– Конечно. – Казалось, его слова не убедили Гейбриела. – Пока вы находитесь в этом доме, ваша работа заключается в том, чтобы держать язык за зубами. Не болтать со слугами. Помните, что, как секретарь в уважаемой семье, вы выше их, и не унижайте себя сплетнями.
– И что я должен делать? – спросил Грин, теребя потрепанную шляпу.
Гейбриел подошел к книжным полкам. Родители Психеи были большими любителями чтения, и книг в библиотеке было такое множество, что менее ценные из них хранились в этой комнатке. Он взял выцветший томик и раскрыл его.
– Вы можете сидеть здесь, в этой очень удобной, теплой комнате, и Джоурс будет заботиться о вас, приносить вам еду, кстати, повар здесь отличный, а вы должны переписать эти тексты.
Актер просиял при мысли о еде и удобствах, но, взглянув на страницу, которую показывал Гейбриел, нахмурился:
– Но это же сборник проповедей.
– Да, после этой роли я подумываю заняться церковной карьерой, – совершенно серьезно сказал Гейбриел.
Психея закашлялась, чтобы не расхохотаться. Вот уж кого нельзя было представить священнослужителем… Грин посмотрел на разложенные на столе книгу, бумагу, перо и чернила.
– Думаю, я сумею. Я, э-э… не очень быстро пишу, милорд.
– Вот и прекрасно, торопиться некуда, – успокоил актера Гейбриел. – И я попрошу Джоурса принести вам стаканчик вина, чтобы вы оправились и вошли в роль.
Лицо Грина выражало истинное блаженство.
– Мы оставляем вас, – сказал Гейбриел.
Он придержал дверь, пропуская вперед обеих женщин.
– Принеси моему секретарю стакан портвейна, – приказал он топтавшемуся в коридоре лакею.
– Но всего лишь один, – добавила Психея. – Нам только не хватало пьяного… секретаря. Симпсон, ты можешь идти.
Они остались в коридоре одни.
– Теперь, – сурово сказал Психея, – вы…
Дверь библиотеки открылась. Психея совсем забыла о Перси.
– Я желаю поговорить с лордом Таррингтоном, – с важным видом заявил кузен. – Вы заставили меня слишком долго ждать…
– А я слишком долго жду, когда меня оставят в покое в собственном доме! – рассердилась Психея. – Тебе не о чем говорить с лордом Таррингтоном, Перси. Я сама могу разобраться в своих делах.
– Но, Психея…
– Уходи, Перси, сейчас же!
– Если вам надо помочь, то я с радостью провожу вас до дверей, – предложил Гейбриел, насмешливо блеснув синими глазами.
Кузен с опаской посмотрел на его крепкую мускулистую фигуру.
– Нет, нет, я не унижусь до… – Оскорбленный, он нахмурил брови. – Ладно, когда ты поймешь свою ошибку, кузина, когда тебе потребуется помощь…
– Вон! – закричала Психея, окончательно теряя терпение.
Перси направился к двери.
– Ты еще пожалеешь, – проворчал он, как всегда стараясь, чтобы последнее слово осталось за ним.
Через минуту входная дверь захлопнулась, и Психея перевела дыхание. Они с Гейбриелом вошли в библиотеку. Психея взглянула на удобное кресло, в котором обычно отдыхал ее отец, но была слишком взволнована, чтобы сидеть.
Гейбриел закрыл дверь, и наступила блаженная тишина. Перси выставили из дома, и сразу стало легче дышать.
Психея повернулась к таинственному человеку, который каким-то образом оказался впутанным в ее безобидный обман.
– Кто вы?
Губы Гейбриела шевельнулись, но выражение его глаз она не могла понять, и на мгновение ею овладел страх. Кто этот человек, которого она так беспечно впустила в свою жизнь?
– Это зависит от того, к кому вы обращаетесь, – тихо сказал он.
– Избавьте меня от своих загадок, – отмахнулась она от его слов. – Почему вы взяли на себя роль моего жениха? Вы тоже актер, или… – Психея со страхом ожидала его ответа.
– Я занимался многими вещами. Она снова утратила самообладание.
– Так скажите мне правду!
– Последнее время я зарабатывал себе на жизнь игрой в карты, – глядя куда-то вдаль, спокойно сказал Гейбриел.
– Игрок? – ужаснулась Психея.
– Да. – Он с невозмутимым спокойствием встретил ее взгляд.
И она ввела его в свою семью, позволила общаться с сестрой!
– Вы – шулер, бесчестный…
– Я никогда не мошенничал! – с жаром перебил ее Гейбриел. Наконец она пробила его броню. – То есть если противник первым не начинал жульничать.
– И вам не повезло, и нужно было несколько фунтов, чтобы играть и дальше? – Все начинало проясняться. – Какая удача, что вы встретились с актером, который так боится сцены. – «Нет, – подумала Психея, – остается много непонятного». – А как же Фредди Уайрик? Как вам удалось уговорить его притвориться вашим старым школьным приятелем?
Он пристально смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Психея почувствовала, что у нее подгибаются колени. Она опустилась в кресло.
– Это не выдумка, это правда. Он учился вместе с вами. Психея вспомнила прекрасные манеры Гейбриела, его безупречную речь, умение танцевать и общаться с людьми. И, наконец, поняла…
– Вы – благородного происхождения, не так ли? – чуть слышно прошептала она.
– Вы разочарованы, что я не жалкий актер? Неужели быть благородным по рождению хуже, чем изображать благородство на сцене? – небрежно заметил Гейбриел. Но выражения его потемневших глаз она так и не смогла понять.
– Хуже то, что за этим скрывается, – объяснила она, стараясь собраться с мыслями, – что ваша страсть к игре привела к тому, что вы проиграли наследство…
– Нет, я не проиграл наследство. Я играл, только чтобы выжить. – Его спокойный тон звучал убедительно. – Я не азартен.
– Значит, если не игра, то единственной причиной может быть какой-нибудь ужасный скандал…
Психея умолкла, увидев, как исказилось его лицо. О Боже, что это? Чего она коснулась?
– У меня достаточно грехов, мисс Хилл, – очень тихо сказал он. – Но мне незачем выставлять их перед вами. Я ради вас и самого себя доведу до конца свою роль, затем сразу же исчезну. И вы больше никогда меня не увидите.
Гейбриел повернулся и быстро вышел из комнаты.
Психея поднесла ко лбу дрожащие руки, от новых загадок голова у нее шла кругом и раскалывалась от невыносимой боли.
Поморщившись, Психея потерла виски. Дрожь, вызванная его холодным тоном и странным выражением его глаз, все еще не исчезала. Что же он натворил? И что наделала она, впустив этого человека в свой дом, познакомив его с сестрой и престарелой теткой? Боже мой, Боже мой, она не должна позволять ему видеться с сестрой. И как-то объяснить это гувернантке. И Цирцея! Сестричка бывает так упряма.
Психея встала и направилась к лестнице. Ей хотелось войти в свою спальню, лечь на постель и с головой спрятаться под одеяло, но она заставила себя подняться выше, в детскую, и проверить, чем занимается Цирцея. Она заглянула в классную комнату. Там были только сестра и гувернантка, поглощенные изучением французской поэзии.
