По ее телу пробежала легкая дрожь, когда он нежно сжал податливую плоть, медленно описывая большим пальцем круги вокруг соска и испытывая удовлетворение реакцией ее тела. Он знал, что Кэролайн умная и немного застенчивая женщина. Если к тому же она овладеет искусством флирта, то сможет покорить любого мужчину высшего света.
Правда, вокруг полно мошенников, а она не только красавица, но и богатая наследница. Он надеялся, что Кэролайн сделает разумный выбор.
Осознание того, что ему небезразлична ее дальнейшая судьба по окончании этой недели, испугало его. Может быть, он просто старается оправдать в ее глазах весь мужской род, поскольку из разговора с ней понял, что ее отец не лучше покойного лорда Уинна. Она не высказала это прямо, но он уловил боль в ее голосе.
– Теперь ваша очередь, – сказал Николас, покусывая мочку ее уха. – Доверьтесь мне.
– Я... я... – Она запнулась, затем прошептала: – Я начинаю думать, что вы более чем компетентный любовник, Николас, и очень хороший человек.
Он, придя в замешательство, перестал ласкать ее сосок.
В словах Кэролайн не было признаний, и они не сопровождались трепетом ресниц или соблазнительной улыбкой, однако Николас неожиданно был, тронут не только их откровенностью, но и чувством, с которым они были произнесены. Он знал, что его характеризовали по-всякому, но не помнил, чтобы слово «хороший» присутствовало среди эпитетов, которыми его награждали. Люди не видели в нем человеческую сущность. Богатство, внешность, обаяние – этого было более чем достаточно для обсуждения его личности. Человеческая сущность мало кого интересовала.
Он не находил, что сказать в ответ, и это беспокоило его. Кэролайн уже не в первый раз ставила его в затруднительное положение. Наконец он пробормотал:
– Благодарю.
Ее вздох коснулся его щеки.
– Это не то, что вы имели в виду, не так ли? Я не знаю, что надо говорить в таких случаях.
Она очаровательна и наивна, подумал Николас, отводя локон с ее плеча. Он нависал над ней, удерживаясь на локтях и упираясь твердым членом в бедро.
– Вы все правильно сказали.
– Вы когда-нибудь бываете не столь любезным? – Она улыбнулась с оттенком грусти в глазах.
Николас усмехнулся:
– Бываю, когда моя лошадь проигрывает.
– По общему мнению, это происходит крайне редко.
– У меня прекрасный инструктор и лучшие жокеи в Англии... однако, милая Кэролайн, несмотря на то, что я люблю говорить о скачках, может быть, оставим эту тему до того времени, когда вы не будете лежать обнаженной в моих объятиях?
Ее тихий смех прозвучал совсем близко от его щеки.
– Вы, как опытный мужчина, должны лучше знать, что надо делать в подобной ситуации.
Да, он знал, что делать с обнаженными искушенными дамами, когда те находились в его объятиях. Но у него не было опыта общения с робкими неопытными женщинами, и он лишь сейчас учился обращаться с одной из них. Николас прижался носом к ее шее.
– Мы будем делать только то, что вы хотите, и ничего более.
– Поцелуйте меня.
Это не составило труда. Николас прильнул к ее губам и на этот раз начал имитировать то, что раньше делал языком, погружаясь в ее интимные складки. Она отвечала тем же, погрузив пальцы в его волосы и прижимаясь к нему всем телом.
– Теперь поласкайте меня, как прошлой ночью. – Ее тихий приказ сопровождался легким вздохом, в то время как руки обвили его шею.
Теплый летний день, раскидистые ветви деревьев и любовники на душистой траве – все это было похоже на пасторальную идиллию, в которой ему отводилась роль сатира. Как и подобает, немного развращенного, но его опыт пойдет на пользу партнерше. Николас сдвинулся немного набок и крепко прижал ее к себе.
– Как угодно, миледи.
Его пальцы заскользили по ее телу и, наконец, нашли то, что искали. Кэролайн слегка вздрогнула.
Когда же она выгнулась так, что ее напряженные груди прижались к его груди, он с усмешкой подумал о тех неудачливых ухажерах, которые считали ее равнодушной, холодной и сдержанной.
Эта женщина была далеко не холодной.
* * *
Легкая дрожь пробежала по телу Кэролайн, и из ее груди вырвался глухой стон наслаждения с оттенком неверия в то, что она способна на такое легкомысленное поведение.
Она голая лежала в объятиях ловеласа-герцога. Разве такая женщина не распутная?
Неужели она действительно попросила его поласкать ее таким образом?
Да, так и было.
Если даже поводом для их общения было ее неожиданное для самой себя непристойное предложение, в данный момент, когда она лежала полностью обнаженной в объятиях Николаса, и его умелые пальцы творили чудеса, она решила, что дело того стоило.
Она чувствовала горячее давление его напряженной мужской плоти, в то время как он продолжал ласкать ее. До этого он дважды воздерживался от того, чтобы полностью овладеть ею, и она подозревала, что он опять поступит так же, если она не проявит инициативу, чтобы он довел свои ласки до логического конца.
К ее удивлению, она хотела этого. Не для того, чтобы проверить, были ли справедливы обвинения Эдварда в ее холодности. Вовсе нет. Она испытывала нарастающее желание. До встречи с Николасом она считала себя неполноценной женщиной и сейчас интуитивно чувство-вата, что этот мужчина способен исцелить ее.
Его ласки были восхитительны.
Кэролайн пошевелилась, неосознанно подав едва уловимый сигнал перейти к следующей стадии их любовного общения.
Николас прекрасно понял это. Его пальцы выскользнули из нее, и он прошептал ей на ухо:
– Вы уверены?
Кэролайн кивнула. Находясь средь бела дня в укромном месте, совершенно обнаженная, в объятиях известного повесы, после того как согласилась отдаться двум мужчинам, которых едва знала... почему бы, не сделать следующий шаг и получить удовольствие в полной мере?
В этот момент ночные кошмары Кэролайн могли снова дать о себе знать. Когда Николас навис над ней и раздвинул своими коленями ее бедра, она ждала, что страх опять поразит ее. Легкий толчок его твердого древка должен был вызвать у нее отвращение, однако этого не случилось, и она с изумлением обнаружила, что с нетерпением ждет дальнейших ласк.
Николас, не улыбаясь и не отрывая от нее глаз, сделал движение, так что набухшая головка его члена слегка вошла в нее.
Затем чуть глубже, еще глубже и, наконец, до самого конца.
Кэролайн лежала, распластавшись, отдаваясь ему. Его бедра расположились между ее ног, руки обнимали плечи, а губы слились с ее губами. Ничего подобного она не испытывала прежде и даже не могла представить.
