– Я могу объяснить это, – робко попыталась вставить Брайони. Рейвенсворт подавил смешок.
– Не трудитесь, – отрезал ее дядя с ледяным взглядом. – Поначалу я не мог, не хотел обращать внимания на такой намек, – продолжил он. Его голос звенел от нарастающего гнева. – Я так разъярился на старую козу, что пригрозил ей, что, если бы она была мужчиной, я вызвал бы ее на дуэль. Но когда она представила мне трех молодых джентльменов, один из которых оказался ее племянником, но все они подтвердили ее неправдоподобный рассказ, я был готов умереть от унижения. – С этими словами сэр Джон в два глотка выпил бокал портвейна и налил другой.
– Это все, сэр? – ободряюще поинтересовался Рейвенсворт.
Рука Брайони тайком потянулась за бокалом, пока Рейвенсворт отвлекся. Она осушила его и почувствовала, как живительное тепло распространяется по ее дрожащим конечностям. Это ощущение понравилось ей больше, чем леденящий страх, сковывающий ее тело. Графин стоял около локтя дяди, слишком далеко, чтобы она могла дотянуться.
– Не хотите ли еще портвейна, милорд? – находчиво поинтересовалась она у Рейвенсворта. Ничего не подозревающий сэр Джон передал графин его светлости. Брайони, как загипнотизированная, наблюдала, как Рейвенсворт наполняет свой бокал.
– Это ни в коем случае не все, – наконец ответил сэр Джон, пронизывая Рейвенсворта взглядом. – Вчера вечером на концерте в Сидни-Гарден, когда я уже решил незамедлительно ехать в Лондон, кого, как вы думаете, мне довелось встретить?
– Леди Харрингтон? – услужливо подсказала Брайони.
Сэр Джон зловеще улыбнулся, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Ко мне пристал этот выскочка, граф Графтон.
– Неужели? – спросил Рейвенсворт с озорным огоньком в глазах. – Теперь, по-моему, история становится интересной.
Он повернулся к Брайони, но, заметив полный бокал портвейна в ее руке, подозрительно посмотрел на графин и убрал его подальше от нее.
– Очаровательный джентльмен, – заметила слегка одурманенная Брайони, кивая дяде. – Мы встретили его в дороге.
– Да что вы говорите! – Голос сэра Джона был холодно-бесстрастным. – Пикантная новость в том, что этот «очаровательный джентльмен» с удовольствием сообщил мне, что моя племянница, мисс Брайони Лэнгленд, стала любовницей маркиза Рейвенсворта.
Воцарилась тишина, и сэр Джон откинулся на спинку своего кресла с самодовольной ухмылкой на губах.
– Интересно, что натолкнуло его на такую мысль? – с невинным видом поинтересовался Рейвенсворт.
– Незначительный факт, что Брайони была в вашей спальне, к тому же в ваших объятиях, и вы при этом были голым.
– Я могу это объяснить, – сдавленно взвизгнула Брайони.
– Моя дорогая девочка, теперь уже слишком поздно для объяснений! Я не сомневаюсь, что вы с Рейвенсвортом не делали ничего чересчур предосудительного. Как я однажды сказал твоему отцу, объяснения его сомнительного поведения по отношению к твоей матери не будут значить ничего в глазах света. Имеют значение только действия.
Рейвенсворт выглядел заинтересованным.
– Хотел бы я познакомиться с этим джентльменом.
– Папа был настоящим джентльменом! – возмущенно воскликнула Брайони. – Он никогда не воспользовался бы мамой. Он любил ее!
– Он был человеком чести, – угрожающим тоном произнес сэр Джон. – И он знал свой долг.
– Ах, да, – промурлыкал Рейвенсворт. – Брайони, поставьте бокал и слушайте внимательно. Ваш дядя собирается преподать вам урок манер этого безнравственного мира.
Сэр Джон нахмурился.
– Мне не нравится ваш тон, сэр.
– Может быть, и нет, – ответил Рейвенсворт с обезоруживающей улыбкой. – Но позвольте мне успокоить вас, сэр Джон. Я человек чести. Попытайтесь объяснить это Брайони. – Он снова наполнил свой бокал из графина и с небрежной ухмылкой долил бокал Брайони.
Сэр Джон не стал ходить вокруг да около и обратился прямо к Брайони:
– Категорически необходимо, чтобы Рейвенсворт женился на тебе немедленно, до того как слухи о твоих проступках станут достоянием гласности. Твоя репутация может быть немного подпорчена, но твердая рука мужа обуздает твои буйные порывы, и, учитывая поддержку семьи, я не вижу причин, почему тебя может отвергнуть светское общество.
Брайони изумленно открыла рот.
– Выйти замуж за Рейвенсворта? Не будьте смехо... сме... – она почувствовала, что не может выговорить, и закончила первым, что пришло в голову: – глупы.
– Тут ничего не поделаешь. Вы должны выйти за меня, – произнес его светлость с меланхоличной убежденностью. – Вы безнадежно скомпрометировали меня, вы же понимаете. – Он старательно избегал смотреть Брайони в глаза.
– Я? Скомпрометировала вас? – переспросила она, потрясенная до глубины души.
Его светлость высокомерно поднял брови.
– Кто вломился в мою спальню? Кто задержал нашу поездку на два дня? Кто вовлек меня в дуэль с Графтоном – почти? Если вы не выйдете за меня, я погиб. Меня не будут нигде принимать. Ни одна приличная женщина не захочет выйти за меня замуж. Господи, я даже не смогу произвести законного наследника, чтобы ублажить моего дорогого папочку! Разумеется, как женщина с совестью, вы должны понимать, в чем ваш долг!
Сэр Джон выглядел так, будто хотел что-то сказать. Рейвенсворт многозначительным взглядом заставил его молчать.
– Думаю, теперь вы спокойно можете предоставить это дело мне, сэр.
Сэр Джон поджал губы, встал и вышел из комнаты.
Брайони зажмурилась.
– Это хуже, чем колонии, – сказала она, потрясенно глядя на Рейвенсворта. – Вы же знаете, что мы не можем пожениться.
– Почему нет, Брайони? – спросил он, беря ее свободную руку своей сильной рукой. Она глотнула портвейна, как будто стараясь распутать эту загадку.
– Рейвенсворт, – робко начала она, – мне очень жаль. Я не хотела навредить вам.
При этих дрожащих словах по лицу его светлости пробежала тень вины, но он решительно отбросил ее.
– Разве вы слышите, что я жалуюсь? Вы знаете, что я всегда жаждал заполучить вас так или иначе. Почему бы нам просто не воспользоваться ситуацией, моя дорогая?
– Но как же ваш отец? – спросила она, поднимая на него круглые от испуга глаза. – Он не одобрит такого брака.
Рейвенсворт помедлил, тщательно подбирая слова.
– Теперь у него нет выбора. Он же не захочет видеть меня изгоем.
Брайони покачала головой.
– Я вообще ничего не понимаю. Когда вы просили меня стать вашей любовницей, это не могло погубить вас, так? Но теперь, если я не выйду за вас, это вас погубит? Вам бы лучше держаться вашего первоначального предложения, – закончила она с нелепо озорным видом.
