Они очутились в крохотной спальне, почти все пространство которой было занято огромной кроватью с наваленной на ней горой матрасов и перин, как было заведено во Франции. Кроме грубо сколоченного стула, в комнате не было никакой другой мебели. На полу, рядом со стулом, стоял фарфоровый таз, а около него кувшин.
— Не слишком впечатляюще! — сухо заметил герцог. Он повернулся к Бине и увидел, что в ее широко раскрытых глазах застыл испуг, словно она никак не могла прийти в себя после того, что увидела внизу. — Все в порядке, Бина, — ласково сказал он. — Заприте дверь, и вас никто не побеспокоит.
— А где… собираетесь спать… вы?
— Я найду себе место где-нибудь, — ответил герцог.
— Но хозяйка сказала, что гостиница переполнена… соседние комнаты тоже наверняка займут… вы не можете оставить меня… одну.
— Я же сказал вам, чтобы вы заперли дверь.
Он повыше приподнял свечу, и они оба увидели, что хлипкая, перекошенная дверь закрывается только на задвижку. Как замок, так и засов отсутствовали.
— Пожалуйста… не оставляйте меня одну.
— Хорошо, — вынужден был согласиться герцог. — Ложитесь в постель, а я буду спать на стуле.
— Но это же глупо! — воскликнула Бина. — Вы нуждаетесь в отдыхе так же, как и я! Мы можем оба спать на кровати, она достаточно большая!
Кровать и в самом деле была огромной, но, услышав слова Бины, герцог словно застыл на месте.
— Хорошо, так мы и сделаем, — наконец сухо произнес он.
— Почему бы и нет? — подхватила Бина. — Все равно никто об этом не узнает, к тому же мы и вправду женаты.
— Да, мы с вами женаты, — медленно повторил герцог. — Ложитесь в постель, Бина. Я подожду снаружи, пока вы разденетесь.
Поспешность, с которой он вышел из комнаты, задела Бину, и она с отчаянием решила, что ему неприятна их вынужденная близость.
«Он ненавидит меня! — подумала она. — С самого первого момента, как только мы познакомились, я доставляла ему одни лишь хлопоты и неприятности!»
Но времени рассуждать не было. Бина сняла с себя уродливое платье и достала из своей корзины ночную сорочку с глухим воротом, сшитую из грубой материи. Кое-как вымывшись холодной водой, она взобралась на кровать.
Девушка сразу же утонула в мягкой пуховой перине, лежавшей поверх нескольких матрасов. Ей казалось, что пол находится где-то очень далеко внизу, словно она все еще сидит на козлах.
Натянув одеяло до подбородка, Бина позвала:
— Дрю! — На секунду она испугалась, что герцог все-таки ушел, но через мгновение дверь открылась, и он появился на пороге. — Здесь очень удобно, — сказала Бина. — Я взбила перину таким образом, что она возвышается посреди кровати как барьер. Я вам не помешаю. С таким же успехом мы могли бы находиться на разных континентах.
— Вы меня очень успокоили, — заметил герцог, и Бина не поняла, смеется он над ней или нет.
Свою одежду Бина аккуратно сложила на крышке корзины. Герцог, сняв куртку, повесил ее на спинку стула, потом наклонился и задул свечу. Он стал молча раздеваться, и спустя некоторое время девушка почувствовала, как кровать просела под его тяжестью. Перина надежно разделяла их, словно стена.
— Вы хорошо устроились? — спросила Бина.
— Прекрасно, — ответил герцог. — Здесь, безусловно, намного удобнее, чем там, где я спал прошлую ночь.
— А где вы спали прошлую ночь? — заинтересовалась Бина.
— Мне пришлось разделить кровать с одним из лакеев, — ответил он. — Мы легли прямо поверх одеяла, решив не раздеваться, чтобы не терять времени.
Бина расхохоталась:
— Я уверена, что его светлость герцог Уорминстер прежде и не подозревал, как тяжело живется слугам!
— Впредь я буду гораздо внимательнее к ним, — сказал герцог.
— Как вы думаете… нам удастся добраться до Англии? — спросила Бина.
— До сих пор все шло довольно гладко, — ответил герцог. — Генерал обращается со мной по-товарищески, как солдат с солдатом. Я уверен, что у него нет ни малейших подозрений.
— Мадам ведет себя со мной так, словно я рабыня. — Последовало молчание, так как оба настолько устали, что у них не было сил разговаривать. Когда герцог уже начал засыпать, Бина неожиданно окликнула его: — Дрю!
— В чем дело?
— Когда мужчина и женщина… спят в одной постели… у них рождаются… дети. Вы не боитесь, что…
— Нет! — решительно сказал герцог.
Немного помолчав, Бина сказала:
— Я полагаю, они не просто спят… рядом друг с другом, а делают… что-то еще. Я часто думала, что же это может быть… но мне не у кого было спросить. — Снова последовало молчание, потом девушка робко спросила: — Раз уж мы… некоторым образом женаты… может быть, вы не откажетесь рассказать мне?
— В другой раз, — произнес герцог. — А сейчас вам пора спать. Нам предстоит тяжелый день.
Он решил, что она подчинилась, но после некоторой паузы Бина снова нарушила молчание:
— А это приятно… то, что они делают?
— Очень приятно, если они любят друг друга, — ответил герцог.
— Но вы… не любите… меня? — сонно пробормотала Бина.
Вскоре по ее ровному дыханию герцог понял, что она спит. Он осторожно повернулся на бок, стараясь не потревожить ее. Но сам он еще долго не мог заснуть.
На следующий день к вечеру они прибыли в Эльбеф. В целом путешествие было не слишком утомительным, несмотря на то, что в конце дорога стала сильно петлять.
Эльбеф, расположенный на берегу Сены, оказался маленькой очаровательной деревушкой, имевшей полное право гордиться своей гостиницей.
Могло бы показаться странным, что генерал решил остановиться здесь на ночлег, но Бина сообразила, что до Гавра осталось всего четыре часа пути и он хочет на следующий день прибыть к месту назначения засветло, чтобы его могли встретить с соответствующими почестями.
День выдался очень жаркий, солнце пекло нещадно. Повинуясь приказу генерала, кучер немилосердно гнал лошадей, и Бина не могла не думать о том, что подобное обращение с животными граничит с жестокостью.
Как и накануне, разговаривать в дороге было очень трудно, поэтому Бина молча сидела рядом с герцогом, размышляя над тем, думает ли он о ней так же часто, как она о нем.
Утром он разбудил ее в шесть часов, и она с таким трудом очнулась от сна, что поначалу никак не могла сообразить, где находится. Огромная, громоздкая кровать оказалась очень удобной, и Бина проспала всю ночь, почти не шелохнувшись.
Герцог уже успел встать и одеться; сквозь незашторенные окна в комнату проникал яркий солнечный свет.
— Через час мадам потребует, чтобы ей принесли кофе, — сказал герцог. — Вам лучше встать и спуститься вниз, чтобы успеть позавтракать, не то вы останетесь голодной.
