— Вешайте его хоть черту на рога. А сейчас оставьте меня в покое. Люди смотрят.
С этими словами Виола подобрала юбки, обошла Яна и направилась к буфету, раздраженно слушая, как он посмеивается ей вслед, и изо всех сил пытаясь игнорировать распалившуюся плоть.
Три четверти часа Виола томилась под гнетом тревоги и могла лишь жевать ростбиф, огуречный сандвич и имбирный кекс, которые положила себе на тарелку, слушать, как леди Фримонт и леди Брисбен обсуждают благотворительность и светские новости, и держаться подальше от мужчин. Наконец, леди затронули тему искусства, и разговор приобрел гораздо более интимный характер.
Леди Фримонт, женщина под шестьдесят с широкими бедрами и плечами и густыми седыми волосами, собранными в высокую прическу, склонилась к Виоле и нетвердым от выпитого, заговорщическим голосом спросила:
— А вы никогда не создавали таких, леди Чешир?
Виола удивленно на нее посмотрела.
— Прошу прощения?
Леди Фримонт рассмеялась и шепотом пояснила:
— Пикантных картин!
Леди Брисбен захихикала, как подросток, а миссис Куикен оставила мужа и направилась к ним, чтобы выяснить, о чем таком забавном они могут говорить.
— Прошу, расскажите, — настаивала леди Брисбен, подступая ближе. — Ах, если бы я так умела! Вот была бы потеха для нас с Бартоломью, будь в моем распоряжении такое живительное средство.
Все опять расхохотались. Виола, которую этот разговор скорее раздражал, чем веселил, тоже выдавила из себя смешок. Миссис Куикен, которая была лет на десять младше остальных, сделала большой глоток из фужера с шампанским и сказала:
— Есть много хороших художников, которые могут подражать его стилю, но осмелюсь заметить, что никто, кроме Виктора Бартлетта-Джеймса, не способен так точно поймать настроение любви.
— Настроение любви? — Леди Фримонт запрокинула голову и так расхохоталась, что даже не заметила, как пролила себе на юбки шампанское. — Боже правый, вот это мысль! — Она вновь обратила к Виоле горящие глаза. — Полно, леди Чешир, нам можно довериться. Вам никогда не хотелось создать собственный стиль пикантного искусства?
Улыбнувшись, Виола слегка пожала плечами.
— Если бы даже и захотелось, я бы наверняка не призналась в этом ни единой живой душе.
— Иными словами, — раздался голос Яна у нее за спиной, — не исключено, что она уже его создала?
Все ахнули, а потом засмеялись, будто их поймали на чем-то непристойном. Все, кроме Виолы. Изобразив улыбку, она оглянулась на герцога через напряженное плечо и увидела, что тот стоит в футе от нее с шампанским в руке и с выражением задумчивости на красивом лице.
— Ваша светлость, — ответила она, — думаю, если бы я попыталась воссоздать настроение любви Виктора Бартлетта-Джеймса, вы бы узнали об этом последним.
Ян кивнул, отдавая должное ее скромности, и на шаг приблизился к их маленькой группке.
— Дельное замечание, сударыня. Хотя, увидев вас за работой над портретами, могу сказать, что ваш… талант будет блистать в любой форме.
Виола не могла определиться, стоит ли принимать этот комплимент за чистую монету. Хотя остальные леди, безусловно, не видели в нем ничего иного. Улыбнувшись, она осторожно ответила:
— Такая похвала из ваших уст, сударь, дорогого стоит.
Заслышав ее быстрый уклончивый ответ, Ян повел бровью, и она с победоносной улыбкой отвернулась от него к дамам. Но вдруг почувствовала его ладонь внизу спины и инстинктивно замерла, изумленная, что он позволил себе такую явную демонстрацию интимной власти на людях. Она стояла, боясь шелохнуться, и молилась, чтобы никто поблизости не обратил на них внимания.
— Думаю, пришла пора сбросить покровы. Не находите? — тихо проговорил Ян у нее из-за плеча.
— Ах, боже мой, конечно, — откликнулась леди Фримонт, обмахиваясь ладонью, как веером. — Думаю, шампанского с меня хватит.
Леди Брисбен весело рассмеялась, как будто количество вина, поглощаемого леди Фримонт, показалось ей блестящей шуткой. У миссис Куикен загорелись глаза, и она обвела взглядом гостиную.
— Мой муж вечно исчезает в самый неподходящий момент.
Виола открыла рот, чтобы ответить, но в эту самую секунду почувствовала, как ладонь герцога скользнула по юбкам и легла ей на ягодицы.
Она стояла, не в силах вздохнуть, пылая горячим румянцем, а Ян ласкал кончиками пальцев нижнюю часть одной половинки.
— Вообще-то ваш муж и лорд Фэйрборн вышли на балкон, чтобы покурить трубку на свежем воздухе, — сказал Ян невозмутимым, низким голосом. — Я только что послал за ними лакея.
— О, хорошо, — ответила миссис Куикен, убирая со щеки выбившийся каштановый локон и пряча его за ухо. — Тогда я, наверное, воспользуюсь случаем и пополню свой фужер. Вы меня извините, ваша светлость?
— Конечно, прошу вас, — тут же ответил герцог, кивая в сторону столика с неоткупоренными бутылками.
— Пожалуй, последую вашему примеру, — сказала леди Фримонт, явно передумав насчет шампанского, после того как осушила свой бокал. — Маргарет? Леди Чешир?
Виола не могла говорить. Ян продолжал тайком ласкать ее ниже спины, и, хотя его ладонь и пальцы скользили по множеству слоев атласа и нижних юбок, она ощущала его прикосновения, как ожоги на голой коже.
— Я бы хотел переговорить с леди Чешир наедине, — сказал герцог несколько секунд спустя. — Вы не возражаете?
Обе дамы посмотрели на нее круглыми от удивления глазами, потом перевели взгляд на Яна.
— Нет, нет, конечно, — пролепетала леди Брисбен. — В таком случае вы позволите?
Они синхронно опустились в реверансе и удалились, заговорщически склонив головы и перешептываясь, пока Маргарет не хихикнула и они не остановились у барного столика.
— Если отойдете от меня, Виола, — тихо пригрозил Ян, — я схвачу вас и поцелую при всех.
Виола сглотнула ком в горле и, закипая от ярости, прошипела:
— Чего вам надо?
Ян склонился к ней и зашептал в самое ухо:
— Мне нечего добавить. Я просто наслаждаюсь вашей мягкостью, представляю вас обнаженной и стонущей и не хочу раньше времени лишаться этого удовольствия.
Виола сжала руки в кулаки, чтобы сдержаться и не ударить его.
— Я бы сказала, что вам просто нравится меня смущать, сударь, — сдавленно прошептала она. — Вы добились того, что все считают нас парой.
Горячее дыхание герцога дразнило ей шею.
— Необязательно. Никто не видит моей руки на вас, Виола. Все стоят перед нами.
Сделав несмелый вдох, она плавно обернулась, чтобы посмотреть на Яна, и жгучее вожделение, которое она прочла в его глазах, ошеломило ее. Герцог внезапно убрал руку, и Виола, отступив на шаг, полностью повернулась к нему лицом.
