— Дай мне неделю, — сказала она, наконец, отпуская его и укладывая свои вещи в ридикюль, — чтобы я могла убедить свою мать, что мы подходим друг другу. Она способна понять.
У Коннолла были сомнения на этот счет. И если через неделю леди Манроу так и не даст ему благословения, он не знал, что будет делать Джилли. Однако просьба об одной неделе — это не так уж много, если учесть, что неделю назад она, по всей видимости, не могла даже подумать о возможности подобного разговора.
— Хорошо, неделя, — согласился он.
Она обернулась и, притянув к себе его лицо, крепко поцеловала.
— Спасибо, — прошептала она, при этом ее голос слегка дрожал.
Да, он может подождать неделю, если это придаст ей душевное равновесие. Если требовать от нее определенного ответа, угрожать ей потерянной репутацией или возможной беременностью, она, вероятно, согласится, но возненавидит его и сочтет, что все, что ей говорила мать о мужчинах, — истинная правда.
Разумеется, его глубинная мужская сущность не хотела играть в сомнительные игры или терять время из-за подозрительных матерей. Джилли уже принадлежала ему, и именно поэтому он не предпринял никаких предосторожностей, чтобы избежать беременности. Ее образ, голос, душа уже нашли место в его сердце, и он уже успел полюбить ее. Он хотел, чтобы она осталась. И сейчас все, что ему было нужно, — это убедить ее сделать так, как хочет, и найти способ проникнуть в ее сердце. У него были подозрения, что он уже наполовину там.
— Как ты собираешься отвезти меня домой, если фаэтон сломался? — спросила она, когда они спустились в холл.
— Мы скажем, что колесо отвалилось, поэтому мы, для того чтобы вернуться в Манроу-Хаус, должны были взять мой парный двухколесный экипаж и моего кучера. Это, конечно, несколько нарушает правила приличия, но с учетом того, что я заботился о твоей безопасности, твои родители, надеюсь, примут эту историю.
Он отправил Уинтерса, чтобы тот захватил шкатулку, и воспользовался моментом, чтобы сплести свои пальцы с ее.
— Ты будешь впредь надевать бриллиант?
— Ни в коем случае. Я предпочитаю добывать счастье самостоятельно. — Она усмехнулась. — Но я могу сунуть его в карман матери, которая отправится завтра на выступление четырех дочерей лорда и леди Баксли. Я думаю, они пригласят всех джентльменов Лондона.
— Они действительно пригласили. Я вежливо отказался. Мне придется написать письмо с извинениями и сообщить, что я все же принимаю приглашение.
Коннолл поцеловал ее снова и прикрыл глаза, когда ее губы приникли к его губам.
Уинтерс в дверях кашлянул, и Коннолл неохотно оторвался от Джилли.
— Это подойдет, милорд? — спросил дворецкий, держа в руке коробку, похожую на ту, в каких держат дорогие сигары.
— Идеально, — сказал Коннолл, принимая коробку. — У тебя ключ, — напомнил он Джилли, показывая в сторону своего кабинета.
Рядом с письменным столом она передала маленький латунный ключ Коннолу.
— Не трогай его, Коннолл, — вырвалось у нее, когда он отпер и выдвинул ящик стола.
На его губах появилась улыбка.
— Спасибо тебе за эти слова, — сказал он. — И у меня нет ни малейшего желания рисковать и вызывать несчастье. — С помощью гусиного пера он поднял бриллиант и поместил его в коробку из-под сигар, после чего, закрыв крышку, передал коробку Эванджелине.
Она приняла ее с явной неохотой, обеими руками придерживая крышку.
— Ты собираешься рассказать матери, что я нашел его и вернул тебе? — спросил он.
— Я пока не решила.
Коннолл снова улыбнулся, помогая ей дойти до ожидавшего их экипажа. Им еще предстоит очень многое преодолеть, и он воспримет любой признак, свидетельствующий о ее вызове матери, как большое везение.
— Опять этот настырный мужчина, — еле слышно прошипела леди Манроу. — Нет-нет, не смотри на него, иначе лишь дашь ему повод… Ой, он идет сюда!
Джилли заулыбалась, когда Коннолл шел через музыкальную комнату Баксли, чтобы поприветствовать ее. Она не могла сдержаться — когда он появлялся, ей сразу становилось теплее.
— Добрый вечер, лорд Манроу, леди Манроу, Эванджелина, — произнес он, элегантно поклонившись. — Я не знал, что вы так любите музыкальные вечера.
— Леди Баксли — моя лучшая подруга, — сказала леди Манроу, не пытаясь даже обозначить улыбку в голосе или на лице. Очевидно, беседа о счастье, которую затеяла Джилли, не возымела должного действия и не уменьшила ее предубеждений в отношении Коннолла.
Демонстрируя больше жизни, чем обычно, ее отец улыбнулся и пожал Конноллу руку.
— Добрый вечер, молодой человек. Как поживает ваш фаэтон?
— Я заменил ось сегодня утром. Чертовское невезение. Эта штука была крепкой, как камень, до вчерашнего дня.
На сей раз, глаза у матери предательски блеснули.
— Хотелось бы надеяться, лорд Роли. Это недопустимо, что вы везли мою дочь в таком опасном экипаже.
— Мама, — вмешалась Эванджелина, — я абсолютно уверена в том, что Коннолл не стал бы использовать фаэтон, если бы он был неисправен.
— Давайте поищем места для сидения, — предложил отец. — Коннолл, садитесь с нами.
— С удовольствием.
Очевидно, Коннолл Аддисон — или его сигары — одержал победу над виконтом. Если бы только убедить виконтессу, Эванджелине спалось бы гораздо лучше. А ей дано всего лишь семь дней.
— Ты не забыл, Джон, — проскрипела мать, — что я уже пригласила лорда Редмонда сесть с нами?
Виконт нахмурился:
— Я не…
— Принеси мне мадеры, — перебила его жена. — Лорд Роли, возможно, вы поможете лорду Манроу найти лакея.
Коннолл бросил взгляд в сторону Эванджелины, в глазах его явно читался вопрос: хочет ли она, чтобы он остался? Ответ был «да», но очевидно, ее мать хотела переговорить с дочерью наедине. Она наклонила голову в сторону отца.
— Я тоже не отказалась бы от бокала, если ты не возражаешь, — сказала она.
— Нисколько. — Кивнув, маркиз жестом показал ее отцу, что присоединится к нему.
— Ты видишь, что делает Роли? — сердитым шепотом спросила мать. — Он уже вынудил твоего отца принять несколько идиотских решений. Ты можешь представить, что он сделает, если женится на тебе?
— Может быть, ты попытаешься узнать его, мама, — возразила Эванджелина. — Он очень славный.
— Он пьяница, симпатизирует французам и, вероятно, имеет дюжину любовниц. Открой глаза, Джилли. Пусть тебя не ослепляет его красивое лицо. Лицо меняется. Ты должна принимать во внимание характер. А у него нет характера.
