– Не сомневаюсь, что лорд Мейхью способен быть прекрасной опорой любой женщине. Молодой или старой.
Мечтательное выражение теткиного лица удивило Сару.
– Так вы с ним знакомы?
– Я была с ним знакома, – кивнула леди Данбридж. – Мы встречались много лет назад, когда оба были несчастливы в браке. – Она закусила нижнюю губу. – Я слышала, что его жена скончалась примерно годом раньше Кельвина.
– Что с ней случилось? – спросила Сара.
– По-видимому, она умерла от того же, от чего и твоя мама, – сказала леди Данбридж.
Сара поймала ее ускользающий взгляд и задала вопрос, который давно ее тревожил:
– А от чего все-таки умерла мама?
– Батшеба так и не оправилась после того, как потеряла ребенка. Она просто зачахла.
– Какого ребенка? – Сара резко втянула в себя воздух.
Неужели это возможно? Леди Данбридж сдвинула брови. Разве Сара жила все эти годы в неведении о причине смерти матери? Разве они с Саймоном не объяснили ей всего еще давным-давно?
– Я говорю о твоем младшем братишке… или сестренке, – тихо проговорила леди Данбридж. – Прости, дорогая, я полагала, ты знаешь. Твоя мама потеряла ребенка незадолго до того, как тебе исполнилось пять лет. – Она проглотила комок в горле и заморгала, чтобы сдержать слезы. Ее сестра ушла слишком рано и не видит, какой красавицей выросла ее дочь. – Она все слабела и однажды утром просто не проснулась.
– Я ее совсем не помню. – Саре всегда было стыдно в этом признаться, но она не могла вспомнить материнское лицо. – Помню только вас.
– Может быть, потому, что мы с твоей мамой были похожи. Когда она заболела, Кельвин как раз жил в Лондоне у своей любовницы, и я уехала из Сомерсета в Хелфорд-Грин. В отличие от мужа семья моей сестры нуждалась во мне. Я пообещала Батшебе, что позабочусь о тебе. А когда она умерла, я сдержала обещание и осталась в Хелфорд-Грин. – Генриетта поглядела в окно. – И в Сомерсет больше не возвращалась.
– Я всегда хотела, чтобы вы с папой поженились, – призналась Сара.
Леди Данбридж кивнула:
– Я знаю, но мы никак не могли бы это сделать, даже если бы и захотели.
Церковь запрещает брак между мужчиной и сестрой его покойной жены. Но леди Данбридж знала, что многие обходят этот запрет. Конечно, Саймон Экерсли был человеком строгих правил. Он не стал бы и пытаться. Даже если бы захотел.
– Но мы не хотели, – заговорила она снова. – Я любила твоего отца, как брата, и он испытывал ко мне сходное чувство. Господи! – Она вынула из-за обшлага платок и вытерла глаза, после чего взглянула на Сару. – Я становлюсь ужасной плаксой. Но я так давно не говорила об этом. – Тетя Этта пожала плечами и поморщилась. – Меня вывело из равновесия имя лорда Мейхью. Впрочем, я кокетничала с ним вполне невинно. Это никак нельзя сравнить с твоей давней страстью к его крестнику.
– Только по тому, насколько вам повезло со взаимностью, – сказала Сара, облачаясь в черное платье, которое она достала из самого дальнего уголка шкафа. – Или не повезло… – Она повернулась спиной к тете, и леди Данбридж с коротким смешком принялась застегивать ониксовые пуговицы на спине племянницы.
– Мы все изменим.
– Если бы это было так легко, – вздохнула Сара.
– Не будь неверующей, но верующей! – перефразировала Писание ее тетка.
– Я очень даже верю, что однажды Джейс поймет, что любит меня. А что касается того, чтобы он начал за мной бегать… – Сара пожала плечами. – В это я поверю, только если увижу своими глазами.
– А ты верь, – сказала тетя Этта. – Потому что это вот-вот произойдет.
В половине первого Джарред вошел в холл своего лондонского дома и окликнул камердинера. У него было всего полчаса на то, чтобы сменить рубашку, галстук, жилет и бриджи и успеть в гостиницу «Иббетсон» на встречу с Сарой и леди Данбридж.
– Сэр! – Хендерсон торопливо спешил ему навстречу. – Вы сегодня рано вернулись.
– Я сейчас же снова ухожу. У меня ровно в час встреча в «Иббетсоне», – сказал Джарред.
– Я знаю, сэр, – ответил Хендерсон. – Леди Данбридж ответила согласием на ваше приглашение вместе позавтракать. – Он посмотрел на Джарреда как-то странно.
– В этой гостинице завтрак для леди начинается в час дня, – пояснил Джарред.
– Разумеется, сэр.
– Больше для меня ничего не приходило? – спросил Джарред, направляясь через мраморный холл к лестнице.
– Нет, сэр.
Джарред резко остановился и взглянул на дворецкого:
– Совсем ничего?
– Нет, сэр.
– И от его светлости герцога Суссекса тоже?
– Ничего, сэр, – снова повторил Хендерсон. – А мы ожидаем от него письмо?
– Да, – ответил Джарред. – Потому что его светлость сегодня утром не появился в клубе.
Хендерсон знал, что такого еще не бывало.
– И никто не видел его после вчерашнего бала, – продолжал Джарред. – Да и на балу его видели только мельком. А сегодня его вообще никто не видел и не имел от него известий. Я бы решил, что он задержался во Франции, если бы Эйвон и Баркли не поклялись, что заметили его вчера во дворце Суссексов. И если бы вчера ночью он не завез сюда письма.
– Он не завозил их, сэр, – сообщил Хендерсон. – Он послал вместо себя человека.
– Это был Траверс? – назвал Джарред имя секретаря герцога Суссекса.
– Нет, – покачал головой Хендерсон. – Этого человека я не видел ни разу. Он сказал: «Король Артур велел передать гостинцы для Мерлина». Он вручил мне папку и головку сыра и вернулся к экипажу.
– Это был экипаж герцога?
– Нет, сэр, на том экипаже не было герба.
Джарред нахмурился.
– Письма были запечатаны. Я не заметил ничего указывающего на возможность подделки, и информация, содержащаяся в них, по-видимому, подлинная.
– Посланец произнес пароль слово в слово: «Что за бутерброд без сыра? А сыр без французского вина?» И при этом достал головку круглого французского сыра, – добавил Хендерсон.
Обычно «свободные братья» сами передавали почту Джарреду или в его отсутствие Хендерсону, но иногда это не представлялось возможным. И на такой случай был изобретен специальный код для каждой миссии, которым пользовались посланцы. Они должны были произнести особую фразу и передать некий предмет. Пароль и предмет оговаривались предварительно и назывались Хендерсону, который получал почту в отсутствие Джарреда.
Дворецкий выглядел растерянным.
– Неужели я ошибся насчет сыра? Или перепутал пароль?
Джарред покачал головой:
– Не вините себя, Хендерсон. Вы не ошиблись ни с паролем, ни с сыром. Этот пароль мы придумали перед поездкой герцога, причем сыр он сам выбрал в качестве опознавательного знака. Вчера Эйвон и Баркли оба видели его на балу. Но утром он не пришел в клуб.
