У Квинта не было времени для размышлений. Он крикнул: «Прощай, Бран!», и затем побежал к одному из четырех порталов обширной прямоугольной крепости.
Часовой на стене, заметил движение внизу и услышал голос. Он нагнулся, взмахнул копьем и резко выкрикнул предостережение.
Квинт собрался было назвать свое имя, звание и номер легиона, но прежде, чем он успел это сделать, напуганный часовой у ворот бросился на него, размахивая мечом и вопя: — Силур! Силур!
— Я не силур, дурак! — Квинт отскочил в сторону, едва увернувшись от удара меча. — А гонец от губернатора! — Он сорвал местный шлем и произнес универсальный армейский пароль: имени Цезаря Августа Нерона!
Часовой медленно опустил меч, в то время, как другой сбежал со стены, крича:
— Что там, Тит? Кого мы поймали?
— Никого вы не поймали, приятели, — нетерпеливо сказал Квинт. — Я такой же римлянин, как вы, знаменосец Девятого. Отведите меня к легату Велериану!
— Еще один… — неторопливые и таинственные слова Тита были обращены к его собрату-часовому. — Интересно, что префект сделает с этим.
— При чем здесь префект? — сердито сказал Квинт. — Отведите меня к легату. Глядите, вот у меня послание от его превосходительства губернатора Светония Павлина. — Он вытащил свиток пергамента, полученный при отъезде. — Дело чрезвычайной необходимости… чрезвычайной.
— Ну, — Тит пожал плечами, — чрезвычайной или нет, придется тебе встретиться с префектом Пением Постумом, и, смею сказать, результат тебе понравится.
— Почему? — воскликнул Квинт, не обратив внимания на последние слова, которых не понял. — Почему с префектом ?
— Потому что он сейчас командует легионом, вот почему.
— Но где легат Валериан?
— А это, — отвечал часовой с непостижимым смешением грубости и Неуверенности, — вопрос гадательный, уж никак не для посторонних, парень. — Он быстро сделал знак защиты от дурного глаза и резко добавил: — легат в отсутствии.
Квинт нахмурился, пытаясь понять, что здесь происходит. Что-то странное. Хотя оба часовых старались не встречаться с ним взглядом, вид у них был не столько враждебный, сколько пристыженный и озабоченный.
— Тогда отведите меня к префекту, — мрачно сказал Квинт.
Часовой кивнул и двинулся строевым шагом по виа Принципалис, или Главной улице, начинающейся сразу за воротами.
Пока они шли, Квинт неосознанно замечал обычные постройки крепости легиона: казарменные бараки, склады, кухни, конюшни, бани, плацы — все, что нужно для размещения шести — семи тысяч человек. Впереди виднелись большие каменные строения, которые всегда возводились для размещения штаб-квартир: дом командующего, казначейство, административные здания.
Было очень поздно. В спящей крепости не было слышно ни звука, только собака лаяла у северных ворот, да из стойла донеслось ржание.
Когда они достигли массивных дверей жилища командующего, Тит неожиданно повернулся и сказал:
— Ну, вот. Старый слон Пистум здесь. Удачи тебе и прощай. Не думаю, что увижу тебя снова.
— Почему? — огрызнулся Квинт.
— Потому что никто не видел двух других, с тех пор как их привели сюда.
— Двух других — кого?
— Гонцов от губернатора. Но крайней мере, они так себя называли. Я не поручусь.
Квинт повернулся и схватил Тита за руку.
— Слушай, часовой! Я ничего не понимаю. Если к вам приходили два гонца, они должны были призвать легион, так же, как и я. Почему же они этого не сделали? Небесные боги, что здесь происходит?
— Полагаю, ты скоро узнаешь, — сочувственно ответил часовой. — А мы здесь не для того, чтобы размышлять. Мы исполняем долг и подчиняемся приказам. — Он взялся за тяжелое железное дверное кольцо и назвал пароль.
Через миг дверь приоткрылась, вышел сонный стражник с факелом и уставился на часового.
— Чего тебе, Тит? Часовой кивнул на Квинта:
— Гонец. Хочет немедленно видеть префекта.
— А-а! — без выражения сказал стражник, разглядывая черную щетину на подбородке Квинта, его туземный наряд. — Пошли.
Квинт вошел в экономно обставленную прихожую командирского дома, и с некоторым облегчением увидел в углу обычный алтарь Марса. Прием, оказанный ему, был столь странен, что все, напоминавшее о нормальной гарнизонной жизни, успокаивало.
Стражник, человек средних лет с пронзительными серыми глазами, сунул факел в держатель и спросил без интереса, словно заранее зная ответ.
— Есть документы, подтверждающие твою личность?
Квинт протянул письмо.
— Вот послание губернатора с его личной печатью. Немедленно разбуди префекта Постума!
Стражник и не взглянул на печать. Его глаза выражали то же смешение смущения и сочувствия, что раньше выказывал Тит.
— Префект не спит, — монотонно сказал он. — Он редко спит в эти дни. Иди за мной.
По пути они миновали мощную, обитую железом дверь в сокровищницы с надписью «II Augusta»[5], свидетельствовавшей, что здесь хранится казна легиона, а также значки и эмблемы, когда они на марше.
— Разве при сокровищнице не положено стражи? — удивился Квинт.
— Я, Бальб — на страже, — был тихий ответ. — Префект не хочет, чтобы здесь были другие.
Он поднял руку, чтобы отодвинуть тяжелую кожаную завесу, ограждавшую личные комнаты коменданта, и безотчетно замер, когда оба услышали странный звук. Он напоминал раскаты смеха, безрадостного, высокого, — подобно женскому, но тем не
менее, принадлежавшему мужчине. Он исходил откуда-то слева и оборвался, когда хриплый голос позади завесы крикнул:
— Перестань! Перестань!
У Квинта мурашки побежали по спине от этого жуткого смеха, но Бальб не дал ему времени на раздумья. Он резко отбросил занавес и сказал:
— Почтенный префект Пений Постум, здесь гонец!
Потом опустил занавес и удалился.
За столом в комнате сидел человек.
Квинт уже был готов столкнуться почти что с любыми странностями префекта. Но он не ожидал того, что увидел.
Огромный человек с копной русых волос восседал за абсолютно пустым столом, уронив голову на сжатые кулаки. Его простецкое крестьянское лицо повернулось к Квинту, круглые голубые глаза глядели с выражением запутанного быка.
— Гонец? — произнес префект с резким горловым акцентом, свойственным уроженцам рейнских земель. — Не хочу никаких гонцов. Оставь меня!
— Это невозможно! — воскликнул Квинт. — Весь восток Британии охвачен мятежом, губернатор окружен многократно превосходящими силами противника. Он приказывает твоему легиону немедленно выступить на помощь. Вот его послание. — Он выложил пергамент на стол перед префектом.
