— Мне кажется, я вижу, что уже начинает распухать, — дрожащим голосом сообщила Дженис.
Дженис ужасно боялась всякого рода болезней и ран.
— Ты видишь? — шепотом спросила Марша, которой начинало казаться, что нос болит просто невыносимо.
— Нужно немедленно сделать ледяную примочку, — сказала маркиза. — Бербанк, распорядитесь!
Бербанк маячил в дверях гостиной.
— Конечно, миледи.
Затем маркиза обернулась к Финну:
— Мне жаль, но в таком состоянии Марша не сможет поехать с вами к Эстли.
— Конечно, нет, — согласился он и взглянул на Маршу.
Марша могла бы поклясться, что Финн едва не содрогнулся. Она повернулась к Синтии.
— Я настолько ужасно выгляжу? — спросила она.
Синтия прикусила губу.
— Пока нет. А сколько времени пройдет, пока он не станет синим?
Дженис схватилась за сердце.
— О нет, — тихо воскликнула она. — Надеюсь, до этого не дойдет.
Маркиза нарушила всеобщее замешательство.
— Марша, если ты не сможешь поехать к Эстли, то не поедет и Дженис, — заявила она твердо. Потом снова взглянула на Финна: — Мне жаль, мистер Латтимор. Надеюсь, они смогут поехать как-нибудь в другой раз.
По лицу Дженис Марша видела, как она расстроена, хотя виду не подает.
— Как мне жаль, — шепнула она Финну и Дженис.
— Погодите, — сказал Роберт. — Я могу поехать вместо Марши. Можно, мама?
Маркиза бросила на него укоризненный взгляд.
— Роберт, очень дурно, с твоей стороны, напрашиваться.
Роберт радостно улыбнулся всей компании:
— Пожалуйста, мама! Пожалуйста, мистер Латтимор!
— Ну конечно, — живо согласился Финн.
Лицо Дженис просияло.
— Я тоже хочу пойти! — Подпрыгивая, Синтия захлопала в ладоши.
— Есть только три билета, — напомнила ей маркиза. — Роберт старше, и он попросил первым.
Воцарилось напряженное молчание, но через минуту Финн сказал:
— Пусть билеты достанутся Синтии и Роберту. Уверен, что сумею достать себе еще одно место.
— Мистер Латтимор, — воскликнула маркиза, — вы очень добры.
— Пустяки, — сказал Финн, и прядь золотистых волос закрыла ему глаз.
— Вы уверены? — спросила маркиза.
Дженис была в благоговейном восторге.
— Совершенно уверен. — На Маршу он не смотрел, но она не сомневалась, что он жертвует собой ради нее.
Сначала ее затопило чувство вины, но затем на сердце у нее потеплело, и она снова задумалась: каково было бы целоваться с Финном сейчас, когда он стал мужчиной?
Поднялась шумная суматоха да суета, пока мама с Бербанком собирали Синтию и Роберта. Вдруг выяснилось, что Роберт ужасно проголодался, и маркиза распорядилась, чтобы ему в карман положили бисквиты. Все это время Дженис сидела с глуповатой полуулыбкой на лице.
Бербанк принес Марше холодную примочку. Ей следовало подняться к себе, но она медлила до тех пор, пока вся компания не оказалась в дверях. Села на ступеньку лестницы, приложив примочку к носу, и почувствовала себя полной дурой. Финн стоял на лестничной площадке, снисходительно наблюдая за суетой. Вероятно, ему было скучно — молодежь собиралась на неожиданно представившуюся экскурсию, слегка ошалев от счастья. Время от времени он посматривал на Маршу так, будто опасался встретиться с ней взглядом.
А главное, он был так хорош собой — в сапогах, бутылочного цвета сюртуке и винно-красном жилете.
— Теперь у нас обоих лицевая травма, — сказала Марша, пытаясь изобразить слабую улыбку.
Он наконец осмелился встретиться с ней взглядом.
— Да, это так.
— Надеюсь, нос распухнет несильно, и завтра будет в порядке. А вы, кажется, уже оправились.
— Да. — Он повернулся, чтобы изучить собственное отражение в зеркале в холле. Провел пальцем по боевому шраму возле губы, который уже уменьшился в размерах, прежде чем обернуться к Марше. — Очень надеюсь, что ваш нос не сломан. Иначе какой это урон… для вашего лица.
Марша могла бы поклясться, что поняла, что он имеет в виду — ее красота погибла.
Дженис сделала страшные глаза, и сестры переглянулись. Значит, Дженис тоже была неприятно удивлена. Замечание Финна вышло неуклюжим, если не сказать больше.
Затем Марша вспомнила, как расстроен был Финн из-за того, что произошло. Как он добр, согласившись повезти к Эстли и Дженис, и Синтию с Робертом. Еще она вспомнила, что мужчины могут быть… бесчувственны. Сами того не замечая, разумеется. По этой части у нее был богатый опыт — трое братьев, как-никак, было у кого поучиться.
Правда, лорд Чедвик был к ней чрезвычайно внимателен. Но, напомнила себе Марша, это из-за того, что много лет назад граф поступил с ней подло. Иначе с чего вдруг он сделался таким заботливым? Она ему не доверяла. Не могла доверять. Вот если бы ей доброту и ласковый нрав мамы, тогда бы, наверное, поверила.
Из-за угла показалась карета с гербом Брэди. Дженис украдкой бросила на Маршу взгляд — участливый и виноватый. И благодарность была в ее взгляде. Неудивительно! Дженис шла, опираясь на руку Финниана Латтимора. Как он был великолепен, когда, взглянув на Маршу, задумчиво прикусил нижнюю губу. Пытался утешить ее, как уж сумел, подумала Марша, из-за раны на лице.
— До встречи! — крикнула она с примочкой на носу и помахала рукой, не вставая со ступеньки.
Маркиза коснулась руки Финна.
— Маркиз и я были бы очень рады видеть вас с братом в нашей ложе в опере завтра вечером. Вы придете?
— Завтра вечером? — Финн украдкой взглянул на примочку, которую прижимала к лицу Марша, избегая смотреть ей в глаза. — Простите, завтра я обедаю со старинными друзьями. Но благодарю за любезное приглашение, леди Брэди. А Дункан никогда никуда не выходит. Прошу вас, не трудитесь присылать ему приглашение.
— О, я настаиваю, — сказала леди Брэди.
Он побледнел.
— Право, это будет пустая трата времени.
И Марша задалась вопросом: почему он так нервничает?
Леди Брэди рассмеялась.
— Мистер Латтимор, я расскажу ему, как геройски вы повели себя сегодня. Повезли троих наших детей к Эстли! Да вы просто святой.
Финн внимательно изучал пол под своими ногами, затем поднял голову.
— О, в таком случае, я думаю, все будет хорошо. Спасибо, леди Брэди. — Он бросил последний смущенный взгляд на Маршу.
Она мило улыбнулась ему, чтобы приободрить и сказать, что она поправится.
Когда Бербанк захлопнул за ними дверь, Маршей уже завладел панический страх: что, если мисс Маклауд из Гринвуда, в своей парижской шляпке и нарядном платье, сумеет уговорить герцога Бошана?
Лорд Чедвик просто обязан помочь ей предотвратить трагедию.
Пусть нос распухает, если ему угодно. Он не помешает ей увидеться с ним.
Глава 15
Часом позже — это был долгий и скучный час — Марша отняла полотенце от лица.
— Мама, можно мне выйти подышать воздухом? Нос, кажется, не распух и не посинел.
— Слава Богу. — Маркиза внимательно рассмотрела ее нос. — Даже краснота прошла. Тебе повезло, дорогая. — Она погладила дочь по плечу. — Пожалуй, глоток свежего воздуха тебе не помешает.
Свежий воздух и встреча с лордом Чедвиком, с которым она поговорит о герцоге Бошане.
Очутившись на улице, Марша решила, что не стоит себя корить. Она просто щадила мамины чувства. А еще она должна была исполнить долг разъездного посланника школы. На это мама точно дала свое согласие.
В сопровождении Кэрри она прошагала четыре квартала до дома графа, надеясь, что поля шляпки скрывают ее лицо от любопытных взглядов. Постучав в дверь особняка лорда Чедвика, она скрестила пальцы на левой руке — на удачу. Кэрри стояла у нее за спиной, напевая себе под нос мотив, который кто-то наигрывал на пианино в доме.
В дверях возник дворецкий:
— Слушаю вас.
Марша улыбнулась.
— Я леди Марша Шервуд. Хочу повидать графа Чедвика.
Нахмурив лоб, дворецкий окинул их с Кэрри взглядом.
— Взгляну, дома ли он, миледи.
Марша знала — это неслыханно, чтобы молодая леди посещала жилище джентльмена одна, без компаньонки. Однако присутствие горничной придавало хотя бы видимость приличия. Тем временем звуки пианино стихли. Интересно, кто играл? Лорд Чедвик?
