сначала остановилась, чтобы понять, что происходит, и тут ее нагнал мальчишка в одежде казачка, который бежал навстречу по дороге, проваливаясь в снег и что-то крича.
Оказалось, что это слуга того помещика, которого встретили на почтовой станции. Он пытался что-то сказать, но задохнулся и только через минуту смог выговорить:
– Там на барина разбойники напали, я смог из кареты выскочить, меня на помощь он отправил! Помогите, барин, Христом Богом прошу, пропадет наш кормилец ни за грош! – И тут же побежал дальше на почтовую станцию за помощью.
Конечно же наши путешественники не могли оставить в беде хорошего человека и подстегнули лошадей. Через какое-то время они увидели, что дорога повернула в сторону, около развилки стоит карета, кучер которой лежит на земле и из головы его идет кровь, а повозку окружила шайка разбойников.
Около него стоял их попутчик и яростно отбивался саблей от нападающих. Один из них уже лежал рядом, но было видно, что и поручик ранен – из рука текла кровь, движения его становились все более медленными и затрудненными. Разбойники кричали и еще плотнее окружали его, но близко подойти боялись, так как у них в руках были только топоры и дубины.
Ситуация получалась патовая – и разбойники не могли подойти ближе, и помещик, уже обессиленный, истекающий кровью, не мог дать им полновесный отпор. Карету Миши они пока не замечали, увлеченные нападением. Они с Никитой подошли сзади, чтобы пока не выдать себя.
Тут из-за угла кареты выскочил плотный человек, скорее всего, атаман разбойников. В руках его было какое-то оружие, из которого он попытался попасть в помещика. Он крикнул грубым голосом:
– Васька, Гришка, чего вы там смотрите, кончай его!
И тут Миша сам не заметил, как револьвер оказался в руке и крикнул:
– Стой, стрелять буду, – и приготовил свое оружие к бою.
Разбойник сначала остановился, но, видимо, посчитав угрозу несерьезной, еще ближе подошел к карете.
Тогда наш храбрец выстрелил в одного разбойника, потом в другого, а третий, видя, что его подельники были поражены за несколько секунд, бросился наутек. Никита также выстрелил и попал в убегающего, который, споткнувшись, улетел в снег.
Атаман разбойников был очень удивлен такой прытью молодого человека и попробовал попасть в него. Но что сделает кремневое оружие против изобретения великого мастера – он не успел еще как следует прицелиться, как Миша уже выстрелил и попал ему в руку. Дело было сделано! Враг поражен! Но надо было осмотреть разбойников и связать при необходимости.
К облегчению Миши, оказалось, что он только повредил разбойников, ведь пули были резиновые, все-таки очень не хотелось брать грех на душу и убивать этих людей, хотя и людьми-то их назвать было трудно.
Вот тут-то и пригодились аптечки «скорой помощи», которые собрала в дорогу Наталья Алексеевна, и которые были и у него, и у Никиты. Он отправил напарника оказывать помощь кучеру помещика и разбойникам, а потом связать их, да покрепче! А сам отправился к помещику, который, тяжело дыша, еле сидел на снегу.
– Ловко вы их, никак не ожидал, думал, уж конец мне пришел. Хорошо, слугу успел на помощь послать, знал, что вы собирались вскоре за мной выехать. Разбойники завалили деревом дорогу, остановили карету и напали на кучера, ударив его по голове. Я успел выстрелить из пистолетов, даже одного, кажется, убил или ранил, сам выскочил из кареты и стал отбиваться саблей. Один из разбойников незаметно подошел ко мне сзади и сильно ударил пару раз дубинкой по руке, да и рубиться на снегу неудобно. Так что вы вовремя подоспели. Теперь я ваш должник!
– Пустяки, дело житейское, – словами Карлсона ответил Миша, вызвав еще удивленный взгляд Ивана Сергеевича. Но он, действительно, чувствовал себя прекрасно, тем, что в очередной раз смог доказать себе и другим, что чего-то стоит как мужчина! И ему очень хотелось, чтобы его в эти мгновения видела Полетт и мамочка! – Но вас нужно перевязать, и стоит вернуться на почтовую станцию и вызвать станового пристава, пусть он разбирается с этими разбойниками, – озаботился наш герой.
Так и сделали. Миша с Никитой перевязали Ивана Сергеевича и его кучера Макара на скорую руку и вернулись все вместе на станцию.
Их возвращение вызвало переполох всех присутствующих, там уже собрался целый отряд желающих прийти на помощь, и поручику пришлось во всех деталях рассказать о происшествии. Он так расхваливал Мишу за смелость и решительность, что ему даже неудобно стало. Оказалось, эти разбойники не впервые нападали на проезжающих, особенно на боковых дорогах, перегораживая их сваленными деревьями. Тем более на станции у них был какой-то осведомитель, вот он и сообщил, что едет помещик с деньгами и малой охраной. И в этот раз они понадеялись на легкую добычу и численное преимущество – семеро против троих. Но тем лучше, что они вовремя получили отпор и больше не будут никого грабить и убивать.
Но пока нужно было оказать помощь ослабевшему потерпевшему. Миша вспомнил все уроки Натальи Алексеевны, попросил воды, вымыл руки и приступил к перевязке пострадавшего.
К счастью, все оказалось не так уж и страшно – рана хоть и несильно, но кровила, была поверхностной, дубинка только содрала кожу и оставила большой синяк. Самодеятельный врач попросил станционного смотрителя отправить кого-нибудь за лекарем на всякий случай, а сам ограничился тем, что хорошо очистил кожу вокруг раны, присыпал ее незаметно истолченной таблеткой антибиотика на всякий случай и наложил повязку.
Осмотрев пострадавшего, он увидел рядом какой-то большой фурункул – и его смазал мазью Вишневского, которая так хорошо себя зарекомендовала, – хуже не будет!
Миша думал, что они тут и переночуют, но Иван Сергеевич настаивал на том, что хочет вернуться к себе домой – там его ждут и будут беспокоиться, и пригласил их к себе гости. Да и рану он назвал пустяковой и не требующей больших забот.
Мише пришлось согласиться, хотя пострадавший был слаб после ранения, да и кучер его нуждался в помощи. Оставив всех дожидаться урядника, который должен был разобраться с разбойниками, помещенными в отдельное помещение под крепкий запор, и попросив отправить лекаря сразу в имение Ивана Сергеевича, они потихоньку тронулись в путь.
Ехать предстояло около десяти верст, Ивану Сергеевичу стало хуже, как он ни храбрился, было видно, что рука его сильно беспокоит. Миша только молился, чтобы они быстрее смогли приехать к нему в дом, где их так ждали.
Но вот, наконец, они добрались, навстречу высыпала большая группа людей, которые с причитаниями помогли
