— Попытайтесь вставлять побольше простонародных выражений, — посоветовала ему Бина.
По дороге она научила его некоторым жаргонным словечкам и фразам, которые слуга в его положении должен был непременно знать.
Генерал оказался моложе, чем предполагала Бина, но потом она вспомнила, что Бонапарт любил продвигать по службе молодежь.
У генерала был длинный нос и цепкий, проницательный взгляд.
— В каком полку вы служили? Где вас ранили? — спрашивал он герцога, выстреливая вопросы один за другим.
К счастью, герцога подробно ознакомили с его послужным списком. Он пытался отвечать с подобострастием, нечетко произнося окончания и глотая гласные звуки, что почти полностью скрывало его английский акцент.
— Насколько я понял, вы родом из Нормандии, — сказал генерал, тщательно ознакомившись с его документами. — Ваша семья все еще живет там?
— Да, мой генерал, — ответил герцог. — Это одна из причин, по которой мы с женой хотели бы отправиться вместе с вами в Гавр.
— Я рассчитываю, что вы будете добросовестно выполнять свои обязанности, — резко сказал генерал. — Вы достаточно здоровы, чтобы поступить на службу?
— Доктора уверяют, что да, мой генерал.
Генерал повернулся к Бине.
— Вы были в услужении раньше, Мари? — спросил он.
Бина, которой также дали рекомендательное письмо, объяснила, что в течение двух лет служила в горничных у одной знатной дамы, которая, к несчастью, вынуждена была покинуть Париж и поселиться в деревне.
— У нее в доме не нашлось должности для моего мужа, мосье, поэтому я осталась в Париже в надежде, что мы подыщем себе место, где нам не пришлось бы разлучаться.
— Да, да, я понимаю, — сказал генерал. — Что ж, мадам Дельма разъяснит вам ваши обязанности, и если вы готовы прямо сейчас приступить к работе, то помогите слугам укладывать вещи, а заодно узнайте у них, какие у нас в доме порядки.
— Так вы берете нас на службу, мой генерал? — спросил герцог.
— Да, — коротко ответил тот. — Но если вы меня не будете устраивать, то по приезде в Гавр я рассчитаю вас обоих.
— Надеюсь, что мы вас не разочаруем, — смиренно проговорил герцог.
Дел оказалось очень много. Бина была весьма озабочена тем, где и к разместят на ночь, но ей позволили лишь часок прикорнуть на диванчике, прежде чем разбудили и приказали заканчивать паковать вещи и помочь мадам одеться дорогу.
Жена генерала оказалась не слишком привлекательной особой, несколькими годами старше своего мужа. Бина быстро выяснила, что она напускала на себя важность из-за того, что была более высокого происхождения, чем генерал, и ее родные расценивали ее брак с человеком, для которого военная карьера была единственно возможной, как мезальянс.
— Она очень богата! — прошептала на ухо Бине одна из служанок.
Бина подозревала, что именно поэтому генерал и женился на ней. Несмотря на его резкий тон и манеру обращаться с окружающими так, словно все они были солдатами, находившимися в его подчинении, Бина полагала, что из них двоих он был более покладистым. Но в целом девушку мало интересовал характер ее хозяев.
Единственное, чего она хотела, — это как можно скорее выбраться из Парижа, поскольку была уверена, что солдаты Наполеона, обнаружив, что квартира пуста, кинутся разыскивать их.
Карета, запряженная четверкой, медленно тронулась с места и вскоре влилась в поток кабриолетов, фаэтонов и почтовых карет, которые с поразительной скоростью проносились по неровным булыжным парижским мостовым.
Вчера, сидя внутри кареты, Бина не замечала ни оглушительного шума, царившего на улицах, ни того, как кареты, проезжая по сточным канавам, расположенным в самом центре мостовых, поднимали фонтаны брызг.
Она только сейчас обратила внимание на то, что из-за отсутствия тротуаров, таких, как в Лондоне, люди, вынужденные ходить пешком, постоянно подвергались опасности.
Бедные пешеходы, спешащие на работу или отправляющиеся по магазинам, разбегались от кабриолетов и фаэтонов, напоминая Бине стадо перепуганных овец.
За тот короткий путь, который они проделали от дома генерала до заставы, Бина увидела несколько аварий, а глядя на то, как из-под колес взлетали брызги жидкой грязи, попадая женщинам на чистые юбки и мужчинам на чулки, девушка порадовалась, что ей не пришлось идти пешком.
Как только они выехали за город, карета развила скорость, по мнению Бины, ничем не уступавшую скорости дилижансов. Кучер подтвердил это, сообщив герцогу, что генерал хочет к вечеру добраться до Вернона, отстоявшего от Парижа на расстояние восьмидесяти миль.
— Неужели мы успеем проделать такой путь до темноты? — удивился герцог.
— Безусловно, — ответил кучер. — Мы будем менять лошадей каждые двенадцать — пятнадцать миль, и вперед уже посланы солдаты, которые будут отбирать лучших лошадей для генерала.
Разговаривать в дороге было довольно сложно, и Бина сосредоточилась на том, чтобы удержаться на козлах и не свалиться на землю во время крутых поворотов или внезапных остановок.
Герцог, почувствовав это, обнял ее за талию и ближе придвинул к себе.
— Мне следовало бы посадить вас посередине, — тихо сказал он. — Там вам было бы безопаснее, но я решил, что вы будете испытывать неудобство, оказавшись зажатой между мной и кучером.
Она поняла, что он догадался, как неприятно ей было бы сидеть рядом с кучером, от которого разило потом и чесноком, но который тем не менее мастерски управлял лошадьми.
— Со мной все в порядке, — ответила она.
Сильная рука герцога сжимала девушку за талию, и от его близости Бина испытывала необъяснимое волнение.
Тем не менее, когда они добрались до первой же почтовой станции, герцог настоял, чтобы они поменялись местами. Мадам Дельма, не пожелавшая выйти из кареты, потребовала кофе, а генерал приказал принести ему бокал вина. Герцогу пришлось спуститься с высоких козел и отправиться в гостиницу. Он едва успел отнести назад фарфоровую чашку из-под кофе и пустой бокал, как кучер занес кнут над лошадьми.
— Эй, не так быстро, приятель! — закричал герцог. — Не забывай, что у меня в ноге сидит пуля, поэтому я не могу бегать.
— Извини, товарищ, — ответил кучер, — но генерал очень спешит, ему не терпится схватиться с англичанами. Если я не заставлю этих кляч двигаться поживее, он оторвет мне голову!
— Он такой строгий? — спросил герцог.
— Те, кто служил под его началом, говорят, что это сущий дьявол.
Бина испуганно вздрогнула. Герцог, решив, что она замерзла, получше укутал ее в дорожный плащ.
— Я попытаюсь раздобыть для вас плед, — сказал он, и в его голосе прозвучала забота, вселившая в девушку надежду, что, может быть, она ему не совсем уж безразлична.
