Рядом, не переставая вытирать слезы, сидела и няня.
— Пожалуйста, не вставайте, — попросил маркиз, так как знал, что обе готовы подняться ему навстречу. — Я пришел спросить вас, Дики, что вы знаете о святом Христофоре.
Старушка улыбнулась:
— Когда-то давным-давно я много рассказывала вам об этом, мой мальчик, — сказала она. — Он считается покровителем всех путешественников. Давным-давно он принял мученичество за христианскую веру.
Гувернантка взглянула на своего воспитанника, словно чтобы понять, что еще он хочет услышать, и, минуту помолчав, продолжала:
— Старинные легенды представляют его великаном, посвятившим свою жизнь помощи людям: он занимался тем, что переносил их через реку.
— Река! — тут же воскликнул маркиз.
Он внимательно взглянул на письмо.
— Так вот что, наверное, Кристина пытается сказать мне. Она где-то возле реки.
Он говорил негромко, почти про себя, но тем не менее няня расслышала его слова и испуганно вскрикнула:
— Вот где этот дьявол спрятал ее! Я знаю! Знаю, где надо искать! Она на старой мельнице!
Оба — и маркиз, и мисс Диксон — изумленно посмотрели на старушку.
После недолгого молчания гувернантка заговорила первой:
— А ведь и правда, скорее всего наша девочка именно там. И именно потому, что вряд ли кому-то может прийти в голову начать искать ее на старой мельнице.
— О какой же мельнице вы обе говорите? — нетерпеливо перебил маркиз.
— Эта та старая мельница, которая уже давно не работает. Но когда я только приехала в эти края, она еще была на полном ходу, — начала няня.
— Да-да, — поддержала мисс Диксон, — а я прекрасно помню, как ваш батюшка даже огораживал ее, потому что овцы, которых пасли рядом, постоянно падали в реку, и их уносило в водоворот сильным течением.
Маркиз снова посмотрел на письмо. Потом, немного подумав, произнес:
— Кристина здесь пишет: «Я молю святого Христофора спасти меня».
— Так, значит, она именно это и хочет вам сказать, — подтвердила мисс Диксон.
— Сейчас, подумав, я, кажется, начинаю припоминать, где находится эта старая мельница, — словно про себя заметил маркиз. — Она в самом конце того огромного поля, по которому мне строго-настрого запрещали ездить. Теперь я точно знаю, что надо делать!
Молодой человек энергичным шагом направился к двери, а няня продолжала причитать вдогонку:
— Спасите ее! Ради всего святого, ваше сиятельство! Спасите мою девочку! Я даже не могу подумать, что может случиться с моей бедняжкой! Ах, моя бедная, бедная детка!
Маркиз стремительно удалился, а мисс Диксон попыталась успокоить безутешную нянюшку:
— Нам надо надеяться на его сиятельство. Я уверена, что он ни за что нас не подведет. Ну а мы с вами можем всего лишь молиться о том, чтобы Кристине не причинили зла.
Кристина настолько измучилась, что даже ненадолго уснула этой ночью.
А проснувшись и вспомнив, что случилось ночью и где она находится, сразу быстро вскочила.
Девушка посмотрела в окошко: утро выдалось серое, пасмурное, низкие облака затягивали небо.
Но уже даже сейчас было ясно, что день окажется гораздо теплее вчерашнего.
Пленница открыла окно, пытаясь подставить ветерку лицо, горевшее то ли от волнения, то ли от духоты в маленькой комнате.
Очень хотелось пить.
Если мистер Верли действительно намерен не давать ни еды, ни воды, то к концу дня она всерьез начнет изнемогать от жажды.
Кристина посмотрела на реку: казалось, вода далеко-далеко, и добраться до нее никак невозможно.
Да и выбраться из этого заточения тоже невозможно — бесполезно даже и думать о побеге.
«Мне ничего не остается делать, — почти с отчаянием подумала девушка. — Можно лишь молиться и надеяться, что маркиз… ведь он наверняка уже проснулся… догадается, что случилось и где я».
К счастью, Теренса Верли пока слышно не было.
Внизу кто-то двигался, но должно быть, это Уиллс занимался утренними делами.
Прошло еще целых три часа, прежде чем тяжелые шаги по лестнице снова заставили девушку сжаться от страха и отвращения, мечтая о помощи.
— Я пришел взглянуть, не сбежали ли вы, — произнес похититель масляным голосом. Он был явно не в форме и плохо себя чувствовал.
Кристина подумала, что не иначе как он много выпил перед сном и сейчас никак не мог прийти в себя.
— Я… я… в порядке, — дрожащим голосом произнесла девушка. — Нельзя ли мне только… немного попить?
— Ни за что! — отрезал Верли. — Единственное, что я могу сделать, чтобы напоить вас, так это сбросить в реку!
Он окинул свою пленницу взглядом, а потом продолжил:
— Но это в прямом смысле будет означать целое выброшенное состояние!
Похититель не отрывал от девушки глаз, рассматривая с головы до ног самым оскорбительным образом. Потом, словно что-то решив, он наконец заговорил:
— Неизвестно, сочтет ли вас мой кузен достойной таких больших денег, но даже если и нет, то, во всяком случае, я смогу помешать вам выйти за него замуж и лишить меня будущего титула и наследства!
Последние слова он даже не произнес, а почти прорычал.
Кристина по собственному горькому опыту знала, что сама мысль о том, что он может и не стать в один прекрасный день маркизом, буквально сводила этого человека с ума.
Словно не желая больше видеть эту особу и разговаривать с ней, Верли резко повернулся и пошел по лестнице вниз.
Однако дверь первого этажа, ведущую к лестнице, он почему-то не запер, как сделал это ночью, и даже не закрыл.
Поэтому Кристина смогла услышать, как он разговаривает со своим камердинером.
— Ну что, флага над домом еще не видно?
— Да нет, сэр, еще пока что-то незаметно, — отвечал Уиллс, — но и штандарт тоже исчез.
Слушая, Кристина поняла, что это значит. В течение долгих веков в то время, когда маркизы находились в своей резиденции, на мачте развевалось знамя с гербом рода Мелверли.
Кристина напомнила об этом старинном обычае молодому лорду.
Значит, он уже успел отдать распоряжение, чтобы традиция возродилась и, как в старое время, знамя оповещало всю округу о присутствии хозяина и господина.
Но, очевидно, раз сейчас штандарт спустили, значит, на доме собирались вывесить белый флаг.
А ведь это именно то, чего требовал Теренс!
Но — о ужас! — это означало, что маркиз поддался на шантаж этого низкого человека и готов перечислить деньги на его счет в лондонском банке.
«Как он может столько тратить на меня?» — в ужасе спрашивала себя девушка. Ведь это означает, что никакого ремонта в деревне не будет, школа не откроется, а фермы не получат той поддержки, которая только и сможет их спасти!
