— О, БОЖЕ.
Бам.
— О, боже.
Бам-бам.
Что за...
— О, боже, как хорошо!
Я вырвалась из сна, сконфуженно осматривая незнакомую комнату. Коробки на полу. Фотографии, прислоненные к стене.
Моя новая спальня в моей новой квартире, — напомнила я себе, кладя обе руки на роскошное одеяло. Даже в полусонном состоянии я думала о роскошности и дороговизне своего постельного белья.
— Ммм... Да, детка... прямо здесь, вот так... не останавливайся, не останавливайся!
Господи...
Я села, потирая глаза, и повернулась к стене за мной, начиная понимать, что именно меня разбудило. Я все еще рассеяно поглаживала свое одеяло, привлекая внимание Клайва, своего любопытного кота. Утыкаясь головой в мою руку, он требовал ласки. Я гладила его, оглядываясь по сторонам и пытаясь сориентироваться в новом пространстве.
Я переехала сегодня. Квартира великолепна: просторные комнаты, деревянные полы, арочные дверные проемы — здесь даже есть камин! Правда, я понятия не имела как развести огонь, но он здесь ни к селу, ни к городу. Я просто жаждала поставить вещи на каминную полку. Так как я — дизайнер интерьеров, у меня была привычка мысленно ставить вещи практически везде, принадлежали они мне или нет. Иногда то, что я то и дело переставляла их безделушки, немного сводило моих друзей с ума.
Я переезжала весь день и после отмокания в невероятно глубокой ванне на ножках до тех пор, пока моя кожа не стала красновато-лиловой, легла в постель и наслаждалась звуками моего нового дома: небольшого движения снаружи, тихой музыки и расслабляющего клацанья от исследований Клайва. Клацанье от его когтей, ну вы понимаете...
Мой новый дом, — удовлетворенно думала я, легко проваливаясь в сон. Поэтому я и была так удивлена пробуждением в... посмотрим... 2:37 ночи.
До меня дошло, что я тупо уставилась в потолок, пытаясь вернуться в расслабленное состояние, но вновь вздрогнула, когда изголовье моей кровати сдвинулось... хотя, скорее, грохнулось об стену.
Да вы что, издеваетесь?! И потом я очень отчетливо услышала:
— О, Саймон, как хорошо! Ммм...
Уф, бог ты мой.
Моргая, я почувствовала себя более проснувшейся и немного восхищенной тем, что определенно происходило в соседней квартире. Я посмотрела на Клайва, он на меня и, если бы я не была такой уставшей, то точно бы подумала, что он мне подмигнул. Думаю кое-кому кое-что нужно…
У меня уже некоторое время не было секса. Очень долгое время. Плохой, скорострельный и несвоевременный секс украл мой оргазм. Она была на отдыхе уже шесть месяцев. Шесть долгих месяцев.
Угрожали наступить первые признаки кистевого туннельного синдрома, пока я отчаянно пыталась разрядить себя. Но «О» была в долговременной завязке. И я не имею в виду Опру.
Я отогнала мысли о своей пропавшей «О» и свернулась на боку. Казалось, что все стихло, и я задремала, Клайв тихонько мурлыкал рядом со мной. А потом разверзся ад.
— Да! Да! О, боже... О, БОЖЕ!
Картина, которую я прислонила к стене на полке над кроватью, упала и крепко стукнула меня по голове. Это научит меня тому, как жить в Сан-Франциско и не убедиться, что все надежно вставлено в рамку и закреплено. Говоря о вставленном…
Потирая голову и матерясь достаточно, чтобы покраснел Клайв — если коты умеют краснеть — я снова оглянулась на стену позади себя. Мое изголовье буквально грохотало по ней, пока весь шум в соседней квартире продолжался.
— Ммм... да, детка, да, да, да! — повторяла крикунья... и прекратила со вздохом.
А потом я услышала, во имя всего святого, шлепки. Звук хороших шлепков нельзя перепутать ни с чем и кто-то получал их прямо за стеной.
— О, боже, Саймон. ДА. Я была плохой девочкой. Да, ДА!
Нереально…
Больше шлепков и потом безошибочные звуки мужских стонов и вздохов.
Я вскочила, передвинула кровать на несколько дюймов от стены и, пыхтя, запрыгнула обратно под одеяло, все время поглядывая на стену.
Той ночью я заснула, поклявшись, что постучу им в ответ, если услышу еще хоть один писк. Или стон. Или шлепок.
Добро пожаловать в соседство.
Следующее утро, мое первое официальное утро в новой квартире, обнаружило меня с чашечкой кофе и, оставшимся со вчерашней вечеринки по поводу переезда, пончиком.
Я еще не вполне проснулась, как надеялась, чтобы распаковывать вещи, и молча бранила ночные шалости соседей. Девушку трахнули, отшлепали, она кончила, она заснула. То же самое с Саймоном. Я предположила, что его зовут Саймон, потому что девушка, которой нравится быть отшлепанной, называла его именно так. И вообще, если она выдумала имя, то есть намного больше более страстных имен, чем Саймон, чтобы выкрикивать их в экстазе.
Экстаз... Боже, как же я соскучилась по экстазу.
— Все еще ничего, «О»? — вздохнула я, глядя вниз. По истечении четырех месяцев после «Исчезновения «О»» я начала разговаривать с моей «О», как будто она была реальным существом. Она ощущалась достаточно реальной, когда появлялась, но к сожалению, теперь, когда «О» оставила меня, я не была так уверена, что узнаю ее, если увижу. Что за грустный, грустный день, когда девушка не знает даже своего собственного оргазма, — думала я, тоскливо глядя из окна на горизонт Сан-Франциско.
Я развернулась и облокотилась на раковину, чтобы ополоснуть кружку с кофе. Положив ее на раковину, чтобы высохла, я подняла мои светлые волосы в небрежный хвостик и оценила масштабы хаоса, окружающего меня. Неважно, как хорошо я все спланировала, неважно насколько аккуратно я подписала коробки, неважно как часто я говорила этому идиоту, который переносил их, что если написано КУХНЯ, то коробка не предназначена для ВАННОЙ, здесь все равно был бардак.
— Как думаешь, Клайв? Начать здесь или в гостиной?
Он свернулся на одном из широких подоконников. По общему согласию, когда я искала новое жилье, я всегда обращала внимание на подоконники. Клайв любит смотреть на окружающий мир и это очень мило, видеть его, ждущего меня, когда я прихожу домой.
Прямо сейчас он смотрел на меня и затем, кажется, кивнул в сторону гостиной.
