— Как будет тогда Зигфрид заботиться о детях? — вздохнула соседка Джиды, Фрейдис, кругленькая веселая кумушка.
— Вероятно, женится на дочери бедняка, чей отец будет рад избавиться от лишнего рта! — презрительно фыркнула другая дама.
А что сказать о мужчине тридцати восьми лет, после двадцатилетней супружеской жизни пустившемся на поиски молоденькой дурочки?!
«О черт, — подумала Руби. — Опять я о том же».
— Такова участь женщины, отныне и всегда. Мужчины вожделеют, женщины страдают, — покачала головой Джида с извечным женским смирением.
— Но почему вам, женщинам, не предпринять что-то? Не помочь несчастной? — вмешалась Руби. — В конце концов, это ваш долг!
Все повернулись к ней, открыв рты, широко распахнув глаза, глядя на Руби с неподдельным интересом. Даже Джида. Неужели она снова влезла не в свое дело? Возможно, не стоило и говорить на эту тему. Но, дьявол, женщины должны стоять друг за друга и защищать собственные интересы.
Женщины по-прежнему глазели на Руби, ожидая продолжения.
— Вы что, никогда не слыхали о противозачаточных средствах? Нужно предохраняться, если не хочешь детей!
Фрейдис безнадежно махнула рукой:
— Ты говоришь об этих бесполезных порошках, которые продают знахарки? Пустая трата денег!
— Но в моей стране есть зелья, которые помогают, — возразила Руби, понимая, что они понятия не имеют о противозачаточных таблетках. — Не слыхали вы разве о презервативах, спринцовках?
Ну конечно нет! Глупо и спрашивать!
— Презервативы? Что это? — спросила Джида. — Ты хочешь сказать, что есть способ не забеременеть?
— Ну конечно.
Все женщины, затаив дыхание, уставились на Руби.
— Презервативы — это особые чехлы, надеваемые на мужскую плоть, такие тонкие, что не мешают наслаждению, но зато удерживают семя от проникновения в женщину, так что оно не может оплодотворить яйцо.
Руби засыпали вопросами, и пришлось прочитать давно известную еще со времен высшей школы лекцию о менструальном цикле и воспроизведении.
— Но эти презервативы, — осведомилась какая-то молодая женщина, — где их можно купить? Из какой ткани они сделаны?
— Не знаю, — призналась Руби, — хотя, думаю, их уже производят на востоке. Наверное, шьют из мягкой кожи, которую можно промыть и использовать снова и снова, но те, которые я видела, сделаны из прозрачной пленки и выбрасываются после первого же раза.
Руби лихорадочно вспоминала, что еще можно рассказать о предмете, с которым она была не очень-то знакома.
— И женщина может спать с мужчиной и не забеременеть? — удивилась Джида.
Руби, улыбнувшись, кивнула.
— А что это за пленка? Похожа на тонкий шелк? — спросила соседка.
— Нет, потому что шелк может намокать. Скорее похожа на тонкую кожу женской груди или кожу животного, которую выскребают до тех пор, пока она не становится прозрачной, так что ее можно натянуть на окна. Похоже на внутренности животных, хорошенько выскобленные.
Теперь женщины поняли.
— Но разве в вашей стране мужчины не сердятся, когда женщины требуют надевать такие чехлы? — осведомилась Фрейдис.
— Не думаю. Если мужчина любит женщину, он хочет ее защитить, тем более когда роды опасны для ее здоровья, или когда детей слишком много и прокормить их трудно, или женщина слишком стара.
После ухода женщин Джида как-то странно взглянула на Руби.
— Кто ты? — допытывалась она, нахмурившись. — Почему ты знаешь так много неизвестного нfм, хотя наши мужчины путешествуют по всему свету.
— Я пришла из будущего, Джида, — попыталась объяснить Руби.
— Нет, этому поверить невозможно. Должно быть, ты пришла из страны, которую викинги еще не нашли.
На следующее утро, после пробежки с Бернхил, любовница короля потребовала, чтобы Руби отправилась с ней во дворец на тайную беседу. Руби вскоре обнаружила, что в городе викингов слухи распространяются так же быстро, как в современной Америке. До дворца уже докатилась весть о вчерашней лекции Руби. По крайней мере двадцать женщин заполнили комнату Бернхил, требуя, чтобы она повторила все, рассказанное вчера. Когда она закончила говорить, женщины задали еще больше вопросов, чем подруги Джиды.
— Я попрошу Зигтрига поискать эти презервативы, когда в следующий раз его корабли отправятся на восток, — уверенно объявила Бернхил.
— Но неужели женщинам все равно, когда эти странные вещи находятся внутри? — застенчиво спросила молодая девушка.
— Хм! Не более странные, чем некоторые мужские причиндалы, которые я видела! — фыркнула Бернхил.
Это повело к обсуждению постельных утех, сексуальной мощи и хороших любовников. Руби временами краснела от откровенных описаний, которые без всякого смущения выкладывали женщины. Почувствовав, как она смущена, Бернхил спросила:
— Разве женщины не спят с мужчинами в вашей стране? Говорят, что саксонские женщины терпеть этого не могут.
— О, женщины наслаждаются любовью почти так же, как мужчины, — засмеялась Руби, — особенно с тех пор, как мы много узнали о строении тела женщины и что дает ей удовольствие. Женщины в моей стране испытывают такой же оргазм, и по правде говоря, многие поняли, что могут иметь не один оргазм.
Ошеломленное молчание встретило ее слова. Руби осеклась. О Боже! Неужели она действительно сказала все это?
— Думаю, мне пора домой, — пробормотала она.
Но уйти так легко ей не удалось. Сосредоточенное выражение лица Бернхил сказало ей, что она легкомысленно открыла крышку змеиного колодца.
— Что такое оргазм? — требовательно допытывалась Бернхил.
Когда Руби описала это так кратко и подробно, как могла, Бернхил осведомилась, что такое множественный оргазм.
Объяснение Руби вызвало потрясенные вздохи одних и недоверчивые возгласы других женщин.
— Я так и думала! — высокомерно заявила Бернхил. — Просто не знала этих слов. — И, не выдержав, похвасталась: — Я всегда кончаю не меньше трех раз.
Вот это да! Неудивительно, что Бернхил сумела покорить свирепого Зигтрига.
Два дня спустя раскрасневшиеся соседки и приятельницы с заговорщическим видом появились в доме Джиды. Когда все уселись в комнате для шитья, Фрейдис объявила:
— Мы хотим что-то показать тебе.
Очередная выкройка женского белья? Некоторые из грудастых женщин просили сделать такие лифчики, которые только поддерживали бы грудь, но не делали бы их похожими на украшение на носу корабля.
Фрейдис вытащила из мешочка странный предмет и сунула его Руби. Сморщенный, сероватый, он выглядел свиной кишкой, употреблявшейся для колбас: такие она видела на ферме деда.
— Что это? — удивилась Руби, вопросительно глядя на Фрейдис.
