Меня уложили в постель на прохладные простыни, и только тогда я поняла, как устала. Я с наслаждением отдыхала, выпив бульон, который принесла Аделаида.
— Сначала немного, — предупредила она. Я знала, что он дома. Я это чувствовала и была уверена, что сначала он придет ко мне. Еще до того, как зайдет к Стерлингу. Хотя, нет, конечно, нет. Стирлинг — его любимый сын, а я? Только приемная дочь.
Линкс стоял в дверях. Его глаза… Кто бы мог подумать, что они могут так сиять — не просто от радости, от величайшего счастья.
— Нора, — воскликнул он, — Моя Нора! Он бросился к кровати и обнял меня. Его щека прижалась к моей.
— Моя девочка! Нора, — не переставая твердил он.
— Я вернулась, Линкс. Дорогой, самый дорогой, мы вместе…
Он молчал, не выпуская меня из объятий. Затем сказал:
— Я боялся, что потерял тебя. Я сошел с ума от горя. Но ты дома. Моя маленькая Нора.
— Я была в ужасе, что с тобой что-то случилось. Он рассмеялся громко и уверенно. Как будто что-то могло с ним случиться!
— Все это время, — сказала я, — мы думали о тебе, мы разговаривали с тобой.
Линкс вновь рассмеялся и лишь повторял:
— Моя маленькая Нора!
И только потом пошел к Стирлингу.
Мы быстро оправились. Возможно, потому, что дом был цел, а семья жива и невредима. Хотя в остальном причиненный ущерб был огромен. Но хуже всего было то, что погибли люди: двое пастухов сгорели в своих домах. Только шахта не пострадала.
Аделаида настаивала, чтобы я провела в постели два дня. Со мной носились и кормили, как тяжело больную. Стирлинг не допустил, чтобы с ним обращались, как с инвалидом. Ну, а я… Я наслаждалась этим.
Джессика навестила меня. Она села возле кровати, пристально глядя на меня.
— Я никогда не видела его таким потрясенным, — сказала она. — Он всюду разослал отряды на твои поиски, они рисковали жизнью.
Я счастливо улыбнулась. Мне просто хотелось лежать и мечтать о будущем.
Когда я, наконец, встала, Линкс попросил меня зайти в библиотеку. «Партия в шахматы?»— подумала я.
Он не ужинал с нами, и когда я поднялась наверх, уже ждал меня. Он выглядел возбужденным и в то же время сдержанным, совсем не таким, как в последний раз.
— Ты немного бледна. Нора, — сказал он. — Но придешь в себя через несколько дней. Ты молода, здорова и жизнерадостна.
Он налил два бокала портвейна. Глаза Линкса лихорадочно блестели.
— За нас, Нора. За твое благополучное возвращение ко мне. Что бы я делал, если бы ты не вернулась?
— Мы должны благодарить Стирлинга. Он был великолепен.
— Да, Стирлинг великолепен, — повторил он. Внезапно разволновавшись, я начала рассказывать о пещере. Он все это уже слышал и не раз, но я никак не могла остановиться.
— Моя дорогая, — он мягко перебил меня, — ты дома, и теперь я счастливейший из мужчин.
Руки у меня задрожали. Наверное, от недавнего потрясения, убеждала я себя. Но не в этом было дело: мне в голову пришла мысль, которую я тут же постаралась отогнать.
Он взял у меня бокал.
— Ты ведь не боишься. Нора? На тебя это не похоже.
— Чего мне бояться? — спросила я.
— Это говорит моя маленькая Нора. Тебе больше никогда не придется бояться… потому что я всегда буду рядом с тобой.
— Это успокаивает, — попыталась я пошутить.
— Я уверен, все это время ты знала, что со мной. Ты изменила меня, мою жизнь.
— Я?
— Ты вернула мне молодость. В конце концов, я ведь не старик. Я не кажусь тебе таким?
— Я всегда думала, что ты бессмертен. Даже до того, как увидела тебя. Он улыбнулся.
— Ты умна, хоть и очень молода, моя дорогая, — сказал он. — Ты не глупый ребенок, и никогда им не была. Ты умеешь постоять за себя, и я рад этому. Вот уж не представлял, что такое может случиться со мной. Да, ты возвратила мне молодость. Нора.
— Но как?
— Оставаясь сама собой. Благодаря тебе я поверил, что у меня все еще впереди.
— Я так рада этому. Значит, ты отказался от своей глупой затеи отомстить.
Он опять рассмеялся. Он очень много смеялся сегодня.
— Ты меня дразнишь, Нора. Ты всегда это делала. Мне это нравится, моя дорогая. Поступай так и впредь, когда мы поженимся.
— Когда мы… — Я явно что-то не расслышала. Он, наверное, имел в виду нас со Стерлингом, хотя в глубине души знала, что он говорит не о нем.
— Ну да, когда ты выйдешь за меня замуж, — сказал он. — Не думаешь же ты, что я отдам тебя кому-то другому? — В его голосе звучали такая сила, такая власть, которые и пугали и восхищали меня.
Он обнял меня за плечи и притянул к себе.
— Никогда больше, любовь моя, ты не уйдешь в горящий лес. Я не отпущу тебя ни за что на свете, и мы будем вместе, пока живы. Я готов был умереть, когда ты не вернулась. Ты нужна мне. Нора, как никто никогда прежде. Вот что случилось. Нора, дорогая!
— Замужество? Я не собиралась выходить замуж.
Ты говорил, что будешь мне отцом.
— Так и было сначала. Но все изменилось, не так ли? Я все для тебя сделаю, Нора. У тебя будет все, что захочешь.
— Я потрясена.
— Только не ты. Нора. Ты ведь знала. Знала и была рада.
— Но…
— Никаких но. Я все решил.
— Не спросив меня? Он рассмеялся.
— Как это похоже на прежнюю Нору. Разве нужны были слова, когда и так все ясно? Ты помнишь, как выиграла партию?.. Неужели ты думаешь, что смогла бы сделать это?
Я спросила медленно:
— А Джаггер?
Глаза Линкса сузились: он и сейчас ненавидел его. Ненавидел яростно, непримиримо.
— Ты убил его. Убил человека. Ты пугаешь меня, Линкс.
— Я пугаю тебя? О, нет, только не это! Я люблю тебя! Я никогда никого не любил так, как тебя. Арабелла! Какая чепуха! Там была задета моя гордость. Мне нужен был Уайтледиз. Я хотел там жить, в этом доме, с женой и детьми. И мы будем. Нора! Мы поедем в Уайтледиз, ты и я.
— Я еще не сказала, что согласна.
— Моя дорогая, кто тебе позволит что-то иное?
— Если я откажусь?..
— Ты не откажешься!
— Что сказал Стерлинг? Он знает?
— Да. И Аделаида тоже. Они давно догадались о моих чувствах к тебе.
— И Стерлинг… Он считает, что это хорошо?
— Конечно!
— Значит, он тоже хочет нашей свадьбы?
— Он всегда был хорошим сыном и всегда желал мне счастья.
— Понимаю…
— Итак, моей повелительнице остается только сказать, что она любит меня, но это я и так знаю.
— Опять ты говоришь со мной так, будто меня здесь нет. Как тогда, когда я только что приехала. Он рассмеялся.
— Это было жестоко с моей стороны. И глупо. Ведь этим я все равно ничего не добился, не так ли? Мы сообщим семье, что скоро состоится церемония. Я не хочу понапрасну терять время.
— А я не допущу, чтоб меня подгоняли. Я должна сама принять решение.
