И я никогда не прощу вас.
— Но вы обесчещены! — воскликнул Питер. — А я пытаюсь все исправить, неужели не понимаете?
— Если вы полагаете, что теперь ни один мужчина не возьмет меня в жены, то вы заблуждаетесь, — ответила Марисса. — Мистер Бертран предложил мне руку и сердце, и я приняла его предложение.
— Но это… это невозможно, — пробормотал Уайт, снова покосившись на Джуда. — Ни один уважающий себя мужчина не позарится… на объедки.
— Как вы сказали? — тихо спросил Джуд, но в голосе его прозвучала угроза.
— Но я… — Уайт попятился. — Мистер Бертран, вы должны понять, что она может понести моего ребенка.
Джуд почувствовал прикосновение Мариссы, она явно пыталась его успокоить. Но он, уже не в силах сдерживать гнев, прорычал:
— Полагаю, что только отъявленный негодяй, пользуясь доверием женщины, может принуждать ее к сожительству. Разве это не так, сэр?
— Но я думал… — Питер захлопал глазами.
— И если вы не понимаете, что я могу избить вас до полусмерти, то вы не только негодяй, но и глупец, — добавил Джуд.
Тут Марисса, схватив Джуда за руку, вновь заговорила:
— Поверьте, мистер Уайт, я не забеременела. Так что можете за меня не беспокоиться. Нам с вами больше не о чем говорить.
Уайт недоверчиво взглянул на девушку:
— Вы уверены?
Она кивнула:.
— Да, абсолютно уверена. Так что считайте, что мы с вами не знакомы. Я не желаю вас больше видеть.
— И вот еще что… — проворчал Джуд. — Если ты скажешь о мисс Йорк хотя бы одно дурное слово, я сверну тебе шею. Ты меня понял?
Уайт фыркнул и процедил сквозь зубы:
— Я прекрасно все понял. Всего хорошего, мисс Йорк. Я лишь сожалею о том, что мои намерения не были поняты. Желаю вам всего самого лучшего в вашем… случайном браке.
Джуду ужасно хотелось проучить негодяя, однако он и на сей раз сдержался. Питер же, резво развернувшись, исчез за углом конюшни.
Марисса вздохнула с облегчением и пробормотала:
— Честное слово, ты способен напугать любого, когда разозлишься.
Джуд нахмурился и пробурчал:
— Терпеть не могу подобных мерзавцев.
— Да, понимаю, — кивнула она.
— И не только из-за моей матери, — добавил Джуд.
— Мужчины бывали жестоки с ней?
— Нет, моя мать неплохо разбирается в людях, поэтому никогда не связывалась с негодяями. Но многие из ее подруг страдали от дурного обращения мужчин, когда-то их соблазнивших.
Марисса снова кивнула, но на сей раз промолчала.
— Что ж, пойдем обратно, — сказал Джуд, и оба направились к дому.
Какое-то время они шли молча. Наконец Марисса спросила:
— А из-за моего брата женщины тоже страдали?
— Ты о ком? Об Эйдане?
— Да, о нем, — прошептала Марисса. — Он ведь многих соблазнил…
— Нет-нет, Эйдан — совсем не то. Я не стал бы называть его своим другом, если бы он дурно обращался с женщинами. Эйдан соблазнял лишь тех, которые очень этого хотели. То есть можно сказать, что это не он их соблазнял, а они его.
— А женщины его любят?
— Только самые глупенькие из них. Но он-то всегда с ними честен.
— Ох, он сейчас такой холодный… Знаешь, я очень за него беспокоюсь.
Тут Джуд вдруг остановился и спросил:
— Что с тобой, дорогая? Ты дрожишь. Может, ты нездорова?
— Нет, со мной все в порядке. Просто я… задумалась. Знаешь, я не ожидала услышать от Питера Уайта то, что он сейчас сказал. Может, он и в самом деле неравнодушен ко мне? Но даже если и так, я все равно не желаю его видеть, — добавила Марисса, нахмурившись.
— И ты абсолютно права, — сказал Джуд, заключив ее в объятия.
Она тихонько вздохнула и прошептала:
— О, ты так добр ко мне…
Закрыв глаза, Джуд вдыхал чудесный цветочный запах, исходящий от ее волос. Ему очень хотелось, чтобы Марисса его полюбила, но он твердо решил: если все- таки придется с ней расстаться, он сделает это так, чтобы она не догадалась, какую боль ему это причинит.
— Ты такой теплый, — прошептала Марисса, расстегивая его сюртук и запуская руку ему под рубашку.
Джуд замер на мгновение, затем, осторожно ее отстранив, пробормотал:
— Дорогая, нам пора возвращаться. Ведь наше отсутствие могут заметить.
Но Марисса, снова к нему прижавшись, прошептала:
— Поцелуй меня, пожалуйста.
На сей раз ему не удалось сдержаться. Он впился в ее губы страстным поцелуем и тут же почувствовал, что она еще крепче к нему прижалась. Причем было очевидно, что Мариссу уже не удовлетворял один лишь поцелуй — она явно хотела большего. Прошло еще несколько секунд, и Джуд вдруг понял, что Марисса выдернула из брюк его рубаху. «Остановись! — приказал он себе. — Успокойся же!»
Но Джуд по-прежнему целовал Мариссу и по-прежнему прижимал ее к себе. Внезапно его рубашка чуть распахнулась, а затем он почувствовал, как по его груди заскользила ладонь Мариссы. И Джуд тотчас же понял, что именно этого и хотел. И еще он хотел… войти в нее, хотел взять ее немедленно.
Неподалеку от них находилась уютная беседка, где их никто не побеспокоил бы. Джуд, подхватив Мариссу на руки, понес ее в эту беседку. Марисса же тем временем целовала его в шею, но ей явно мешал галстук. И Джуду вдруг захотелось сорвать с себя и галстук, и сюртук, и рубашку — захотелось сорвать с себя всю одежду, чтобы Марисса могла целовать его везде, где пожелает. Да, она права, он вовсе не наставник, не учитель. Он такой же, как она, и очень может быть, что он напрасно так долго сдерживал себя, напрасно подавлял свою чувственность. И вообще, кто он такой, чтобы защищать Мариссу от нее же?
Джуд уложил ее на скамейку с подушкой, затем снял с себя сюртук, после чего сорвал галстук и стащил через голову рубашку.
