— Это традиция, — ответила Хьюстон. — Каждый кладет подписанную открытку в коробку с пирожным, которые гости уносят домой.
— Могут съесть пирожные и на свадьбе. Нечего их по коробкам распихивать. Да и вообще, они же растают.
— Это же для того, чтобы загадывать желания, чтобы…
— И вы хотите, чтобы я подписывал открытки ради такой идиотской традиции?
Этот раунд Хьюстон проиграла, но зато она выиграла другой, касающийся найма слуг, которые помогали бы дамам выходить из экипажей, и служанок, чтобы они превратили маленькую гостиную Кейна в гардеробную.
— А сколько вообще людей будет?
Она посмотрела в список.
— По последним подсчетам, пятьсот двадцать. С Востока приезжают почти все родственники Лиандера. Вы кого-нибудь хотите еще пригласить, кроме ваших дядей и кузенов, Таггертов?
— Моих чего?
Они снова заспорили, и Хьюстон опять выиграла. Кейн сказал, что никогда не видел своих родственников и не горит желанием с ними встречаться. Хьюстон, которая не могла признаться, что знакома с Джин, иначе он обязательно спросил бы откуда, ответила, что пригласит их независимо от того, знает он их или нет. Почему-то Кейн не хотел, чтобы они присутствовали на свадьбе, а после десятиминутного спора сказал, что они придут в рабочей одежде шахтеров.
Хьюстон назвала его снобом. Она решила, что скорее умрет, чем признается, что заказала для родственников по костюму — за его счет.
Не успел Кейн ответить, как в комнату вошла Опал, пожелала им доброго вечера и, сев в кресло, принялась за вышивание.
Кейн попросил ее рассудить их с Хьюстон спор, на что Опал ответила:
— Ну тогда придется вам заказать им новую одежду, как вы считаете?
К тому времени, когда Кейн уходил, Хьюстон чувствовала себя так, будто пережила бурю. Кейн же, между тем, казался абсолютно спокойным. Он поцеловал ее в коридоре и сказал, что зайдет завтра.
— Неужели эти споры будут продолжаться постоянно, — прошептала она, опускаясь в кресло рядом с матерью.
— Думаю, что будут, — ответила Опал веселым голосом. — Почему бы тебе не принять горячую ванну?
— Я засяду в нее дня на три — не меньше, — проворчала Хьюстон, поднимаясь с места.
Кейн стоял у окна в кабинете, с зажатой в зубах сигарой.
— Ты собираешься работать или грезить наяву? — спросил Эден из-за спины.
Кейн даже не обернулся.
— Они все дети, — сказал он.
— Кто?
— Хьюстон и ее друзья. Им и не надо взрослеть, беспокоиться о куске хлеба. Хьюстон думает, что еду приносят из кухни, одежду — от портнихи, а деньги — из банка.
— Не думаю, чтоб ты был прав. Хьюстон очень разумна, а эта история с Вестфилдом заставила ее повзрослеть. Такие вещи имеют огромное значение для женщин.
Кейн обернулся лицом к своему другу.
— Она прекрасно утешилась, — сказал он, жестом охватывая дом.
— Не уверен, что ее интересуют только твои деньги, — задумчиво сказал Эден.
Кейн хмыкнул:
— Ну конечно, дело в моей изысканной манере держать столовый прибор. Я хочу, чтобы ты последил за ней.
— Ты хочешь сказать, чтобы я шпионил за ней?
— Она обручена с богатым мужчиной. Не хочу, чтобы ее похитили, а потом потребовали с меня выкуп.
Эден удивленно приподнял брови:
— Дело в этом, или ты боишься, что она снова встретится с Фентоном?
— Почти каждую среду она проводит в церкви, и я хочу знать, что она там делает.
— А, так ты беспокоишься по поводу красавца преподобного отца Томаса.
— Я, черт возьми, не беспокоюсь ни по чьему поводу! — закричал Кейн. — Сделай то, что я сказал, и проследи за ней.
С отвращением во взгляде Эден встал:
— Интересно, представляет ли Хьюстон, во что ввязывается?
Кейн снова отвернулся к окну:
— Женщина готова на многое, чтобы прикарманить миллионы.
Не сказав ни слова в ответ, Эден вышел из комнаты.
Хьюстон, одетая в слишком теплый, подбитый ватой костюм Сэйди, легко управляла лошадьми, пробираясь к шахте «Маленькая Памела». Побеседовав с преподобным Томасом, она пришла к мысли, что стоит поговорить с Джин о предстоящей свадьбе. Хьюстон все еще хотелось верить в то, что Джин находится в полной безопасности, так как не знает, кто такая Сэйди на самом деле, но преподобный Томас снова покровительственно объяснил ей, что тайна давно уже раскрыта.
Теперь, подъезжая к шахте, Хьюстон почувствовала, что ждет не дождется момента, когда сможет поговорить с Джин. Джин всегда казалась такой спокойной и разумной, и несмотря на то, что она не знала Кейна, она все-таки была его кузиной.
Охрана у ворот пропустила Хьюстон, даже не окликнув, и она поехала прямиком к дому Таггертов.
Джин уже ждала ее.
— Все нормально? — спросила она, но вдруг осеклась и взглянула в глаза Хьюстон. — Я рада, что ты наконец узнала, — мягко сказала она.
— Давай сначала развезем продукты, а потом сможем поговорить, — предложила Хьюстон.
Через несколько часов они вернулись обратно в домик Джин. Хьюстон достала из кармана пакет чая.
— Это тебе.
Пока Джин заваривала чай, они обе молчали. Джин заговорила, когда они сели.
— Итак, мы с тобой теперь породнимся благодаря твоей свадьбе.
Держа в руках чашку с отбитым краем, Хьюстон проговорила:
— Через пять дней. Надеюсь, ты придешь на свадьбу?
— Конечно. Я вытащу из чулана наряд Золушки и приеду в стеклянной карете.
— Тебе не стоит беспокоиться. Я все сделаю. Джекоб Фентон дал свое разрешение на то, чтобы любой из Таггертов, кто захочет прийти на свадьбу, был отпущен с работы. Портной мистер Бэгли и моя портниха помогут вам — я уже дала им необходимые распоряжения. Все, что тебе остается, это привести своего отца, Рейфа и Яна.
— Это все? — спросила Джин, улыбаясь. — С отцом проблем не будет, но Рейф — совсем другое дело. К тому же, Ян — полная копия своего дяди.
Хьюстон со вздохом опустила глаза в чашку:
— Давай-ка я попробую угадать, в чем проблемы. Во-первых, ты не знаешь, как прореагирует Рейф на предложение пойти на свадьбу, потому что он абсолютно непредсказуем. Он может обрадоваться, а может раскричаться и отказаться идти.
На секунду Джин лишилась дара речи.
— Только не говори, что Кейн настоящий Таггерт.
Хьюстон встала, подошла к окну и несколько минут смотрела на улицу невидящим взглядом, не произнося ни слова.
— Почему ты выходишь за него замуж? — спросила Джин.
— Не знаю. Действительно, не знаю, — ответила она и задумалась. — Мы с Лиандером были отличной парой, — тихо, как во сне, сказала она. — За все те годы, что мы были обручены, по сути говоря, с детства, мне кажется, мы ни разу не поссорились. У нас возникли некоторые… проблемы, когда мы стали старше, — она вспомнила, как Лиандер злился, когда она отказывалась заниматься с ним любовью. — Но в большинстве случаев у нас не возникало разногласий. Если я считала, что нужно купить зеленые шторы, Лиандер тоже считал, что нужно купить зеленые шторы. Почти всегда между нами царило полное согласие.
