— Да, никаких. — Кловер горько усмехнулась. — Даже старого друга отца пришлось долго уговаривать, чтобы он позволил нам еще некоторое время пожить в нашем собственном доме. Думаю, он будет рад, если мы уедем раньше оговоренного срока.
Баллард погладил ее руку.
— Бывает, деньги здорово портят людей.
— Это правда.
Баллард допил сидр и встал.
— Встреча с капитаном баркаса будет в полдень, поэтому я, пожалуй, пойду прилягу, немного отдохну.
— Весьма разумно, — пробормотала Кловер и с милой улыбкой встретила его лукавый взгляд.
— Ты могла бы прийти и уложить меня в постель.
— Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы сделать это самостоятельно.
— Ну, ты могла бы проверить мои повязки.
— Если ты настолько хорошо себя чувствуешь, что можешь драться, значит, с повязками все в порядке.
— Да, наверное, ты права.
Баллард ушел, а Кловер задержалась за чаем, чтобы обдумать свои предстоящие дела. Прошла минута или две, прежде чем она почувствовала на себе пристальный взгляд Молли.
— Что-то не так, Молли? Нам уже пора готовить завтрак?
— Нет, миссис Макгрегор, готовить ничего не нужно. На завтрак у нас холодное мясо, сыр и хлеб. Я просто подумала, что вам следует пойти к вашему мужу.
— Зачем? Он пошел отдохнуть. Уверена, что он не хочет, чтобы я ему докучала.
— Мэм, я была замужем шесть лет. Раны ранами, но если такой мужчина, как мистер Макгрегор, утром отправляется в постель, то это потому, что он хочет, чтобы его жена уделила ему немного внимания.
Кловер покраснела.
— Но ведь он ранен.
Молли пожала плечами, собрала чашки и поставила их в большую медную раковину.
— Мне показалось, он пару раз на это намекнул. И раны у него не настолько серьезные. Во всяком случае, мистер Макгрегор не при смерти. Вреда не будет, если вы поправите ему подушку, не так ли?
— Не будет. — Кловер встала. — Уверена, он даст мне понять, если ему захочется побыть одному.
— Конечно. Он человек прямой, и придет время, когда вы будете этому очень рады.
Кловер лишь кивнула в ответ. Ей нравилась его прямота, но иногда она вводила ее в краску. А с другой стороны, это его качество позволит ей всецело доверять ему.
Войдя в спальню, она с трудом подавила улыбку. Полураздетый Баллард, вальяжно развалившись, лежал на постели. Хитрый, смеющийся взгляд его зеленых глаз подтверждал слова Молли — меньше всего Баллард хотел отдыхать. Кловер нарочито медленно подошла к кровати.
— Похоже, вам вполне удобно, сэр, — сказала она и, не удержавшись, засмеялась, когда он быстрым, почти хищным движением заключил ее в объятия. — А я думала, вы хотите отдохнуть.
Она сбросила туфли и уютно устроилась у него под боком.
— Что-то мне не спится.
Его руки скользнули по ее телу, нетерпеливо поглаживая грудь и бедра.
— Похоже, тебе необходимо немного подустать?
— Чтобы потом с удовольствием подремать? Конечно. — Он начал расстегивать пуговицы ее зеленого платья. — Теперь, когда ты здесь, у меня появились кое-какие идеи.
— Я в этом не сомневаюсь. А если кому-нибудь вздумается нас искать?
— Надо быть чертовски жестоким человеком, чтобы беспокоить молодоженов, уединившихся в спальне. Среди твоих знакомых есть такие?
— Понятия не имею, но дверь я на всякий случай заперла.
Оба рассмеялись.
— Послушай, милая, коль скоро ты здесь, может, окажешь кое-какую помощь несчастному раненому?
— Но раненому необходим покой, а не напряженная работа.
— Покой необходим покойнику, а я пока еще жив.
Кловер рассмеялась, но тут же вновь стала серьезной и легко, но очень искренне поцеловала Балларда в губы.
— Мне очень жаль, что я доставила тебе столько неприятностей.
— Ты имеешь в виду Томаса? — Она кивнула, а он взял ее лицо в ладони и поцеловал неспешно и ласково. — Ты нисколько не виновата во всей этой истории. Всему причиной этот мерзавец Диллингсуорт. Но не беспокойся, я в состоянии защитить себя и своих близких. Уверен, мы в последний раз видели этого разодетого скунса.
Кловер очень хотелось верить словам Балларда, но в глубине души она не разделяла его уверенности и подозревала, что они еще услышат о Томасе Диллингсуорте.
Кловер стояла на палубе баркаса, прислонившись к толстой, обмотанной пеньковым канатом мачте, и недовольно хмурилась, вглядываясь в мутные воды Огайо. Река производила неважное впечатление, да и пахла вода тоже неприятно.
Баллард нанял один из лучших баркасов, с тесноватыми, но чистыми каютами. Деревянная надстройка, расположенная в середине баркаса, делала его похожим на настоящий корабль. Правда, это совсем не было похоже на то романтическое путешествие на корабле, которое она рисовала в своем воображении.
Наблюдая, как экипаж гребной лодки искусно проводит мимо них мелководную баржу, она подумала, что матросы речных посудин вовсе не похожи на тех отчаянных бродяг, какими их представляли местные предания. Большинство из тех, кого ей довелось увидеть, были огрубевшие от тяжелой, изнурительной работы люди, которые всеми правдами и неправдами пытались заработать себе на жизнь. Лодки, направлявшиеся на Запад, как правило, были переполнены мрачными людьми, которые на последние гроши купили себе место на посудине и отправлялись в незнакомые края за лучшей долей. Те поселения, мимо которых они проплывали, выглядели не лучше этих бедняг. «Новое» вовсе не означало «лучшее». Они плыли уже два дня, но никаких реальных признаков «процветания» она пока не видела.
— Не грусти, милая, — тихо произнес Баллард, подойдя к ней сзади и обнимая за талию. — Кентукки гораздо лучше.
Она отклонилась назад, прижимаясь к нему.
— Уверена, что так оно и есть. Я просто думала о том, как много обещали людям, переезжающим на Запад. Легкая жизнь, богатство… но ничего подобного здесь не видно.
— Сo временем все это будет. Большая часть этих земель пока не обжита и не обработана. Потом не забывай, что многие из этих людей приехали оттуда, где у них вообще ничего не было. Заиметь свой собственный кусок земли, работать — пусть до кровавого пота, но на себя, а не на других — уже счастье. Есть, конечно, исключения, но, как правило, легкую жизнь себе может обеспечить только тот, кто живет за счет других. Да, некоторые из них трудились изо всех сил, чтобы добиться нынешнего положения, но, став хозяевами, отстроив роскошные дома и получив изысканную пищу, они теперь нещадно используют труд тех поселенцев, которым повезло меньше.
Он посмотрел на скопление грубых хижин, мимо которых они проплывали.
