Нежно опустив ее на одеяло, он накрыл ее тело своим.
– Милая, – прошептал он. – Ты никогда не узнаешь, как сильно я скучал по тебе. – Он покрывал горячими поцелуями ее рот, лицо, шею. Шепча слова любви, он проводил языком по ее уху. В ней поднималось возбуждение, просыпалась дремлющая страсть.
Чувствуя себя желанной, в тепле и безопасности, Елена обвила его своими руками, прижав его голову к своей груди. Ее пальцы гладили его спину, проводя по мускулам, натянутым, как канат. Его кожа была влажной и шелковистой, пахла мылом и лесным дымом. Она вдыхала его запах, желая запомнить его на то время, когда она останется одна. Мысль о разлуке заставила ее еще теснее прижаться к нему. Она нежно коснулась языком его уха.
Он склонил голову и ласкал ее соски. Шершавость его языка сделала их особенно твердыми. Она погрузила руки в его вьющиеся темные волосы, прижимая его к своей груди. От его ласки волны острого чувства пронизывали все ее тело. Она прижалась к нему, тело ее вибрировало, как гитара под пальцами мастера.
Она стонала, жалея, что он не может одновременно целовать обе ее груди. Шепча нежные слова в ее ухо, он скользнул рукой ниже ее живота к мягким завиткам волос. Она напряглась, но его пальцы ударяли по чувствительному месту до тех пор, пока она не изогнулась, а ее – кровь стала такой горячей, что только он мог погасить это пламя. Она извивалась под ним, поворачивала голову из стороны в сторону, а он возбуждал ее все больше и больше.
Его яростные поцелуи лишали ее воздуха, его руки заставляли радостно петь все ее тело. Его голова опустилась, следуя за движением его руки к влажному гнезду.
– Нет! – воскликнула она, задыхаясь, пытаясь отстраниться. Нежно, но твердо он раздвинул ее бедра. Вовлеченная им в огневой поток, она напряглась с такой силой и болью, что, казалось, может умереть. Не в силах помочь себе, она вскрикнула и изогнулась дугой, чтобы встретить его, исторгая волну за волной свой огонь.
Когда спазмы утихли, оставив ее ослабевшей и полной удивления, он начал целовать ее, двигаясь вверх, к животу, к груди, наконец, погрузившись в ее губы.
– Елена, моя любовь, моя жизнь, – прошептал он, целуя ее ухо и шею. Его руки ласкали все ее тело, выискивая чувствительные места, о которых она сама даже не подозревала, пока он их не нашел, коснулся, вновь вызывая ее желание. Когда она затрепетала, снова достигая вершины, он поднялся над нею и медленно вошел в нее. Охваченная нетерпением, она подталкивала его, в жажде полностью ощутить в себе его мужскую силу, увлекая его все глубже и глубже в свое тело и душу.
Он выждал, дав ей время для полноты близости, затем начал движение вперед и назад, доводя ее до безумного ожидания. Она уловила его ускоряющийся ритм, удар за ударом, пока, наконец, в жажде найти облегчение, она обхватила его узкие бедра и поднялась навстречу ему. Плача, она напряглась до такой степени, что ей показалось, что она прежде умрет, чем достигнет вершины. Не позволяя ей остановиться, он привлекал ее еще больше ввысь, соединив их тела с силой, напоминающей несущуюся бурю.
Молния расколола небо, пронзив землю горячими зигзагами, поглотив крик экстаза Елены. Взрываясь волнами восторга, она вознеслась своим телом выше белоснежной шапки гор.
Эль Гато взял ее за ягодицы, еще ближе прижав к себе. Его возгласы уносились с раскатами грома, он соединился с ней в то время, как яростно содрогнулось его покрытое потом тело. После момента вечности, его страсть исчерпала себя, и он, обессиленный, упал на ее руки.
Наполненная радостью от того, что они познали вместе, Елена крепко прижала его к себе, гладя его ладонями по спине, ощупывая его крепкие мускулы своими пальцами. Она спрятала свое лицо на его шее, проводя щекой по его усам, тело ее еще трепетало от радости и от его страсти.
Она знала, что он – гангстер, враг ее отца, а значит, и ее. Но сейчас, в его горячих объятиях, она познала любовь и стала женщиной, его женщиной, хотя в глазах Бога и церкви она принадлежала другому. Она совершила непростительный грех, но не чувствовала вины, только странное, полное удовлетворение. Смущенная своими чувствами, Елена не могла понять, как наслаждение может быть злом.
Он поднял свою темную голову и поцеловал кончик ее носа прежде, чем поднялся с нее. Откатившись в сторону, он поднял руки и обвил ее плечи, крепко прижал к себе, всем телом закрывая.
– Елена, любовь моя, – прошептал он ей на ухо, – ты так прекрасна, так совершенна.
– Я люблю тебя, Эль Гато, до потери дыхания, – отвечала она. Повернувшись в его руках, она слегка нахмурилась, глядя на него. Провела пальцем по его шелковой маске, к краям носа и губам, улыбаясь, в то время как он нежно играл с кончиками ее пальцев. – Я только что поняла, что лежу в твоих объятьях уже дважды и даже не знаю твоего имени.
Он напрягся, колеблясь, потом наклонился к ней и нежно поцеловал в губы.
– Мое имя Мигуэль, милая, – прошептал он ей в ухо.
– Мигуэль. – Она вздохнула и потерлась щекой о его лицо. – Мигуэль. – Поток горячих слез заструился из ее глаз. Она поняла, что он начал ей доверять.
Она поднялась на локте и впилась глазами в его лицо. Маска не позволяла разглядеть черты лица, но она поняла, что он ждет ответа.
– Я никогда не предам тебя, Эль Гато, – шепнула она. И хотя ей очень хотелось снять маску, она этого не сделала.
Елена склонилась к нему, чувствуя губами ткань маски, нашла его губы и приникла к ним.
В конце концов, с сильно бьющимся сердцем, она поцеловала его крепко и легла на спину на его руки. Она огляделась и с удивлением увидела усыпанное бриллиантовыми звездами бархатное ночное небо.
– Буря прошла, – сказал он печально.
Острая боль охватила ее – их время истекает.
Она почувствовала уже одиночество.
Слезы застелили ей глаза, когда она посмотрела на него.
– Люби меня, Мигуэль, – прошептала она, чувствуя острое, отчаянное желание снова ощутить его в себе. Она приникла к нему головой, отдавая ему свою жизнь, свою душу – человеку по прозвищу Эль Гато.
Его мужское начало проснулось в нем к жизни – это почувствовала Елена своими бедрами. Его темные глаза сверкали при лунном свете, он поднялся над нею. Улыбаясь, он накрыл ее тело своим. Их любовные вздохи наполнили воздух, как только он снова погрузился в ее волнующее тепло, соединив их двоих в единое целое. С медленным, все возрастающим наслаждением он начал движения внутри нее, и она откликалась на них, пока не соединилась с ним с разгоревшимся пламенем. Он осушал поцелуями ее слезы и ласкал ее шею, шепча в ухо:
– Не печалься, милая, ночь длинная. Наша буря еще только началась!
