Преисполненный сожаления, он нагнул голову и мысленно помолился за упокой ее души.
– Она не должна была умирать, – хрипло произнес он, обращаясь скорее к себе самому. – Она была красивой, энергичной, жизнерадостной. Ее смех был похож на перезвон колокольчиков. Я безумно ее любил. Когда она приняла мое предложение, я был на седьмом небе от счастья.
Эта женщина пленила не только его, но и сотню других, которые не устояли перед ее точеной фигуркой и манящей улыбкой. Если бы он не был так одурманен, он мог бы предотвратить катастрофу…
– Если вы любили Лили, почему же вы ее бросили? – осуждающе и вместе с тем озадаченно спросила Анна.
Джошуа поднял голову и наткнулся на ее вопросительный взгляд. Нет, он не мог сказать ей то, что она хотела знать. Эго была запретная тема. Отвернувшись, он медленно побрел к передней части храма.
– Что было, то было, – бросил он на ходу. – Не будем ворошить прошлое.
Анна догнала лорда и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Я только хочу понять. Дэвид сказал, что вы грязно приставали к Лили, а когда она вам отказала, то попытались соблазнить ее ближайшую подругу и компаньонку, девушку по имени Кэтрин.
Джошуа покрылся испариной.
– Прекратите, Анна! Я не хочу об этом говорить.
Она закусила губу.
– Вы знаете, мне почему-то хочется верить, что вы порядочный человек. Но то, как вы поступили с Лили, не укладывается ни в какие рамки. Что случилось? Она вам надоела? Или вы решили не связывать себя узами брака? Может быть, просто не пожелали расставаться со своей холостяцкой свободой?
– Да, вы правы. Я самолюбивая скотина.
Он действительно был самолюбив, но несколько в ином смысле. Он мечтал о жене и детях, мечтал наполнить свою жизнь любовью и смехом. Мечтал о счастье с Лили. Какой же он был глупец! Теперь у него осталось лишь одно желание – жить в мире и покое, одному.
Анна склонила голову набок.
– Не знаю почему, но мне кажется, вы чего-то недоговариваете.
– Любопытные люди никогда не бывают удовлетворены. Вы суете свой нос в чужие дела, нисколько не считаясь с правом человека на личную жизнь.
Анна открыла рот, собираясь поспорить, но тут ее взгляд переместился за спину Джошуа, и она округлила глаза. Лорд резко обернулся. Все мышцы его тела напряглись.
По травянистому склону холма поднимался светловолосый мужчина в синей жокейской куртке и замшевых брюках. В руке, затянутой в перчатку, он сжимал стек. Солнечные лучи высвечивали его сердитое лицо, очень похожее на лицо Лили.
Дэвид Панкхерст выглядел таким мрачным и решительным, как будто готовился совершить убийство.
Анна стояла неподвижно как изваяние и следила за приближением Дэвида. Судя по его размашистой походке, он был сильно зол. Этот мужчина обладал классическими чертами, словно вытесанными из камня гениальным скульптором, Она часто спрашивала себя, почему такой красивый холостяк водит дружбу с ней, ничем не примечательной старой девой, ведь стоит ему только подмигнуть, и к его ногам упадут самые роскошные женщины. В глубине души она лелеяла надежду, что со временем Дэвид ее полюбит. Теперь она знала правду. Он не нуждался в ее любви. Его вообще не интересовали женщины. Но это служило слабым утешением.
В своем письме Дэвид излил душу другому мужчине. Она вдруг представила его в объятиях преподобного отца Каммингза и почувствовала прилив тошноты.
«Ты понимаешь меня, как никто другой. Умоляю, не говори о разрыве наших отношений… Я соскучился по твоим прикосновениям и считаю минуты до нашей новой встречи.»
Эти страстные слова обжигали ей сердце. Как она посмотрит ему в глаза? Ей хотелось убежать, но ноги словно приросли к мраморным ступенькам. Грудь Анны разрывалась под напором чувств. Она испытывала горе (рухнули ее самые сокровенные надежды), обиду (Дэвид ухаживал за ней целых пять лет, вовсе не собираясь предлагать ей руку и сердце) и страх (она боялась опозориться, разрыдавшись у него на глазах).
Джошуа подошел ближе и встал рядом с ней. Странно, но его присутствие действовало на нее успокаивающе.
Дэвид остановился у подножия лестницы и полоснул их гневным взглядом.
– Зачем вы сюда пришли?
– Чтобы навестить могилу вашей сестры, – сказал Джошуа несвойственным ему мягким тоном. – Простите, что нарушили ваши владения.
– Вы также ворвались в мой дом и чуть не довели моего отца до сердечного приступа. Сейчас он сидит в столовой и пьет, пытаясь забыться. – Дэвид взмахнул стеком, указывая на дом. – Вы не должны были говорить ему, что в Анну стреляли.
Привалившись плечом к колонне, Джошуа скрестил руки на груди.
– Мы хотели проверить, знает ли он что-нибудь о таинственном злоумышленнике.
Дэвид ударил стеком по своей затянутой в перчатку ладони.
– Чушь! Хватит с вас и того, что вы погубили Лили. Я не позволю вам сделать то же самое с моим отцом!
– Он сам себя губит. Думаю, вы в курсе его финансового положения.
Дэвид на мгновение отвел глаза.
– Немедленно убирайтесь, Кеньон! Вас сюда не звали! – Обернувшись к Анне, он добавил: – Тебе ни к чему терпеть общество этого негодяя. Я сам провожу тебя домой.
Его галантность почти обезоружила Анну. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох.
– Спасибо, но в этом нет необходимости. Я поеду с лордом Джошуа.
Нахмурившись, Дэвид быстро поднялся по лестнице и встал рядом с ней.
– Как ты можешь так говорить? Ты стоишь у гроба женщины, которую он отверг. Смерть Лили на его совести.
Он взял Анну за руку и попытался увести ее за собой, но она выдернула руку. Ее больше не влекло к этому мужчине. Она не испытывала ничего, кроме горького разочарования.
– Пожалуйста, не надо.
– Но почему?
– Она знает о ваших отношениях с Ричардом Каммингзом, – сказал Джошуа.
Дэвид побледнел. Он стоял неподвижно, как олень, напуганный светом факела, и смотрел в пространство остекленевшими глазами. Наконец резко тряхнул головой.
– О каких еще отношениях? Священник – мой друг.
– Больше, чем друг, – тихо проговорила Анна. – Я читала письмо, которое ты ему написал.
– Письмо?
– То, в котором ты просишь его не разрывать ваши отношения. Ты говоришь, что соскучился по его прикосновениям и считаешь минуты до вашей новой встречи.
Дэвид открыл рот и снова его закрыл. Она поняла, что он собирается прибегнуть к спасительной лжи.
– Нет! – сказал он, вымученно хохотнув. – Ты все неправильно поняла. Он хотел, чтобы я ушел с должности дирижера церковного хора. А я отказался уходить. Мы собирались встретиться и обсудить этот вопрос, только и всего.
В глубине души Анна готова была поверить в эту нелепицу, но логика противилась самообману.
