Странно, что Грей начал проявлять к ней интерес только после той ужасной ночи, когда овладел ею. Впрочем, ее первое впечатление было верным — он просто мучился угрызениями совести. Других объяснений резкой перемены его поведения не было. Теперь они разговаривали на светские темы о погоде или о лошадях. Правда, Дженнифер все еще мечтала о разговоре с мужем по душам, но не знала, как подступиться к нему.
Жара все не прекращалась. На голубом, подернутом дымкой небе не было ни облачка, и только ветви дубов и кленов спасали всадников от солнца. Серая в яблоках кобылка мирно шла рысью рядом с жеребцом. Дженнифер ездила теперь совершенно свободно, чем страшно гордился Грей, хотя и тщательно старался скрыть это. Сорнячок, который он сорвал возле таверны, превращался в цветок так быстро и без особых на то усилий, что он готов был поверить, будто она всегда была таким цветком.
Конечно же, он не поверял Дженнифер свои мысли. Он почти никогда ничего не говорил напрямик, но она ясно чувствовала, что отношение его изменилось. Он то и дело пытался заговорить с ней, временами бывал добрым (подобные попытки в основном терпели крах, но она их весьма ценила). И все же она не хотела, чтобы муж говорил с ней лишь о погоде. Ей хотелось делиться с ним сокровенными мыслями, чувствами и мечтами.
Она мечтала об Эдварде, а замуж вышла за Грея.
— Какая была Диана? — внезапно нарушив молчание, спросила она.
— А почему вы спрашиваете? — отозвался Грей хриплым голосом.
Дженнифер нервно сглотнула.
— Она… она так много значит для вас. Я просто хотела знать почему.
— Я любил ее. Чего же еще?
— А за что вы ее любили?
— Об этом я никогда не думал, — честно признался он. — Почему один человек любит другого? Я могу лишь сказать, она для меня была самим совершенством.
«Он считал Диану совершенством, — с некоторой обидой подумала Дженнифер, — и только недавно стал считать меня человеком».
— А как она умерла? — с нескрываемым любопытством спросила она.
— Я считал, что Кэтрин вам все рассказала, — тотчас напрягся Грей.
— Я знаю, что она была убита, — призналась Дженнифер. — Но больше мне ничего не известно.
— По вполне понятной причине, — бесстрастно ответил он. — Это страшная история. Она была избита… горло перерезано…
— О Боже! — выдохнула Дженнифер. — Простите. Я и не знала…
— Она также была изнасилована, — продолжал Грей тем же тоном, будто ничего не расслышал. — Я… я был одним из тех, кто нашел ее тело. Она лежала в кровавой грязи. Ее кровь сочилась прямо на землю, и роскошные волосы были перепачканы. Я помню, что сидел рядом с ней в красной грязи…
— Шш, — перебила его Дженнифер, протянула руку и легонько коснулась пальцем его крепкой руки. Он с трудом вздохнул, лицо его исказилось от боли и ужаса при этих страшных воспоминаниях. — Я не хотела, чтобы вы вспоминали такое, простите.
Если некоторые люди считают Грея сумасшедшим, то тут нечему удивляться, про себя подумала она. Если бы она нашла любимого в таком виде, то наверняка лишилась бы рассудка.
Грей посмотрел на ее встревоженное лицо, и боль в его серых глазах тут же уступила место безразличию.
— Не жалейте меня, Дженнифер. Со мной все в порядке.
— Иногда я сомневаюсь в этом, — призналась она. Ее охватил страх и смущение. Боже, что заставило ее сказать такое? И чтобы предварить неизбежный взрыв его возмущения, она поспешно спросила: — Но какая все же была Диана?
На какой-то момент Грей прищурился, он как бы решал, стоит ли отвечать ей на вопрос. Спустя мгновение он чуть пожал плечами:
— Я уже вам говорил.
— Вы сказали, что она была само совершенство, — не отступала Дженнифер. — Простите, Грей, но мне это мало что говорит. Чем она занималась? Какие у нее были интересы?
— Ну… — Грей наморщил лоб. — Она была развитой женщиной, — наконец отозвался он несколько неуверенно. — Писала отличные акварели… по-моему, довольно прилично играла на клавесине…
— А какова она была в любви?
— Я же сказал вам, — раздраженно проговорил он, — она была настоящая леди. Совершенная во всех отношениях. Во всем.
Почувствовав скрытую угрозу в его голосе, Дженнифер погрузилась в молчание. Грей, уйдя в себя, задумчиво ехал рядом, Ни за что на свете он не мог бы вспомнить, чем Диана занималась в свободное время. Она, как истинная леди, занималась тем, что принято в их кругах, но чем именно? Вот незадача! В отличие от Дианы Дженнифер с таким энтузиазмом барабанила по клавишам клавесина, что Грей, сидя у себя в кабинете, порой готов был изрубить топором этот проклятый инструмент. Дженнифер пока только училась, у нее был настоящий талант, и ей очень нравилось играть.
Дженнифер также любила ездить верхом. Он с удовольствием смотрел на ее хорошую осанку, на то, как легко она управляется со своей кобылкой. Диана, напротив, не любила бывать на воздухе и подставлять себя солнечным лучам. Поэтому ее кожа была белой, как свежевыпавший снег, и сильно отличалась от золотистой кожи Дженнифер, которая любила гулять по лесу и дышать свежим воздухом, как и он сам.
Грей тотчас прогнал эти мысли прочь, поймав себя на том, что начинает сравнивать Диану и Дженнифер… и ему не нравятся выводы, к которым он приходит. Конечно, у Дианы были серьезные преимущества. Она — леди по рождению и воспитанию, а не трактирная девка, которая маскируется под жену плантатора. И все же он никак не мог вспомнить чего-либо примечательного, кроме ее красоты. Несмотря на все его усилия, память о ней со временем потускнела. Но как бы выразительно она ни выглядела, ему было трудно описать ее Дженнифер. В общем, Диана была образцом, женщиной, которую нельзя сравнить ни с кем. В ней не было ничего земного, она была желанной, живой, любимой…
Выехав из леса, Грей испытал заметное облегчение. Скоро мадера поможет ему подавить неприятные мысли о том, что Дженнифер столь же красива и притягательна, как Диана. Он не хотел думать о Дженнифер, ему нравились другие мысли.
Диана.
Уже у самого дома Дженнифер настороженно натянула поводья.
— Что это там происходит?
Грей тоже услышал жуткие крики. Вздохнув, он остановил жеребца.
— Похоже, наказывают кнутом кого-то из рабов, — сказал он без тени сочувствия в голосе.
— Наказывают кнутом? — Дженнифер обернулась и посмотрела на него с осуждением. — А Кэтрин говорила, что рабов никогда не порют.
— Порют только за серьезные проступки, такие, как кража или попытка побега, — объяснил Грей, с вожделением думая о мадере. Он тронул жеребца к дому, но Дженнифер, к несчастью, повернула лошадь к хижинам рабов. Ему не оставалось ничего другого, кроме как поехать за ней.
