Рекс покраснел.
— Дорогая, ты говоришь чепуху.
— Это не чепуха. Деньги всегда стоят между нами. Иногда мне кажется, что ты уже меня…
— Нет, нет, — торопливо ответил граф.
— Ты не можешь отрицать, что подобное положение стесняет тебя.
— Иногда, — признался Рекс, поморщившись, — но мне казалось, я хорошо это скрывал.
— И будет еще хуже, если у тебя не будет собственного имущества. Я права? — Она ждала ответа, но он все молчал. Дианта ощущала свою беспомощность и не знала, что предпринять. Она понимала, что должен чувствовать в подобной ситуации Рекс. Она так крепко сжала его руку, что он вздрогнул.
— Пожалуйста, Рекс, не отказывай мне.
— Ты думаешь, что, поддерживая моего брата, ты делаешь меня более независимым? — наконец холодно спросил он.
— Я делаю это для Элинор, — немедленно ответила Дианта. — Ну, и для Джорджа, конечно, он такой славный. Представь, что имение Эйнсли — часть приданого Элинор. Она мне как сестра. Если я решу что-то сделать для нее, ты ведь не будешь против? Но ты не должен… Ты не должен расставаться со своей независимостью. Ты понимаешь почему?
— Да, я понимаю, — ответил Рекс нежно. — Но до сих пор я не знал, понимаешь ли это ты.
Дианта покраснела.
— Я не так глупа, как ты предполагал.
— Я никогда не считал тебя глупой, Дианта, — Рекс ласково потрепал ее по щеке. — Может, разве что не такой прозорливой.
— Я ведь тебя хорошо понимаю, не так ли? — с такой трогательной надеждой спросила Дианта, что он не мог не улыбнуться.
— Ты — необыкновенная женщина, — согласился он. — Теперь вернемся к делам. Скажи, что именно я должен сделать.
— О нет, — торопливо ответила Дианта. — Разбираться с делами я поручаю тебе.
Рекс приподнял бровь.
— Боишься, что в обществе такую самостоятельность сочтут предосудительной, а, Дианта? Не стоит, смирение тебе не к лицу. Это твоя затея, поэтому уладь все с Дилэйни сама.
Дианта вздохнула с облегчением.
— Наконец мы избавили Джорджа от дипломатической службы! Или, скорее, службу от него?
— Какая дипломатическая служба? — переспросил Рекс. — Что за нелепость?
— Он хотел стать дипломатом, чтобы содержать семью.
— Боже, тогда Англия снова ввязалась бы в войну!
Их взгляды встретились, и они рассмеялись.
— Я так рада, что мы все уладили, — сказала Дианта. — Они так любят друг друга! И были бы глубоко несчастны, если бы не смогли пожениться.
Рекс удивленно приподнял брови.
— Боже мой, дорогая, ты становишься романтичной!
— Ничего подобного! — горячо возразила она. — Как ты смеешь меня так оскорблять!
— Вот именно! — с благодарностью сказал он. — Именно этому я хотел тебя научить! Всегда чувствуй себя оскорбленной, если тебе говорят правду.
— Но это неправда!
— Тогда простите, миледи. Но меня обескуражила ваша забота о счастье влюбленных. Это несколько противоречит вашим принципам.
— О каких принципах может идти речь, если дело касается тех, кого мы любим? — спросила она.
— В вас говорит настоящая женщина. — В глазах Рекса все так же светилась улыбка. — Быть может, нужно позвать Джорджа и сообщить ему новости?
Они посвятили Джорджа в свой план. Получить его согласие не составило труда. Молодой человек понятия не имел, сколько денег брат имел до женитьбы и сколько получил после свадьбы в качестве приданого. Как и предполагала Дианта, он обрадовался, что получит имение Эйнсли, не задаваясь вопросом, откуда ему на голову свалилось такое счастье.
Прошло еще несколько дней, прежде чем лорд и леди Грейсбурн дали свое согласие на брак Джорджа и Элинор. Конечно, они предпочли бы видеть супругом своей дочери более состоятельного мужчину, но, будучи любящими родителями, не смогли остаться глухи к ее мольбам. Дилэйни взялся за дело, и к концу недели имение Эйнсли перешло во владение майора Лизема.
Джордж решил выйти в отставку. Они с Элинор с нетерпением ждали свадьбы. Медовый месяц они планировали провести в своем новом доме, а в декабре погостить у Рекса и Дианты в аббатстве Чартридж.
Свадьба состоялась пасмурным ноябрьским днем, но мало кто обращал внимание на погоду. Радость и счастье наполнили дом, когда Элинор надела, наконец, свадебный наряд, заботливо подобранный матерью и Диантой. Представ перед домочадцами в белоснежном платье, отделанном изящным кружевом, счастливая невеста обратилась к кузине:
— О Дианта, всем этим я обязана только тебе! Мама мне все рассказала. Моя дорогая кузина, как мне благодарить тебя?
— Будь счастлива, этого достаточно, — Дианта, смеясь, обняла девушку.
— Я уже счастлива. Как же может быть иначе? Я так его люблю!
— Боюсь, что слишком сильно любишь, дорогая, — улыбнулась Дианта. — Если бы только я могла, я бы спасла тебя от такого несчастья и посоветовала бы тебе выйти замуж по расчету, как я.
— Как ты? — Элинор в недоумении посмотрела на Дианту.
— Да, дорогая. Мы с Рексом отлично ладим. Я очень счастлива в своем браке без любви, но, вполне вероятно, со мной согласятся немногие. — Она поцеловала Элинор и добавила: — А теперь мне нужно поговорить с дядюшкой Сэлвином.
— Что случилось, дорогая? — спросила леди Грейсбурн у дочери, когда Дианта вышла.
— Я думаю о Дианте, мама. Иногда она очень-очень умна, а иногда… вовсе нет.
— Ты права, — сказала леди Грейсбурн, кивая. — Но она должна сама разобраться в своих чувствах. Ну, а теперь, если ты готова…
Венчание проходило в церкви святого Джорджа на Ганновер-сквер. Шествуя по проходу под руку с отцом, Элинор выглядела великолепно. Когда она встала рядом с Джорджем, ее лицо светилось радостью и счастьем.
Торжественные клятвы были произнесены, и Дианта молилась про себя, чтобы эту пару миновала участь всех виденных ею несчастных семей. Ей вспомнился лорд Фаррелл, так страстно любивший Шарлотту и так скоро ее забывший. Сама Шарлотта, некогда обожавшая супруга, теперь презирала его и находила успокоение только в детях. И ее родители, совершившие побег, чтобы пожениться. В конце семейной жизни их тоже ожидали горечь и разочарование. Вот достойный финал для столь романтических чувств. «Боже, пусть у них все будет по-другому», — шептала, обращаясь к Всевышнему, Дианта…
Потом она мысленно вернулась к собственному замужеству, в котором не могло быть никаких разочарований, так как не было никаких иллюзий. Она была удовлетворена и уверена в себе. Но увидев, как засияло от счастья лицо Элинор, когда Джордж надел ей на палец кольцо, Дианта испытала непонятную боль. Она сделала свой выбор и была им довольна. Ее не постигнет отчаяние, но она не найдет и счастья.
