– Она едет сюда?
– Я полагаю, вы спрашиваете о той, что еще жива?
– Да, – ответила Майри и улыбнулась. – Теперь мы квиты в том, что касается правильности речи, сэр. Мальчик сказал, что она приедет.
И тут же голову ему оторвет, едва только узнает, что он удерживает в плену благородную леди.
Прогнав прочь неприятные мысли, Роберт произнес:
– Она сказала, что, возможно, приедет погостить, когда вверяла моим заботам котенка и мальчишку. Бабушка часто это обещает, но не видела Трейлингхейл с тех самых пор, как его унаследовал я. Думаю, она просто боится, что я изменил его до неузнаваемости.
– И на то есть основания?
– Нет. Я сделал лишь то, что, по моему мнению, должно ей понравиться, – сказал Роберт. – Мальчишкой я был очень счастлив здесь. Сюда я мог сбежать из дома на некоторое время.
– Вам это было необходимо?
Роберт пожал плечами:
– Всем подросткам это бывает необходимо.
– Жаль, что такого убежища не было у меня, – вздохнув, произнесла Майри.
На что Роберт ответил:
– Теперь оно у вас есть.
Майри смотрела на него, не в силах поверить собственным ушам. Как он может сравнивать ее пребывание в замке под названием «Трейлингхейл» с его визитами к бабушке с дедушкой?
Поймав на себе взгляд Майри, Роберт покаянно покачал головой:
– Я понимаю, что это совсем разные вещи, но я не кривил душой, когда говорил вам вчера о своем намерении устроить вас здесь как можно комфортнее. Я также понимаю, что не смогу удерживать вас здесь до тех пор, пока ваш отец не предпримет каких-либо действий. Менее всего я хочу, чтобы разразился грандиозный скандал. Трейлингхейл место уединенное. Мои люди умеют держать язык за зубами. Но чем больше народу знает о вас, тем выше риск разоблачения. Надеюсь, ваш отец подчинится моим требованиям незамедлительно, узнав о похищении.
– Даже не надейтесь, – произнесла Майри. – Он уехал на север и не вернется раньше чем через неделю.
– Когда он уехал?
– Несколько дней назад.
– Сколько именно? Только не надо делать вид, что не помните.
– Три, если не считать сегодняшнего дня. Только он никогда не возвращается вовремя.
– Я подожду, – произнес Роберт. – В ближайшее время весть о вашем пребывании здесь вряд ли распространится по долине. Так что я не тороплюсь.
– А я-то думала, что это вопрос жизни и смерти, – фыркнула Майри.
– Так оно и будет, – произнес Роб. – Но думаю, Алекс не станет ничего предпринимать вплоть до Пасхи.
Он не захочет оскорблять чувства верующих, развязав войну во время поста.
– Но к Пасхе я должна быть дома! – воскликнула Майри. – Мы собирались навестить кузину Дженни и сэра Хью Дугласа Торнхилла и сходить вместе с ними в церковь в Пасхальное воскресенье.
– Значит, нужно сделать так, чтобы к тому времени все закончилось, – спокойно сказал Роб.
– А вы уверены, что ваш брат станет ждать? Он настолько религиозен?
Роберт пожал плечами:
– Не более любого другого жителя пограничных районов. Но он считается с мнением людей. Для многих из них Пасха самый святой праздник. Впрочем, все мы начинаем считать себя верующими, когда нам это выгодно или из страха перед смертью. Почти все жители приграничных земель отправляются в церковь, чтобы отпраздновать Рождество и Воскресение Христово. Все молятся перед тем, как вкусить мяса. У некоторых есть даже свой собственный священник.
У отца Майри тоже был священник. А по воскресеньям ее семья посещала церковь в Аннане. Но в отличие от жителей приграничных земель, о которых только что говорил Максвелл, отец Майри почти не обращал внимания на то, что творится за пределами его вотчины. Папа римский и его величество король находились слишком далеко, чтобы доставить ему какие-либо хлопоты.
Майри вспомнила шпиль церкви, который видела, когда плыла на лодке. Интересно, отвезет ее туда Максвелл, если она, к примеру, захочет помолиться? Но чем больше она с ним разговаривала, тем больше убеждалась: он считает, что просто обязан действовать именно так, а не иначе. И скорее всего он не позволит, чтобы Майри заставила его свернуть с намеченного пути.
– Вам действительно так важно, чтобы мне было удобно? – спросила девушка, продолжая почесывать пушистое брюшко котенка и наслаждаясь его громким урчанием.
Его глаза были закрыты, а дыхание стало спокойным и размеренным. Очевидно, он безмерно доверял своей новой знакомой.
– Я ведь уже сказал вам. И все же мне кажется, что вы до сих пор питаете надежду убедить меня позволить вам делать то, чего я не могу вам позволить.
– Если я останусь в этой комнате, то непременно сойду с ума, сэр. Поверьте, я не лгу. Думаю, мое вчерашнее поведение оказалось всего лишь реакцией на потерю той призрачной свободы, которой я обладала. Вы сказали, что не верите мне, но клянусь вам, я никогда ни в кого не кидалась. Даже подушками.
Майри показалось, что в глазах Роберта заплескалось веселье. Впрочем, она была в этом не уверена.
И тут в голову Майри пришла мысль, от которой она почувствовала себя уязвимой и совершенно беззащитной. До этого самого момента она не ощущала ничего, кроме вспышек ярости. Майри воспринимала Роберта Максвелла не как мужчину, а скорее как брата, если бы таковой у нее был, хотя и испытывала в его присутствии некоторый дискомфорт.
Блеск в глазах Максвелла пропал также внезапно, как и возник, и он сухо спросил:
– Так что, миледи? Что вы хотите, чтобы я для вас сделал?
Все еще отчетливо осознавая, что на ней надета лишь тонкая сорочка, а одеяло, соскользнув, приоткрыло верхнюю часть груди, Майри набрала полную грудь воздуха, а потом медленно выдохнула, чтобы успокоиться.
Максвелл подошел ближе, и ощущение стало еще более острым.
Слова вдруг застряли у Майри на языке, а от близости мужчины тело закололо мириадами иголочек.
– Уходите, – вымолвила девушка. – Я хочу одеться и позавтракать.
– Но я хотел бы знать...
– Уходите!
Роб замер и, вскинув голову, изучающее посмотрел на Майри.
Котенок вскочил на лапки на ее груди. Когда же Роб сделал еще один шаг по направлению к кровати, зрачки котенка сузились, а спина выгнулась. Однако шипеть он не начал.
– А моего защитника можете оставить, – произнесла Майри, и комичность ситуации отчасти сняла напряжение.
– Хорошо, – произнес Роб и, больше не говоря ни слова, вышел.
Майри услышала лязг металла, означающий, что ее снова заперли, и досадливо поморщилась. Несмотря на то что после ухода Максвелла испытала облегчение, она с нетерпением ждала его возвращения. Только после того как оденется.
