— Вы совершенно правы, Лайза, — в голосе Чада была улыбка, но она мгновенно пропала, когда он обратился к Джайлзу. — Благодарю тебя за участие, старина, но я пока еще молодцом. Сплетня — как и удача — непостоянная и непредсказуемая особа. На твоем месте я бы имел это в виду.
— Может, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? — сказала Кэролайн капризным тоном. — О Боже! — продолжила она, прежде чем кто-то смог ей ответить. — Сюда идет его высочество! Может, наконец мы сядем за стол!
По мере того как принц продвигался по комнате, толпа расступалась перед ним, и когда он приблизился к маленькой группке, путь его был совсем свободен. Регент одарил Лайзу ослепительной улыбкой, но при виде Чада глаза его широко раскрылись — он его тоже узнал.
— Локридж! — окликнул он.
Лайза чуть не раскрыла рот от изумления. Откуда мог принц знать Чада? Неужели зловещие слухи достигли даже ушей регента? Неужели он идет к Чаду, чтобы велеть ему покинуть дом?
— Локридж, старина! — Принц обрушил на него всю мощь своей милостиво-очаровательной августейшей улыбки. — Тебя-то я и искал весь вечер!
Краешком глаза Лайза заметила, как у Джайлза изменилось выражение лица.
Чад шаркнул ногой и проговорил какое-то любезное приветствие.
— Как я понял, ты ожидаешь гостей, — заметил принц.
— Да, сир. Надеюсь, вы знаете сэра Уилфреда Бэскомба? Он взял меня к себе на работу, когда я только приехал в Калькутту, и с тех пор мы — большие друзья. Он и леди Бэскомб прибудут на следующей неделе, и их визит будет весьма продолжительным.
— Отлично! Вы все трое должны прийти ко мне на скромную пирушку, которую я устраиваю в конце этого месяца. Ничего выдающегося — ну, ты понимаешь, просто вечерок для нескольких старых закадычных друзей, — он дружески похлопал Чада по плечу. — Обязательно приходи, Локридж, а не то уж я тебе задам! Я уже велел им посадить тебя рядом с собой сегодня за обедом.
Он галантно поклонился Лайзе и Кэролайн и увел от них Чада.
— Я знаю, у тебя есть друзья на фондовой бирже, — продолжал он, и голос его стал слабеть, по мере того как они удалялись. — И я все слышу кое-какие интересные слухи…
Когда уже ничего нельзя было разобрать, все остальные молча повернулись друг к другу, словно лишившись дара речи, и Лайза была удивлена, заметив, как выражение явного неудовольствия проступило на лице Джайлза.
— Ты хочешь сказать, — чуть не задохнулась от изумления Чарити, и брови ее взлетели чуть ли не выше лица, — что Чад — наш Чад — на дружеской ноге с принцем-регентом?
— Вот именно, — ответила со смехом Лайза. — С самого обеда принц просто не выпускал его из виду. А леди Мурхэвен, которая перед этим разве что не фыркнула ему в лицо, стала сама учтивость.
Чарити ответила ей восхищенным смехом. Обе сестры сидели в высоко поднятом над землей фаэтоне Лайзы, мягко катившемся по парку. Час променада был в полном разгаре, и им приходилось без конца обмениваться приветствиями с друзьями и знакомыми, прогуливавшимися верхом, пешком или в модных колясках.
Обе леди Рашлейк, по всеобщему мнению, выглядели превосходно — настолько прелестно, что могли бы посрамить своей красотой даже саму дышавшую свежестью чаровницу весну, ежели бы она материализовалась в облике живой дамы. Чарити была одета в платье изысканного оттенка своего любимого розового цвета, подчеркивающего ее нежный румянец, а на Лайзе было элегантное платье для прогулок в экипаже из бледно-лимонного твидового шелка, оттенявшее ее золотистые локоны.
Лайза вдруг почувствовала, как у Чарити перехватило дыхание, и, обернувшись по направлению ее взгляда, увидела Джона Вэстона, приближавшегося к ним в скромном двухколесном экипаже. Рядом с ним сидела его сестра Присцилла. Выражение лица Лайзы сразу же стало натянутым, когда он поклонился и приподнял шляпу, приветствуя ее, а потом бросил теплый взгляд на Чарити.
— Добрый день, мистер Вэстон, — сказала Чарити, едва дыша.
— Добрый день, — ответили в один голос брат и сестра.
Лайза молча кивнула, и слабая улыбка дрогнула на ее губах. Джон, казалось, хотел остановиться, но Лайза, все с той же расхолаживающей улыбкой на губах, проехала мимо них с изящной небрежностью.
— Ну как ты можешь, Лайза! — Чарити порывисто повернулась к сестре. — Это же ужасно грубо.
Лайза приподняла брови.
— Джон хотел остановиться и поговорить с нами, — продолжила с негодованием Чарити, — а ты просто умчалась от них. И Присцилла, конечно, тоже, — добавила она.
— Но мы едва знаем мистера Вэстона, — ответила Лайза приятным и рассудительным тоном. — Уверена, улыбки было вполне достаточно.
— Лайза, — процедила Чарити сквозь стиснутые зубы. — Почему ты с ним так свирепа?
Лайза бросила удивленный взгляд на свою сестру.
— Напротив, я всегда очень любезна с ним.
— Ты любезна со всеми — даже с теми сморчками, что ищут твоей руки для танца. Но им ты отвешиваешь такую ослепительную улыбку недвусмысленного равнодушия, что они мгновенно чувствуют себя упавшими с небес в сточную канаву. Именно так ты и обошлась сейчас с Джоном. И… — продолжила она с воинственным блеском в глазах, — и мне это совсем не нравится!
— Чарити! — Лайза пристально посмотрела на сестру. — Я должна понять… ты мне сейчас говоришь, что тебя серьезно интересует Джон Вэстон?
Чарити вовсе не собиралась сказать ничего подобного — по крайней мере не теперь, но при этих словах губы ее сжались в тонкую линию, а блеск в глазах стал еще более дерзким.
— Да, меня очень интересует Джон Вэстон. Он много выше всех этих хлыщей, за которых ты мечтала выдать меня замуж весь этот год. И, если честно, меня изумляет, как ты не чувствуешь его достоинства и… силу его характера, его ум и…
— Чарити! — воскликнула Лайза. Она в ужасе смотрела на сестру, на ее раскрасневшиеся щеки и дрожащие локоны. А как часто вздымалась ее грудь! — Я и понятия не имела! Дорогая моя, так дело не пойдет. У тебя безукоризненное происхождение и воспитание, красота и более чем приличное состояние. Ты же всерьез не думаешь, что можно швырнуть это все в…
— Если ты скажешь еще хоть слово, — взорвалась Чарити, — я выйду и пойду домой пешком!
Быстро оглядевшись, Лайза заметила, что они уже начали привлекать любопытные взгляды прохожих. Она глубоко вздохнула и опять повернулась к Чарити.
— Моя дорогая, я не собираюсь устраивать с тобой перепалку в центре Гайд-парка. И у меня нет желания чернить того, к кому, очевидно, ты прониклась нежными чувствами. В любом случае этот вопрос лучше обсудить дома.
