Эдит часто упоминала о том, что английские девушки излишне чопорны и добродетельны. Их чересчур строго воспитывают, а их отношения с молодыми мужчинами постоянно держат под контролем. Селина росла в Венеции, и в ее жилах текла кровь ее отца-итальянца. Она привыкла к независимости, да и жизнь приучила ее действовать самостоятельно.
Судьба привела к порогу ее дома Кристофера Льюиса, наверное, это было предопределено. И она непременно воспользуется этим, чтобы извлечь из случившегося как можно больше удовольствия.
Едва он вошел, как сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Он казался таким привлекательным, высоким и самоуверенным!
– Добрый день, лорд Донкастер, – поприветствовала она его. – Как удивительно увидеть вас снова здесь!
– Зовите меня просто Кристофер.
– Хорошо. Но и вы называйте меня Селиной. Она встала и попыталась сделать реверанс, но он остановил ее. Они стояли совсем рядом в полном молчании и смотрели друг на друга, как пара влюбленных безумцев.
– Я не мог не прийти к вам, – признался он.
– Мне так приятно видеть вас.
Он стоял настолько близко, что носки его туфель слегка заходили за нижний край подола ее платья. Их тела почти соприкасались, между ними как будто проскакивали весело светящиеся искры.
– Вы – сестра Кейт, не правда ли?
Селина не знала, какой ответ Кейт сочла бы наиболее подходящим, но что касается ее самой, то лгать ей не хотелось.
– Она моя единоутробная сестра.
– А-а, вот в чем разгадка вашего сходства! У вас была одна и та же мать?
– Да. Вы знакомы с подробностями ее ужасной любви?
– Не очень. От моей матери, когда она не в настроении или когда ругает Кейт, услышишь разве только брань по этому поводу. В Донкастере как-то не принято говорить об этом.
– Моя мать была бы обескуражена, доведись ей услышать это! – Вспомнив свою мать с ее яркой внешностью, Селина рассмеялась. – Как она любила производить фурор! Больше всего на свете ей нравилось совершать именно эксцентричные поступки. Она полюбила, и у нее не было иного выхода, как убежать из дома.
– Но при этом она бросила Кейт.
– Не намеренно же. – Селину обидело, что Кристофер мог предположить что-то плохое. – Она посылала за Кейт, когда обосновалась в Италии.
– Неужели? Об этом не было ничего слышно.
– Но в результате судебного крючкотворства ее признали негодной матерью. Ей было отказано в опекунстве. Она сошла в могилу, горько сетуя о том, что потеряла Кейт.
– А как вы очутились в Лондоне?
– Я переехала сюда после смерти моих родителей. Мать обговорила это условие в своем завещании. Она так хотела, чтобы мы с Кейт снова стали одной семьей, хотя ей никогда не приходило в голову, что нам будет трудно воссоединиться. Или что мне придется прозябать в Лондоне.
– Почему в таком случае вы не перебрались поближе или в сам Донкастер?
Селина покраснела, ей стало неловко, он затронул больную тему.
– Вы же знаете, почему я не могла. – Она испытующе посмотрела на него, стараясь понять: он искусный лжец или действительно забыл об этом. – Ваша мать передала Кейт, что она обсудила этот вопрос с вами и вы сказали «нет».
Кристофер недоуменно и неуверенно промямлил:
– Регина заявила, что она обсуждала это со мной?
– Да. – Смущенная тем, что все наконец открылось, Селина уставилась в пол. – Она сказала, будто вы считали, что мое присутствие окажется вредным. И вызовет среди ваших соседей и слуг недоброжелательные пересуды.
Кристофер молчал так долго, что Селину понемногу стало охватывать отчаяние. Неужели все закончилось, так и не успев начаться?! О, почему она вовремя не прикусила свой язычок!
– Селина, – пробормотал он. В его голосе слышалось столько нежности и заботы, что она удивленно вскинула на него глаза. – Об этом, как и о другом, мне не доводилось что-либо слышать. До тех пор, пока мы недавно не встретились, я понятия не имел о вашем существовании. Клянусь вам.
– Тогда почему ваша мать измышляет такую отвратительную ложь?
– Это дело ее рук, но не моих. Она может быть очень зловредной.
– Почему бы вам тогда не остановить ее?
– Мне лишь недавно исполнилось восемнадцать, и только теперь я могу кое в чем перечить ей. Она принимает решения, не советуясь со мной. Прежде, когда я был еще молод, это было необходимо. Теперь я понемногу забираю власть в свои руки, но она ни в какую не хочет уступать ее.
– Кейт говорит, что вы будете хозяином.
– Кейт права. – Кристофер бросил взгляд через гостиную в сторону холла. – Миссис Фицсиммонз не присоединится к нам?
– Боюсь, она сейчас вздремнула, – слегка поморщилась Селина. – Сон у нее очень крепкий.
– Замечательно.
Он провел ее к дивану и присел. Когда же Селина попыталась сесть рядом с ним, то он притянул ее и усадил боком между ног, затем развернул к себе лицом, при этом корсаж ее платья упирался ему в грудь.
Селина не знала, что у него на уме, но уже прикидывала насчет того, насколько следует ей уступить ему, и решила, что можно позволить очень многое. По опыту матери она хорошо представляла те неприятности, в которые мужчина и женщина могли попасть по собственной вине. Впрочем, Селина не собиралась слишком ломаться, если ему вздумается заигрывать с ней, вместе с тем она не была намерена позволять ему заходить чересчур далеко. Женщина должна сохранять некую таинственность, чтобы у мужчины была причина снова посетить ее.
– Как долго ты намерен оставаться здесь?
– До тех пор, пока миссис Фицсиммонз не встанет и не попросит меня удалиться, – усмехнулся он. – Если мне повезет, то она проспит до завтрашнего утра.
Селина улыбнулась.
– Почему бы мне не запереть двери, чтобы нам никто не помешал?
– В самом деле – почему?
Селине, вероятно, следовало опасаться оставаться с ним наедине, но страха она не испытывала. Ну что здесь такого, если они проведут несколько часов вместе? Никто не застанет их тут врасплох, и, значит, ее репутация нисколько не пострадает. Что касается самого Кристофера, возможных его поползновений, то он никогда не причинит ей вреда.
Он помог ей приподняться. Она тихо пробежала через всю комнату, повернула ключ в замке и быстро вернулась назад. Кристофер ожидал ее с распростертыми объятиями, он сразу привлек ее к себе и поцеловал, легко, едва касаясь губами.
Ее первый поцелуй! Подаренный одним из самых красивых и пылких мужчин, каких она когда-либо знала, не считая ее галантного отца. Это походило скорее на небесное блаженство. Селина наслаждалась каждым мгновением их близости, от удовольствия она даже закрыла глаза, позволяя ему осыпать себя поцелуями.
