– Ну, если это правда…
– Это правда, уверяю вас. Мои намерения в отношении леди Розабел абсолютно честны.
«Чего нельзя сказать о моих намерениях в отношении вас, Клара Браунли».
На ее щеках блестели капельки дождя. Она дрожала от холода – он видел это по тому, как она прикусила нижнюю губу. Он не мог отвести от этой женщины глаз. Их разделял только шаг. Он может обнять ее и поцеловать прямо здесь, посреди улицы. Нет, лучше перебросить ее через седло и увезти в домик в Белгрейвии, купленный специально для любовных утех. И там он зацелует ее так, что она будет издавать только вздохи и стоны…
– Так, значит, вы заключили пари, что женитесь на первой встречной. – Ее саркастический тон рассеял волшебное видение. – Интересный способ выбирать себе жену.
Он с досадой почувствовал, что краснеет. Ему следовало предвидеть, что Клара Браунли обо всем догадается.
– Мы поспорили, что я начну ухаживать за этой девушкой, – отрывисто бросил он. – Но для того чтобы жениться на ней, я должен сначала убедиться, что мы подходим друг другу.
– Я могу избавить вас от лишнего беспокойства. Вы не подходите друг другу. Во-первых, вы для нее слишком старый. Вы сделаете ее несчастной.
И так, словно вопрос о разрыве лорда Рокфорда с Розабел был решен окончательно, Клара продолжила путь.
И снова Саймон поплелся за ней, словно паж за шлейфом королевы. Он не хотел признаться даже самому себе, что ее выпад насчет разницы в возрасте сильно задел его, поэтому направил свой гнев в другое русло. Кто она такая, чтобы судить о нем? И с какой стати он стал перед ней оправдываться?
Клер свернула к конюшням, которые тянулись вдоль тыльной стороны зданий. Здесь прилегающие к домам лужайки скрывали от нескромных глаз высокие каменные ограды. Остро пахло сыростью и свежим навозом. Саймон шагал рядом с Клер по гравийной дорожке, ведущей к стойлам.
– Леди Розабел исправится под моим бдительным присмотром, – заметил он. – Она получила безупречное воспитание, у нее хороший характер, и она умеет держать себя в высшем обществе.
– Этого достаточно, чтобы вы сочли женщину подходящей женой?
– Да, мое положение в обществе вынуждает меня предъявлять высокие требования к будущей жене.
Клара Браунли вдруг замедлила шаг, запрокинула голову и звонко расхохоталась.
– Неудивительно… Раньше я не могла понять, но теперь понимаю.
Потом, словно ребенок, сказавший что-то непозволительное, она испуганно закрыла рот ладонью.
Ее смеющееся лицо совершенно преобразилось. Очки съехали на нос, глаза искрились весельем. Став предметом насмешки, Саймон потерял над собой власть. В его жилах закипела кровь, и он сказал сквозь стиснутые зубы:
– Позвольте вас спросить: чем я обязан подобному веселью?
Она замотала головой и опустила руки.
– Вы обидитесь.
– Это что-то новенькое. Говорите.
Она снова прикусила нижнюю губку, немного подумала и сказала:
– Я только сейчас поняла, почему тогда в саду у герцога вы задавали мне столько вопросов. И почему у вас было такое разочарованное лицо, когда вы увидели меня при свете. Ведь это я оказалась первой встреченной вами женщиной. И вы пытались выяснить, какая из меня получится графиня.
Она снова безудержно рассмеялась, вызвав у него новый прилив злости и такого же безудержного желания. Ему было безумно стыдно, что она так легко раскусила его, но желание было еще сильнее.
Впервые в жизни Саймон забылся настолько, что перестал размышлять. Он отпустил поводья и прижал Клару Браунли к каменной ограде. Потом запустил руки ей под плащ, сжал ее тонкую талию и склонился к ее испуганному лицу.
– Скажите, – пробормотал он, – а вы были разочарованы, когда увидели меня при свете?
Она мгновенно перестала смеяться. Ее взгляд скользнул по его губам и тут же метнулся в сторону.
– Пустите, или я закричу.
Дрожащий вздох слишком ясно выдавал ее чувства. И то, как она украдкой снова бросила взгляд на его губы. Он пробуждал в ней желание, которое она изо всех сил пыталась побороть.
– Я хочу вас с той самой минуты, как вы налетели на меня в саду герцога. Я хотел вас тогда и хочу сейчас.
У нее округлились глаза…
– Но… вы же ухаживаете за леди Розабел.
Эти слова должны были остудить его пыл, но, обнимая Клару Браунли, он был не в силах слушать голос рассудка.
– Я пока еще свободный человек. – Он провел пальцем по ее губам. – И могу получать удовольствие, когда захочу и с кем захочу. И дарить его взамен.
Во избежание дальнейших возражений Саймон закрыл ей рот поцелуем. Клара напряженно застыла в его объятиях, вцепившись в отвороты его сюртука. Саймон расценил как поощрение то, что она не сделала попытки его оттолкнуть. Он раздвинул ее губы и проник внутрь, дразня и распаляя в ней желание.
По телу Клары пробежала дрожь, она коротко вздохнула, обвила шею Саймона руками и крепко прижалась к нему. Он почувствовал, что она отвечает на его поцелуй, но как-то неумело, словно у нее никогда не было опытного любовника. Должно быть, ее муж не заботился о ее удовольствии. «Тем лучше, я сам открою ей путь к наслаждению», – подумал Саймон.
Его руки жадно исследовали ее мягкие женственные формы, но тело уже жаждало прикосновения к ее обнаженной коже. Саймону хотелось оказаться сию же минуту в постели и слиться с Кларой в жарком объятии. Интересно, какой любовницей окажется эта необъезженная кобылка?
Внезапно он вспомнил, где они находятся. Грязная улица неподходящее место для любовных утех. Они должны уединиться в его городском доме, где их ждет огромная роскошная кровать. И нужно сделать это прямо сейчас. Немедленно.
Оторвавшись от ее губ, Саймон пробормотал:
– Едем, Клара. У меня есть местечко получше.
Она посмотрела на него затуманенным взглядом, который сказал ему больше, чем могли сказать любые слова. Главное, чтобы через четверть часа, когда они доберутся до его любовного гнездышка, она смотрела на него таким же взглядом. Придерживая ее за талию, он покрыл поцелуями ее лицо и начал подталкивать к лошади, которая мирно паслась на лужайке в нескольких шагах от дороги.
Мысли сменялись в его голове с лихорадочной быстротой. Клара больше не будет работать. Он сам позаботится о ней, устроит ее в своем доме, купит для нее экипаж и новые платья, оплатит лечение отца. Но за все это он будет единственным мужчиной, который будет иметь доступ к тому сокровищу, которое она прячет между ног. Никогда, даже в пору своей бурной юности, он не горел таким страстным желанием иметь любовницу.
– Но я не могу никуда ехать. – Она застыла, все еще опираясь на его руку, словно была не в силах стоять самостоятельно. – Я и так уже опоздала.
