– И ты не сможешь ему все объяснить?
– Андреа и Колетт не говорят ни слова по-английски, а я не говорю по-французски.
– Хотя ты и выросла в Новом Орлеане.
– Не все, кто оттуда родом, говорят по-французски, Мак-кензи. Особенно в тех районах, где пришлось жить мне.
– Жаль, что они не мексиканцы. Я бы с ними объяснился, потому что хорошо говорю на этом языке.
– А еще, без сомнения, на языке лошадей и змей, потому что ты смог уговорить одну вылезти из своей кожи. Но это мне сейчас не поможет.
– Может быть, и не поможет, но, возможно, пригодится, если ты захочешь иметь пару башмаков из змеиной кожи, – поддразнил он.
– Буду иметь это в виду.
Даунинги очень удивились, когда увидели, что они так быстро возвратились назад.
– Я же говорила тебе, Мэтью, что задания очень легкие, – посетовала Грейс Даунинг.
– Боюсь, ты права, моя дорогая. А я-то думал, что здесь есть над чем поломать голову, – разочарованно произнес пастор.
Роуз вмешалась:
– На самом деле здесь было о чем подумать, преподобный Даунинг. Просто у меня было преимущество: ведь я работаю в ресторане, а там эти крекеры подают к столу.
– Она права, сэр. Я никогда не слышал об этих штучках раньше, так что сам ни за что бы не разгадал этой подсказки.
Священник тут же воспрянул духом и сказал:
– Уверен, что вы, молодые люди, не найдете последнее задание слишком легким. Ну, еще раз удачи вам.
– И вот что я вам скажу, мистер Маккензи: выиграете вы или проиграете, все равно от меня вы получите банку моих фирменных маринованных яблок, – сказала Грейс Даунинг.
– Это чрезвычайно великодушно с вашей стороны, мэм. Я специально постараюсь проиграть, только чтобы получить лишнюю баночку. Как только я приехал в Бримстоун, то сразу же услышал, что жена священника готовит самые вкусные маринованные яблоки в городе.
– Спасибо вам, молодой человек. – Грейс Даунинг была явно растрогана. – Могу вас заверить, вы обязательно получите свою банку.
– Я просто преисполнен благодарности, мэм, – повторил Зак, коснувшись рукой полей шляпы.
Роуз уже дергала его за руку.
– Зак Маккензи, как вам не стыдно, – прошипела она. – Вы просто какой-то факир, усмиряющий змей. Вам следовало бы присоединиться к цирковой труппе.
– Но я в самом деле люблю маринованные яблоки, Роуз. Другое дело, что никто их не делает лучше, чем моя матушка.
– Ну конечно. Беспристрастное мнение Маккензи. Давайте читать подсказку.
Они развернули листок, на этот раз он был голубым.
«У него есть мерцающие камни и камни покороче. Золотые часы и бархатные мешки. «Кошелек или жизнь».
Роуз задумчиво разглядывала надпись.
– Да, действительно, это гораздо сложнее. Гм-м, какие-то укороченные камни, бархатные мешки.
– Что это, к черту, такое – «бархатный мешок»? – спросил Зак.
– Может быть, это мужской бархатный пиджак?
– Бархатный пиджак! – Зак сдвинул свою ковбойскую шляпу на затылок. – Только не в Техасе, дорогуша.
– Я уверена, что эти «камни покороче» относятся к женскому платью, а бархатный мешок относится к мужскому костюму.
– Похоже на то, что это насчет портного, так, что ли?
– Модный портной, наверное, пришивает камни или бисер на платье, но при чем тут золотые часы?
– А последняя строчка – это какая-то цитата, – сказал Зак.
– «Кошелек или жизнь?» Я уверена, что читала это где-то раньше. Так, где же это было? – Роуз повторяла строчку снова и снова, ища среди всевозможных мыслей и ничтожных фактов ту единственную зацепку в памяти, которая никогда в другом случае могла и не понадобиться. Наконец ее озарило.
– Каталог! Я читала это в прошлом году в одном старом каталоге, который был у Эми.
– Что?
– Дай мне подумать – у нее их было несколько. Это был... каталог «Сире». Это точно, Зак! – воскликнула она возбужденно. – Это девиз фирмы «Сире».
– У тебя он до сих пор с собой?
– О Господи, нет, конечно. Это было два года назад. А ты знаешь, куда попадают старые каталоги?
– Конечно, знаю. В нужники. Так что пошли. Роуз посмотрела на него с отвращением:
– Ты же не хочешь сказать...
– Вот именно, дорогуша. Похоже на то, что нам придется облазить все туалеты в городе.
– Я пойду с тобой, но ты сам будешь проверять их. Ведь на самом деле это ты хочешь идти в цирк.
Он схватил ее за плечи и посмотрел ей в глаза:
– Это вовсе не из-за билетов в цирк, Роуз. Нам надо выиграть во что бы то ни стало.
Он казался таким серьезным, что она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Он отпустил ее плечи и схватил за руку:
– Пошли искать каталог «Сире».
Очень скоро они проверили все туалеты в Бримстоуне. Зак нашел один каталог от Монтгомери, полдюжины каталогов по зерну и семенам и даже старинный каталог «Харродза» из Лондона. Но ни одного каталога «Сире».
Выйдя из последнего туалета, Зак покачал головой:
– Вот незадача.
– Это просто смешно, Зак. Давай забудем об этом.
– Нет, помнится, я видел еще один туалет на южном конце города. Он мне тогда показался совсем заброшенным. Надо сделать еще одну попытку – последнюю.
– Если и там нам не улыбнется удача, тогда я сдаюсь. Мы пропустим весь праздник, занимаясь этим делом. Скоро уже начнется фейерверк. Если ты хочешь продолжать – дело твое, но после этой попытки я выбываю из игры.
– Хорошо, Роуз. Еще одна попытка, и потом мы вернемся на площадь и повеселимся на празднике.
Уборная стояла на вершине холма около полуразрушенного заброшенного домика. Она была открыта всем ветрам, дождям и песчаным бурям, ее доски почти превратились в труху, и несколько перекладин не хватало. Дверь в кабинку висела на одной петле, и вообще все сооружение покосилось.
– Я не подумаю войти в эту грязную развалюху, – предупредила Роуз. – Кто знает, кто мог туда заползти с тех пор, как ее забросили?
– Дверь на крючке, – сказал Зак. – Никто не мог зайти внутрь.
– Крючок на двери не спасет от пауков и ядовитых насекомых. Один Господь знает, кто еще может заползти через выломанную доску. Не говори потом, что я тебя не предупреждала, – сказала Роуз, отступив назад, в то время как Зак сбросил крючок и вошел внутрь.
Он вышел минутой позже, победоносно размахивая каталогом.
– Это «Сире»? – с надеждой спросила Роуз.
– Там было слишком темно, чтобы разглядеть.
И тут они услышали мужские голоса, которые о чем-то спорили. Зак сразу же узнал их.
– Похоже на Тейта и Быка.
– Пошли скорее отсюда, – сказала Роуз. – Я не хочу попадаться им на глаза.
Он схватил ее руку, и они побежали, чтобы спрятаться в видневшихся неподалеку кустах.
Двое мужчин остановились перед туалетом. Тейт говорил несвязно: было ясно, что он пьян.
