Друзей встретили и проводили в раздевалку.
– Будь я другим человеком, Гарри, я принял бы твои замечания за оскорбление.
– Это вызов? – усмехнулся лорд Росс, чувствовавший себя весьма уверенно, так как последние два года, когда его друг уединенно жил в провинции, регулярно тренировался на ринге.
– Если угодно.
– Уважаемый сэр, я принимаю ваш вызов на раунд бокса. Итак, какую награду получит победитель?
– Превосходная идея, – согласился Ноубл в ожидании, пока слуга снимет с него шейный платок.
– У тебя есть что-нибудь на примете?
– Да.
– И это?..
– Приз назовет победитель.
– Должен предупредить тебя, Ноубл, – снова усмехнувшись, маркиз снял очки и отдал их слуге, – я взял несколько уроков, пока ты сидел взаперти в своем имении. – Помахав взад-вперед руками, он поднял вверх кисти. – Мои поражения можно посчитать по пальцам, и даже сам Джексон говорит, что я подаю большие надежды.
– Постараюсь не слишком сильно тебя потрепать, старина, – позволил себе улыбнуться Ноубл.
– Пожалуй, теперь я перейду на пистолеты, это не так болезненно, – выйдя из спортивного зала, глубокомысленно заметил лорд Росс, потирая распухшую челюсть и трогая пальцем разбитую губу. – Думаю, ты остался без зуба.
– Ничего подобного, – ответил лорд Уэссекс, щурясь от солнечного света. – Я обещал, что пощажу себя. Однако нужно придумать, что сказать Джиллиан, когда она увидит мой подбитый глаз.
– Это всего лишь синяк, – криво усмехнулся лорд Росс. – Знаешь, удовольствие от нанесенных тебе ударов облегчает мне боль поражения, и я хочу спросить, что это за дело, в котором тебе нужна моя помощь. В Сент-Джеймс, Джон. – Он на мгновение отвлекся, чтобы отдать распоряжения кучеру, а затем снова обратился к другу: – В «Уайте» или «Будлс», Ноубл?
– В «Уайте», если не возражаешь.
– Хорошо. – Опустившись на бархатное сиденье лорд Росс осторожно сжал пальцы. – А теперь рассказывай, во имя чего нужно принести в жертву мое доброе имя и незапятнанную репутацию.
Лорд Уэссекс осторожно дотронулся до синяка под глазом. Из-за непрошеного видения, представшего его мысленному взору – Джиллиан лежит на полу в библиотеке полуголая, волосы ниспадают по золотистым плечам и рассыпаются по восхитительной груди, – он на мгновение от крылся противнику, и это было все, что потребовалось лорду Россу, чтобы нанести мощный удар слева.
– Макгрегор снова в городе.
– Несколько дней назад я видел его в театре, – кивнул маркиз, – но, разумеется, сделал вид, что не узнал.
– Он заявился ко мне.
– Зачем? – Глаза лорда Росса за очками удивленно заморгали.
– Он нес какую-то околесицу о том, что хочет предостеречь Джиллиан, но я – то знаю правду. Он никогда не простит, что я женился на Элизабет, и сделает все возможное, чтобы украсть у меня Джиллиан, как это случилось с Элизабет.
– Я понимаю, ты взбешен из-за визита этого подонка, – ответил лорд Росс, – но я не думаю, что он сможет растопить сердце твоей амазонки. Она крепкий орешек.
– Она женщина и, следовательно, способна на любой обман, который поможет ей достичь собственной цели.
– Любая другая женщина – возможно. – Лорд Росс заметил, как исказилось от боли лицо друга. – Я не считаю себя знатоком женского пола, но знаю одно: ты завладел сердцем своей амазонки.
– А она завладела моим. – Граф Уэссекс неожиданно усмехнулся, тут же поморщившись от боли.
– Тогда все в порядке, и не о чем беспокоиться.
– Не все просто, Гарри. С тех пор как я вернулся в Лондон, кто-то все время пытается мне навредить.
Лорд Уэссекс рассказал другу о том, как получил от своей бывшей любовницы письмо с мольбой о помощи, как поехал в дом, в котором ее якобы заточили, и, наконец, о том, как Джиллиан и Ник освободили его из ловушки, в которую его заманили.
– Надеюсь, ты закончил, – сказал Ноубл немного спустя, глядя, как его друг вытирает увлажнившиеся от смеха глаза. – Не думал, что мой рассказ доставит тебе столько удовольствия.
– Как жаль, Ноубл, что меня там не было. В простыне, говоришь? Да, занятно… – Лорд Росс заметил, что терпение друга уже на пределе, и заговорил серьезно: – Все это проделки большого шутника.
– Сначала я тоже так подумал, но потом отказался от этого предположения. Никто из тех, кого я знаю, не осмелился бы так надо мной подшутить, и… – Он выглянул в окошко. Экипаж уже выехал на Сент-Джеймс-стрит. – Думаю, негодяй вряд ли знал, что Джиллиан в городе и готова пойти на все, чтобы спасти меня от того, что, по ее мнению, представляло угрозу моей жизни.
– А ты не считаешь, что твоя жизнь была в опасности?
– Не совсем, – граф разглядывал серебряный набалдашник трости, – и вот почему. Если тот, кто устроил этот спектакль, хотел со мной разделаться, у него была для этого великолепная возможность после того, как он меня оглоушил.
– Скорее всего ты прав, Ноубл, – поразмыслив над словами друга, согласился лорд Росс. – Это и было дело, о котором ты хотел со мной потолковать?
– Я хочу, чтобы ты проявил талант, который обнаружился у тебя на войне, – улыбнулся Ноубл и, когда открыли дверцу и опустили ступеньки, быстро вышел из кареты. – Я хочу, чтобы ты снова стал шпионом, Гарри, – сказал он, повернувшись к другу.
– Леди Уэссекс, очень приятно вас видеть.
– Взаимно, графиня Ливен. Прошу извинить за то, что у меня испачкана рука. Я восхищалась разноцветными лампами, которые вы спрятали среди цветов, и не обратила внимания на то, что краска еще не совсем высохла. Вы знакомы с моим дядей, лордом Коллинзом, и его женой, леди Коллинз?
Графиня Ливен, маленькая смуглая подвижная женщина с изысканными манерами и живыми глазами, с удивлением воззрилась на голубые ладони Джиллиан, потом заметила следы голубой краски на ее золотистом вечернем платье и, внутренне содрогнувшись, решила, что никогда не поймет англичан. Улыбнувшись, графиня поздоровалась с гостями, а затем, взяв Джиллиан под руку, отвела ее в сторону.
– Моя служанка поможет вам отчистить краску с рук… и с платья, дорогая леди Уэссекс, но прежде позвольте выразить искреннее сочувствие по поводу неприятного положения, в котором вы оказались. У меня сердце кровью обливается.
– Благодарю вас за сочувствие, графиня, но я уверена, что краска отчистится. – Взглянув в бегающие черные глазки, Джиллиан заподозрила, что графиня не чувствует ничего, кроме жгучего желания собирать и распространять сплетни.
– О нет, дорогая, – знаменитая улыбка леди Ливен слегка потухла, когда графиня взглянула на руки Джиллиан, – я говорю совсем не об этом пустяковом инциденте. При мысли о вас мое сердце разрывается совсем от другого.
