— Дамы не бегают и не скачут, как козы, — с укоризной сказала леди Хонора.
— Да, — подтвердила Джин, — они ходят плавно и грациозно.
— Настоящие леди порхают, несмотря на то, что ходят на высоких каблучках. — Энн притопнула каблуками собственных туфелек. — И если хотят узнать побольше, то должны быть любопытными.
— Но они не должны требовать от подруг восхищения своими туалетами, — напыщенно добавила леди Хонора, скрестив на груди руки.
Роузи надула губы, но, заметив это, Джин тотчас же сказала:
— И леди не надувают губы.
— Теперь ведите себя достойно, — леди Хонора кивнула, приветствуя сэра Дэнни. — Вы должны оправдать наши надежды, иначе вы очень огорчите нас.
— Эти леди свежи, словно весенние бутоны. — Сэр Дэнни отвесил дамам церемонный поклон. — Даже зима готова отступить перед их красотой. Позвольте же нам прогуляться на свежем воздухе под лучами заходящего солнца.
— И чем дальше отсюда, тем лучше, — пробормотала Роузи.
Энн негромко хихикнула, Джин наклонила голову, и даже леди Хонора позволила себе сердечную улыбку.
Бросив победный взгляд на Роузи, сэр Дэнни продолжил свою галантную речь:
— Ты выглядишь прекрасно! Особенно, Роузи, мне нравится перевязь на руке, которая так подходит к твоему платью.
Леди Хонора кашлянула и нахмурилась.
— А какая чистая! — Сэр Дэнни взглянул на леди Хонору и тоже нахмурился. — Надеюсь, она не заболеет от этой вашей «ванны»?
— Ванна с травяными настоями никому не приносит вреда, особенно если принимается в хорошо протопленной комнате и не чаще четырех раз в год. Однако, сэр Дэнни, должна вас попросить прекратить называть Розалин этим ужасным именем.
— Ужасным именем? — Сэр Дэнни, казалось, был смущен.
— Роузи! — Леди Хонора произнесла это имя, словно оскорбление.
— И… И как же прикажете ее называть? — спросил совершенно сбитый с толку сэр Дэнни.
— Ее христианское имя Розалин. — Теперь, когда леди Хонора сказала «Розалин», ее тон был совершенно иным. Казалось, она приучает свой слух к звучанию этого имени. — И ввиду того, что она дочь графа, ее впредь нужно именовать «леди Розалин».
Сэр Дэнни и Роузи обменялись красноречивыми взглядами.
— Поскольку вы всего лишь актер, то должны именовать ее этим титулом, — продолжала леди Хонора.
Роузи поняла, что дамы стараются сделать все возможное, чтобы отдалить от нее человека, занимавшего в ее сердце такое большое место. Нет, она, конечно, могла сердиться на сэра Дэнни за то, что он так полновластно распоряжался ее судьбой, но, черт побери, она сама решит, как его наказать. И совсем не потому, что теперь ее статус был выше положения сэра Дэнни.
— Разве то, что он спас мне жизнь, ничего не значит? — В голосе Роузи послышались гневные нотки.
Энн сжала здоровую руку девушки обеими руками.
— Я понимаю, что это звучит жестоко, но ты обязана понять, что в твоей жизни произошли сильные изменения. Думаю, мы должны сообщить, что леди Хонора взялась подыскать тебе жилье под опекой одной из своих старых любезных тетушек.
— У меня нет любезных тетушек, — сказала леди Хонора.
— Почему-то меня это совсем не удивляет, — пробормотала Роузи себе под нос.
— Так притворимся, что считаем их любезными. — Говоря со своей педантичной подругой, Джин всегда проявляла максимум терпения.
— А ведь мы умеем притворяться, не так ли… Роузи? — Сэр Дэнни изобразил самую чарующую улыбку, на которую только был способен, и предложил Роузи руку, однако, когда девушка сделала шаг вперед, леди Хонора опередила ее с таким видом, словно рука сэра Дэнни предназначалась для нее самой.
Энн взяла на себя ответственность разъяснить изумленной Роузи новые правила хорошего поведения:
— Мы должны вести себя, как подобает знатным особам. Леди Хонора, само собой, должна идти первой, поскольку является вдовствующей герцогиней и наследной баронессой. Потом идет Джин, вдовствующая маркиза и дочь графа. У нас с тобой одинаковое положение — графские дочери. Однако положение моего мужа ниже, он всего лишь барон, поэтому я известна как леди Энн, дочь графа Спенсера — этот титул выше. Поскольку ты не замужем и я старше, мне надлежит идти следом за Джин. — Вглядевшись в широко раскрытые глаза Роузи, Энн ласково спросила: — Кажется, ты хочешь что-то спросить?
— Да. Как вы все это помните?
Энн звонко рассмеялась в ответ.
— Подожди, пока ты появишься при королевском дворе. Там-то тебе придется запомнить титул и положение каждого придворного.
— Ты опять пугаешь ее, — послышался успокаивающий голос Тони. Райклиф подошел к девушке и положил ей руку на талию. — Разреши мне посмотреть на тебя…
Посмотреть на нее? Посмотреть на него… На него всего — с головы до ног, на Тони, такого элегантного в форменном черном бархатном костюме, расшитом красными шелковыми нитями, в маленьких брыжах, с кружевными воротничком и манжетами. Немногие люди в Англии носили такую форму, однако Тони имел на это право и, может быть, именно поэтому Роузи вспомнила, каким он был сегодня днем у водопада — гордым и голым.
Что он думал про нее? Роузи тихо стояла, опустив плечи и твердя себе, что повышенное внимание к ней Тони ничуть не отличается от внимания зрителей к актеру. По крайней мере думая так, Роузи было легче сохранять хладнокровие и невозмутимость. Нет, так или иначе, но в его внимательном взгляде читалось нечто другое, чем праздное зрительское любопытство. Ее чистая кожа на груди, такая непривычно сухая и обнаженная, казалось, делала Роузи еще беззащитнее. А может быть, это вовсе и не кожа, а ее душа была обнажена и вздрагивала от одного лишь взгляда Тони, ожидая его окончательного приговора.
Окончательный приговор не заставил себя долго ждать, однако сопровождался не восхищенным восклицанием, а простым:
— Ты прекрасна, как только что отчеканенный пятипенсовик.
Поняв, что Тони не понял, какое обезоруживающее впечатление произвел на нее несколько мгновений назад, Роузи почувствовала некоторое облегчение. Райклиф был похож на человека, настолько хорошо знающего свое прекрасное будущее, что нюансы его уже не волновали.
— Да, — согласилась Роузи. — Я всегда думала, что выгляжу достаточно привлекательно. — Она потеребила свою юбку и сделала первый шаг к обретению свободы: — Однако я не намерена ходить все время в женском платье.
— Но ты должна! — воскликнула Энн.
Ее высокий голос заставил Тони оторвать взгляд от Роузи.
— Послушай, Энни, ты действительно сожгла ее старую одежду?
— О! — Энн прижала руку к груди, словно ее сердце готово было выпрыгнуть наружу. — Конечно! Мы сожгли отвратительную актерскую одежду леди Розалин.
