Ознакомительная версия.
– В прибрежных краях все одержимы морем, – заметила Ивейн, насаживая на вилку маринованную оливку. – И вы тоже? У вас есть корабли?
– О нет. – Сабрина несколько оживилась, видно было, что разговор ей нравится. – Хотя вы попали в точку. Греары получили титул за заслуги перед короной – один из наших предков был храбрым капером, – но разбогатела семья за счет торговли. Греары издавна жили рядом с Марселем. Тогда семья владела несколькими торговыми судами и, поговаривают, не брезговала контрабандой. Об этом в обществе не рассказывают, но все же… Наш дом построил Жером де Греар, второй носитель титула, большой авантюрист, как про него написано в семейных хрониках. Сохранились его письма к возлюбленной – дочери марсельского городского главы, прекрасной Изабелле. Жером встретил ее на улице и влюбился с первого взгляда, однако кто бы дал бывшему торговцу, пусть теперь титулованному, жениться на такой прелестной и знатной девушке! Он посылал ей письма, полные пылкой страсти и отчаянных признаний, и она отвечала взаимностью. Отец девушки препятствовал их встречам. Тогда Жером построил Мьель-де-Брюйер, чтобы показать, что он достойный жених, и чтобы привести сюда молодую невесту. Отец Изабеллы все равно не согласился на их брак. Жером почти отчаялся и составил план, как похитить девушку, но тут Изабеллу спешно обвенчали с заезжим аристократом с Мальты, и она отправилась туда. Жером никогда ее больше не видел. Он женился по расчету, до конца жизни хранил портрет Изабеллы в своей спальне и писал ей письма, которые так и не отправил. Это занимательное и грустное свидетельство его большой любви; если вы захотите почитать, то шкаф с семейными архивами стоит в библиотеке, ключ – в ящике стола там же.
– У Жерома был хороший слог? – спросила Ивейн.
– О да. Я и не думала, что человек такого склада способен писать столь… складно, простите за каламбур, – хихикнула Сабрина. – Он пишет Изабелле не только о своих чувствах, но и о доме, который построил для нее, о его загадках и секретах.
– Значит, в Мьель-де-Брюйере скрываются какие-то тайны? – заинтересовался Сезар.
– Я не знаю. Жером сочинял очень красивые легенды, отсюда и пошли местные семейные предания – о призраках в бухте, вечных скитальцах, туманных кораблях. Этими записями никто не интересовался, пока несколько лет назад отец не отыскал их, не прочел и не стал перерабатывать, чтобы издать книгу. Я читала и оригинал, и переработки; у Жерома прекрасный слог. Как жаль, что отец не успел закончить эту работу, а ни у меня, ни у Мишеля нет таланта, чтобы сделать все достойно. Думаю, запискам нашего предка придется подождать появления в семье кого-то более одаренного.
– Я бы с удовольствием почитала эти легенды, – сказала Ивейн, переглянувшись с Сезаром. – Значит, вы говорите, их можно отыскать в шкафу в библиотеке?
– Да, на верхней полке; отец занимался с ними, а потому они лежат на самом виду. – Сабрина обрадовалась вопросу гостьи. – Вам и вправду интересно?
– Конечно. Я займу себя увлекательнымчтением. Семейные архивы – моя слабость, свои собственные я изучила столь тщательно, что могу цитировать с любого места. Только там мало интересного, в основном записи о рождении, браках и смерти, о расходах на владения и о доходах с тех же владений. В нашем роду не имелось авантюристов, вроде вашего Жерома де Греара.
– Мне даже жаль немного, что он мой дальний предок, а не посторонний человек, живущий здесь и сейчас, – созналась мадемуазель де Греар. – Глупышка Изабелла! Ради такого мужчины я пошла бы на все, сбежала бы с ним на край земли. Тогда у Греаров были быстрые корабли, и каждый из них мог бы умчать влюбленных в Новый Свет, где никто никогда не отыскал бы их.
– Ах да, корабли, – сказал виконт, – мы с них начали. Куда же они делись?
– Понемногу из моих предков выветривался морской дух и способность к предпринимательству, – несколько смущенно объяснила Сабрина. – Неудачные сделки, долги… Семьдесят лет назад был продан последний корабль Греаров, шхуна «Летунья». Сохранился ее рисунок. Она была красавицей.
– Не сомневаюсь. Значит, с тех пор пиратов в роду нет?
– Отца это очень огорчало, – улыбнулась Сабрина. – Не то, что Греары больше не занимаются пиратством и контрабандой, а то, что в нашей крови, как он говаривал, все меньше морской воды. Стоило послушать отца, когда он начинал об этом рассуждать! Говорил, что мы живем у моря, а моря не знаем, и что будь у него талант предпринимателя, он бы живо возродил семейные традиции. Отец потому возлагал надежды на Мишеля, хотел, чтобы тот изучал экономику и смог вновь основать торговую компанию.
– Но ваш брат к этому не стремился, не так ли? – вкрадчиво спросил Сезар. – Он не испытывает никакой тяги к предпринимательству? Возможно, даже чувствует отвращение?
Сабрина кивнула и опустила глаза.
– Отец и Мишель часто спорили по этому поводу. Я понимала и того и другого: папа хотел приумножить семейное состояние, а Мишель боялся совершить ошибку и растратить много денег. Ведь если нет таланта, то не стоит и браться, так ведь? Но мне казалось, отец этого не понимает. Он очень любил и нас, и свои мечты, не думая о том, что иногда одно с другим несовместимо.
Или, что еще вероятнее, считал Мишеля бездельником, который ради минутных удовольствий забывает о долге перед семьей. Финансовое состояние Греаров – насколько оно плачевное? Виконт не стал задавать этот вопрос Сабрине, вряд ли она в курсе дел. Женщин, особенно таких молодых, обычно держат в неведении. А управляющий, который все больше попадал под подозрение, легко солжет в ответ на вопросы Сезара. Требуется финансовая оценка, которую может провести независимый специалист. Еще одна головная боль.
– Но отец и Мишель однажды перестали спорить, – продолжила Сабрина, – моему брату как-то удалось заключить перемирие. И хотя он говорил иногда, что это временно и папа так просто не отступится, я видела, как их отношения потеплели.
– Однако мне по-прежнему неясно, при чем тут я, – пробурчал Сезар.
– О, может быть… может быть, отец хотел, чтобы вы, женившись на мне, снова занялись торговлей? – несмело предположила Сабрина и бросила виноватый взгляд на Ивейн. – Нет, это глупо…
– Виконт, который бросит столичную жизнь ради сомнительного удовольствия заняться марсельской торговлей? – насмешливо проговорила графиня де Бриан. – Конечно, нет. Ваш отец не мог быть настолько… самонадеян, не так ли?
– Ничего не понимаю ни в кораблях, ни в торговле, – заявил Сезар. – И не желаю понимать. Разумеется, с моих бургундских виноградников продают вино – то, что не идет в мои погреба, – однако у меня, как и у вас, есть управляющий, который предоставляет мне отчеты. Лично я этим не занимаюсь. А ваш управляющий, мадемуазель, – он давно у вас служит?
Ознакомительная версия.
