— Значит, продолжаешь мучить. — Он пододвинулся к ней поближе. — Я предлагаю тебе прочитать быстрее, поскольку я стараюсь убедить тебя, а ты все еще хочешь убедить свою мать.
Она сглотнула. Неделя казалась настолько нереальным сроком для того, чтобы убедить кого-то в чем-то. О чем она думала? Что за этот час ее мать внезапно посмотрит на вещи другими глазами? Она просто оказалась трусихой. Если бы она хотела выйти замуж за Коннолла, она должна была противостоять виконтессе. Или надо было сразу отказать ему, уклониться от спора и не пытаться искать жизни, которая будет наполнена чем-то, напоминающим счастье и романтику.
— Очень хорошо. «Обо мне знают, что я весьма редко выпиваю излишне много», — продолжила она чтение. Это было справедливое признание, и, бросив короткий взгляд на его красивые глаза, она перешла к следующему пункту: — «Я люблю, есть помидоры». — Эванджелина фыркнула.
— Не ожидала, да?
— Довольно! — прошипела виконтесса, снова толкнув ее под ребро. — Поменяйся со мной местами, если ты не в состоянии сдержаться в его присутствии.
— Он мне нравится, мама. И мне нравится сидеть рядом с ним…
Виконтесса прищурилась:
— Мы уходим. Я плохо себя чувствую. — Она поднялась на ноги.
Коннолл внезапно наклонился к Эванджелине.
— Конечно, идите, если чувствуете себя плохо, — спокойно сказал Коннолл, глядя на виконтессу. — Я позабочусь, чтобы Джилли благополучно вернулась домой. — Беззаботное, веселое выражение на его лице исчезло и сменилось холодным, суровым взглядом, который ясно говорил, что обычно он добивается того, чего хочет. А он хотел ее. Сердце Эванджелины гулко заколотилось.
— Я не уеду без дочери, — заявила виконтесса.
— В таком случае оставайтесь с нами. — Он наклонился еще ниже и еще больше понизил голос. — До этого момента я был вежлив, леди Манроу, из уважения к вашей дочери. Но не совершайте ошибки, полагая, что я стану одной из ваших безвольных овечек. Я не буду молча со всем соглашаться.
Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, и все это время Эванджелина, зажатая в кресле между ними, хотела провалиться сквозь землю и исчезнуть навсегда.
— Давайте будем благоразумными, — сказала она наконец, сознательно подавшись вперед, чтобы лишить обоих возможности взирать друг на друга.
— Мне нужно глотнуть воздуха, — сказала виконтесса, практически швырнув свой ридикюль на колени Эванджелине, вставая и направляясь к выходу.
Когда Эванджелина схватила ридикюль, ожерелье с бриллиантом буквально выползло из сумки, словно сверкающая смертоносная змея. Бросившись вперед с удивительной скоростью, Коннолл успел поймать его раньше, чем оно ударилось об пол:
— Проклятие! — пробормотал он, сжав его пальцами. — Открой ридикюль, Джилли.
Пока Эванджелина торопливо пыталась выполнить его команду, какая-то худосочная фигура заняла освободившееся место рядом с ней.
— Мисс Манроу, — выдохнул лорд Дэпни, хватая ее за руку. — Я должен поговорить с вами.
— Я слушаю музыку, — ответила Эванджелина, пытаясь высвободиться.
— Но это срочно! — запротестовал он, игнорируя раздраженные взгляды со стороны других гостей, сидевших неподалеку.
Сидевший по другую руку Коннолл зашевелился. Поскольку он все еще держал ожерелье с бриллиантом у себя, это его весьма беспокоило. И Эванджелина ясно ощущала его беспокойство.
— Ну, что у вас? — спросила она холодным тоном. Чем меньше людей она рассердит сегодня, тем лучше.
— Вы избегаете меня, Эванджелина.
— Это вовсе не так, — солгала она. — Я была очень занята, только и всего.
— Принимали ухаживания со стороны лорда Роли, вы имеете в виду, — возразил Дэпни еще более громко. — Я мог бы воспринять лорда Редмонда как ухажера — этот старый болван мне не соперник. Но Роли…
— Прошу прощения? — прорычал лорд Редмонд из-за спины отца Эванджелины. — Леди Манроу заверила меня, что она предпочитает мое ухаживание вашему, сопливый щенок.
— Я разговариваю с мисс Манроу, — огрызнулся Дэпни. — Скажите, что вы выйдете за меня замуж, Эванджелина. Ведь вы знаете, как я вас обожаю. Вы…
— Вы не можете делать предложение, — запротестовал граф. — Я уже сделал его раньше.
— Не слушайте этого старого зануду! — взвизгнул Дэпни. — И, конечно же, вы не можете верить тому, что… что этот волокита говорит вам! — продолжил он, показывая жестом на Коннолла.
Сидевший по другую руку Коннолл поднялся на ноги.
— Выйдем на воздух, чтобы я мог что-то вам сказать, Дэпни, — проговорил он тихо ледяным тоном.
— Джентльмены, пожалуйста, дайте мне возможность насладиться представлением, — пробормотала Эванджелина, дергая Коннолла за рукав и пытаясь снова усадить его в кресло. — Я знаю ваши желания. Скоро я приму решение.
Дэпни перегнулся через ее кресло:
— Вы должны отступить, Роли. Вы опоздали со вступлением в игру и не можете получить женщину, которую хотите. Вы поимели женщин, составляющих половину Лондона…
Коннолл нанес ему удар точно в челюсть.
— Тебе лучше не видеть этого, — обратился он к Эванджелине, не спуская глаз с Дэпни, который пытался встать с пола.
— Дай мне ожерелье, — сказала она, не сдвинувшись с места.
— Джилли, уйди с дороги.
— Отдай мне это чертово ожерелье, пока ты не испортишь все на свете. — Она протянула руку.
Дэпни бросился на Коннолла, толкнув при этом ее плечом. Эванджелина ткнулась в грудь Коннолла. Он схватил ее, не дав упасть на пол, и в этот момент виконт нанес удар кулаком ему в скулу.
Повалились кресла, замелькали руки и ноги. Сидевшие сзади женщины завизжали, а девицы Баксли разбежались, оставив на месте инструменты. Эванджелина видела это как сквозь марево, пытаясь выбраться из этой кутерьмы.
Внезапно кто-то взял ее за руку, вытащил из опасной зоны и помог выпрямиться. Она повернулась и увидела отца.
— Ты должен остановить их, — сказала она задыхаясь.
— Это достаточно рискованно, Джилли. Давай выберемся отсюда и оставим этот скандал на их совести.
— Но у Коннолла мое ожерелье, и сейчас я встречусь с Редмондом, а я не хочу его, — выпалила она.
— Что?
— У Коннолла мой приносящий несчастье бриллиант. Я положила его в ридикюль мамы, но он вывалился и теперь находится у Коннолла, а Дэпни собирается все испортить, и мне придется выходить замуж за единственного оставшегося мужчину.
— Понятно. — Отец бросил взгляд на дерущихся мужчин. — Уйди с дороги, — скомандовал он и шагнул туда, где шла потасовка.
