— Ищейки Фуше, — продолжала виконтесса, — будут разыскивать фаэтон с мужчиной и привлекательной девушкой в синем плаще с горностаевой опушкой и капюшоном. Значит, вам надо изменить внешность!
Улыбнувшись, она продолжала:
— Нам не раз приходилось выручать людей с помощью искусных маскарадов. Помнится, одному беглецу через швейцарскую границу пришлось переодеться женщиной! А на этот раз Этьен подумал: лучше всего будет, если все примут вас за виконта и виконтессу де Клермон.
— А если полиция обнаружит, что вы здесь? — спросила Вернита.
— Не обнаружит, — ответила виконтесса. — Если сюда кто-нибудь явится, слуги ответят, что мы уехали в Ниццу — летом это самое обычное дело.
— А где вы будете на самом деле?
— У нас есть маленький охотничий домик: там мы иногда прячем беглецов. Он стоит в глухом лесу милях в пятнадцати отсюда. Насколько нам известно, о существовании этого домика не знает никто, кроме нас и двух-трех преданных слуг. Мы спрячемся там до того времени, когда, по нашим расчётам, вы доберётесь до Марселя и отправитесь домой.
— Спасибо вам! — воскликнула Вернита. — Вы так добры!
Виконтесса лукаво улыбнулась в ответ.
— Вдвоём… в глуши… без всяких дел и забот… — произнесла она. — Для нас это будет второй медовый месяц! Не вам одним наслаждаться семейным счастьем!
Вернита порывисто обняла и поцеловала виконтессу.
— Как я могу отблагодарить вас?
— Только одним: не медлить! — ответила виконтесса. — Иначе Аксель рассердится на вас, а мой Этьен — на меня.
Эти слова заставили Верниту забыть о разговорах: она торопливо переоделась в изящное темно-зеленое платье, принесённое виконтессой, и жакет из того же материала.
К платью прилагалась шляпа с зелёными лентами, украшенная шёлковыми цветами. Все вместе очень шло Верните: в этом наряде она выглядела изящной и в то же время очень юной и привлекательной.
— Сейчас плащ вам не нужен, — заметила виконтесса, — но на море может быть холодно: Бискайский залив в это время года бывает бурным и ветреным.
Вернита вздохнула.
Ей вспомнилось, какой долгий и опасный путь предстоит им с Акселем, прежде чем они достигнут берегов Англии.
Виконтесса, словно угадав её мысли, заметила:
— Не беспокойтесь. Этьен говорит, что я умею предсказывать будущее: так вот, я уверена, что вы благополучно доберётесь домой.
— Надеюсь, эта ужасная война скоро кончится, и вы сможете приехать к нам в гости, — сказала Вернита.
Она улыбнулась своим словам.
— Как странно: я никогда не спрашивала Акселя о его доме! Я даже не знаю, где и как он живёт!
— Дом у Акселя большой и очень красивый, — ответила виконтесса. — Впрочем, вы сами скоро увидите.
Она вручила Верните сумочку, в которой лежали пудра, губная помада и коробочка с румянами — предметы не первой необходимости, подумалось Верните.
Накинув плащ, с сумочкой в руках Вернита спустилась в столовую, где её ждал завтрак.
Виконт и Аксель уже позавтракали. Вернита быстро поела, выпила чашку кофе и вместе с остальными вышла в холл.
Перед открытыми дверями стоял маленький изящный фаэтон, украшенный гербом де Клермонов.
Фаэтон был запряжён четверней. Рядом гарцевало двое верховых, которые собирались сопровождать экипаж.
— Они привезут фаэтон обратно, когда вы сядете на корабль, — объяснил виконт, словно угадав недоумение Верниты. — Им вы можете доверять. Эти люди служат мне много лет и от души веселятся, когда нам удаётся в очередной раз провести наполеоновских ищеек!
Попрощавшись с друзьями, Аксель и Вернита сели в фаэтон, и четвёрка лошадей помчала их на юг.
Когда экипаж выехал на большую дорогу, ведущую к Монтаржи, Вернита заговорила:
— Я никогда не думала, что бывает на свете такая доброта и такая самоотверженная дружба!
— Я знал, что Этьен и Мари-Клер тебе понравятся, — ответил Аксель. — Они оба — необыкновенные люди и сразу тебя полюбили. Они искренне поздравляли меня с таким удачным выбором.
Вернита придвинулась к нему и тихо спросила:
— А ты… ты с ними согласен?
— И ты ещё сомневаешься? — воскликнул Аксель. — Как только мы снова останемся наедине, я не пожалею ни слов, ни сил, чтобы убедить тебя, что ты — та, о ком я мечтал всю жизнь!
Забыв и об Анри, и о верховых, Вернита наклонилась и потёрлась щекой о его руку.
— Я люблю тебя! — прошептала она так тихо, чтобы только Аксель её услышал.
— Прекрати немедленно, — шутливо приказал Аксель, — не то я опять начну целовать тебя, и мы врежемся в придорожный столб!
— Хорошо, я буду вести себя сдержанно, — пообещала Вернита. — Ах, Аксель, как хорошо мне было этой ночью! Знаешь, я готова преклонять колени в каждой церкви, мимо которой мы проезжаем, и благодарить Бога за то, что я — твоя жена.
— То же чувствую и я, — ответил он. — Скажи, я сделал тебя счастливой?
— Не могу тебе описать, как я счастлива! — ответила Вернита. — Подумать только: в эти два года я думала, что у меня не осталось никакой надежды на любовь — и вдруг случилось чудо. Аксель, ведь это действительно чудо!
Аксель улыбнулся, не поворачивая головы.
Вернита вздохнула и продолжала:
— Луиза уверяла, что мне суждено остаться старой девой — а я взяла да и вышла замуж!
— Жаль только, что мне пришлось обручиться с тобой чужим кольцом, — заметил Аксель.
— Да, я удивилась, откуда ты взял кольцо, и подумала, что, наверно, одолжил у виконта.
— Это обручальное кольцо его матери. Я обещал, что в Англии куплю тебе новое, а это сохраню и потом верну его при случае Этьену.
Вернита сняла перчатку и взглянула на блестящее на пальце кольцо.
— Круг — символ вечности, — проговорила она. — Это кольцо означает, что наш брак вечен и нерасторжим.
— Неужели ты можешь представить, что я позволю тебе уйти? — улыбнулся Аксель. — Мы теперь вместе навсегда.
Вернита сладко затрепетала при звуке его голоса. Только усилием воли она заставила себя думать о другом.
— Сколько времени займёт у нас путь до Марселя? — спросила она.
— Я спрашивал у Этьена, — ответил Аксель. — Он сказал, что дилижанс — это то же, что наши наёмные кареты — идёт из Парижа в Лион шесть дней. Но он, конечно, гораздо чаще останавливается, да и лошади у него хуже — так что, думаю, мы доберёмся до Лиона за четыре с половиной дня.
— А до Марселя? — спросила Вернита.
— Это ещё три дня.
Вернита ничего не ответила.
Через несколько минут Аксель заговорил:
— Боюсь, милая, тебе придутся не по вкусу здешние гостиницы — но не беспокойся, мы везём с собой чистое бельё и одеяла.
Вернита удивлённо взглянула на него, и Аксель объяснил:
— Виконт де Клермон с женой всегда путешествуют только так. К счастью, у меня с собой достаточно денег, чтобы заказывать лучшие номера, — но виконт просил предупредить тебя, что в провинциальных французских гостиницах и лучшее далеко от совершенства.
