— Они могут прийти в любой момент, — ответил Дикон, стараясь не смотреть ей в глаза. — Никогда не знаешь…
— Чепуха! — заявила Рут. — Ты просто избегаешь мисс Кэролайн, я права? Ты испытываешь к ней нежные чувства, так мне кажется. Дикон, ты прекрасно знаешь, что так нельзя. Почему бы тебе не оставить свой кабинет и не обратить внимание на других женщин? На тех, кто может составить тебе подходящую пару, на тех, кто не замужем. В этом сезоне целое созвездие невест. — Она замолчала. Вдруг в глазах ее появился блеск. — Я знаю, что делать! Я устрою раут и приглашу столько гостей, сколько может вместить этот дом. У тебя будет выбор. Дай мне слово, что ты будешь присутствовать. Дикон, мальчик мой, тебе давно пора сделать выбор и жениться.
— У меня слишком много работы, — упрямо сказал Дикон, — я занят.
— Ха! Можешь продолжать играть в войну. А я займусь раутом.
Рут назначила дату — тринадцатое февраля. Для подготовки оставалось примерно две недели, и весь дом на Голден-сквер встал на дыбы. Пока Кэролайн, сидя за письменным столом в своей спальне, писала приглашения, слуги убирали, мыли и чистили все комнаты на первом этаже. Чистилось серебро, гладились скатерти, покупались продукты.
Рут объяснила Кэролайн для чего она устраивает раут. Кэролайн согласилась, что Дикону пора жениться, но испытала при этом странное чувство потери. Это означает, что он станет жить отдельно своей собственной жизнью, и она будет редко его видеть. Кэролайн не часто и теперь его видела, но знала по крайней мере, что он будет рядом, если понадобится. «Что понадобится?» — спросила она себя. Ей не нужен мужчина. Ее дружба с Рут и Диконом останется приятным воспоминанием, поддерживаемым, возможно, лишь перепиской. Сразу же после раута она займется поисками работы.
Увидев, что огонь в камине скоро погаснет и что корзинка для угля пуста, Кэролайн встала, разминая уставшие пальцы, и пошла вниз с корзинкой в руках. Слуги были так заняты, ничего удивительного, что она осталась без угля. Одна из горничных, полировавшая перила на лестнице, виновато вскрикнула, увидев Кэролайн с пустой корзинкой. Не сказав ни слова, она взяла у Кэролайн корзинку и побежала за углем.
Рут, одетая в старое платье и чепец, обсуждала с лакеем, как лучше расставить мебель. Нужно, чтобы гости могли беспрепятственно переходить из одной комнаты в другую, но чтобы при этом везде было достаточно кресел и стульев для пожилых гостей и тех, кто хотел бы отдохнуть. Увидев Кэролайн, Рут заставила ее присоединиться.
— Вы приглашаете пожилых людей? — удивилась Кэролайн. — Я думала, что это парад очаровательных молодых особ, который должен принимать граф.
Рут улыбнулась.
— Да, это так, но у большинства очаровательных молодых особ есть папы и мамы. И у меня есть друзья, которых я не могу не пригласить. Леди Робстарт и миссис Хинкл, например. На раут приглашают всех.
— Думаю, мне появляться не стоит, — сказала Кэролайн. Рут удивленно посмотрела на нее и подбоченилась.
— Это еще почему?
— Мы не должны забывать, что я прячусь. Если вы приглашаете всех, то среди них могут быть и те, кто знает Джона и то, что его жена пропала. Они могут сложить два и два, да еще принимая во внимание подозрение, которое моя особа уже вызывает у леди Робстарт и миссис Хинкл.
— Вы верите в то, что ваш муж сказал кому-то, что вы сбежали? — спросила Рут. — Вас никто никогда не видел, вы же сами говорили, поэтому никто вас и не узнает.
— Даже если вы и правы, я бы хотела остаться в этот день в своей комнате, — ответила Кэролайн. — Я с радостью помогу вам, но я отказываюсь появиться перед гостями. Пожалуйста, поймите меня.
Рут слишком хорошо все понимала. Трудно смотреть, как Дикон ходит на задних лапках перед целым строем юных красавиц. Ей стало жаль Кэролайн.
Устраивая раут накануне дня святого Валентина, Рут хотела украсить дом сердечками. Слуги рыскали по всем сервантам и шкафчикам, собирая бокалы, рюмки, стаканы и чашки розового и красного цвета. Рут специально наняла белошвейку, которая делала салфетки из розовой ткани в виде сердечек. Гирлянды из сердечек висели над камином, украшали люстры и канделябры. По всему дому стояли горшочки с тюльпанами. Повариха пекла пирожные в виде сердечек с клубничной начинкой.
Наконец Рут согласилась, что сердечек более чем достаточно. Обычный распорядок дня был нарушен. Все перекусывали на скорую руку, когда было время, мебель стояла на непривычных местах. Слуги валились с ног и ворчали. Рут притащила тяжелое кресло из библиотеки на время, поставила его у камина и упала в него.
— Еще два дня, — трагическим голосом сказала она, — и меня можно отправлять в сумасшедший дом, — она велела принести чайник.
Вместе с чаем, который принесла сердитая горничная, появился и ее брат.
— Дикон! — воскликнула Рут, стараясь говорить приветливо и бодро, — я не видела тебя несколько дней.
— В этом доме невозможно жить, — проворчал Дикон. — Я пришел тебе сообщить, что не смогу быть на твоем распрекрасном приеме. Я только что узнал, что Военное министерство…
— Мне надоели твои сказки! — Рут вскочила и гневно уставилась на брата. — Я делаю это для тебя! Для тебя! И ты придешь, даже если мне придется тебя связать. Ты дал слово! Вспомни, ты обещал!
— Я ничего не обещал. Ты просила меня, но я не давал слова. Военное министерство…
— Да гори оно синим пламенем! — Рут упала в кресло и закрыла лицо руками. — О Дикон, ты должен быть на этом рауте, — она разрыдалась. — Сначала мисс Кэролайн, а теперь ты. Как подумаю, сколько сил потрачено, времени, как я загнала слуг…
— Что мисс Кэролайн? Она не хочет быть на приеме?
— Она постоянно боится, что ее найдут, — сказала Рут, шмыгая носом. — Я не могу ее переубедить, хотя и не верю, что ей угрожает опасность.
— Хорошо, — произнес Дикон. — Я попробую поговорить с лордом Эйвбери. Может быть, он сможет отпустить меня пораньше, и я приду на пару часов.
Наступило тринадцатое февраля, и в доме на Голден-сквер все было готово к приему гостей, осталось лишь расставить букеты из свежих цветов, которые привезли в последнюю минуту. Кэролайн расставляла цветы под наблюдением Рут, которая так устала, что была на грани нервного срыва.
Рут еще раз обошла холл, лестницу, гостиную, двери которой были широко раскрыты.
— Это слишком, — неожиданно проговорила она. — Я переборщила. Мне хочется содрать все эти сердечки и выбросить половину цветов. Свет решит, что я сошла с ума! О Кэролайн, я так старалась. Мне хочется только одного — добраться до постели и спать-спать-спать. Мой раут будет настоящей катастрофой, — она устало опустилась на стул.
