Он не стал ждать ответа, руки его скользнули под ткань ночной сорочки и вверх по шелковистой нежности ее ног.
— О… Трентон… — прогнулась она в сильных руках, невольно содрогаясь от его слов, его прикосновения.
— Ты и меня заставляешь дрожать тоже, — прошептал он прямо в ее приоткрытые губы, и его дрожащие руки заскользили выше по бедрам, увлекая за собой тонкую ткань.
С грациозной непринужденностью Ариана выгнула спину дугой, инстинктивно побуждая его продолжать.
Опытные пальцы Трентона нашли теплый приют, который искали, и с жадностью погрузились в восхитительную влажность, ощущая ее ответный живой отклик.
И внезапно все в нем сошлось в одну точку, вдребезги разбив самоконтроль.
— Ариана… — задыхаясь, пробормотал он, ощущая такую острую необходимость, какую не мог ни объяснить, ни понять. — Я должен обладать тобой… сейчас. — Он приподнял ее, одновременно пытаясь расстегнуть пуговицы на брюках.
Ариана схватилась за руки Трентона, отчаянно дрожа. Смущенная и переполненная чувством, она смотрела на него, потрясенная его неистовством… и своим собственным. Замерев, она смотрела, как муж отчаянно торопится освободиться, чтобы они смогли слиться в одно целое.
— Я должен войти в тебя, — задыхаясь, сказал он, нежно проверяя пальцем, готова ли она. — Должен.
Всхлипнув от желания, Ариана приподнялась, готовая поскорее добраться до кровати.
— Нет. — Руки Трентона, словно тиски, сжали ее бедра, и он отчаянно закачал головой.
— Но я хочу…
— Я тоже.
— Но постель…
— Я не могу так долго ждать. Здесь. Сейчас. — Прежде чем Ариана успела ответить, он освободил свой затвердевший восставший член и одним движением опустил на него Ариану.
— Возьми меня, туманный ангел, — выдохнул он в ее волосы. — Позволь мне насладиться твоей волшебной мягкостью. — Он услышал ее вздох и немного отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. — Я не слишком глубоко?
Не говоря ни слова, она покачала головой и потянулась к нему, хотя он пытался удержать ее на расстоянии, по-прежнему пронзая ее своим набухшим естеством.
— Не останавливайся, — прошептала она, крепко прижимаясь к нему. Он не ответил, и она, подняв голову, посмотрела ему в лицо. — Трентон? — умудрилась выдавить она.
— Что? — Зубы его были крепко сжаты, чтобы сдержать экстаз, который приближался слишком стремительно и слишком напряженно.
— Пожалуйста… — прошептала она и выглядела при этом такой потерянной, сбитой с толку и такой красивой, что ему страстно захотелось слить их души в единое целое.
Но вместо этого он сказал:
— Двигайся. Вот так. — Он сжал ей бедра и стал приподнимать их и опускать, обучая ритму… и доводя себя до безумия.
Он почувствовал, как она взяла инициативу в свои руки. Ее маленькие ладони стиснули его плечи, а стройные ноги обхватили бедра. Ее узкий влажный бархатистый проход поглотил и окутал его член и принялся ласкать огненными прикосновениями.
Трентон застонал, давая Ариане возможность задать темп, с жадностью прогибаясь навстречу ритмичному движению ее бедер. С каждым толчком он проникал все глубже, отступал дальше, упиваясь восхитительным раскованным ответным порывом жены. Ее лоно сжималось и разжималось, овладевая им так же полно, как он овладевал ею.
Он не способен был ждать. Слишком быстро достигая апогея и испытывая острое наслаждение, Трентон не мог сдерживать себя. Издав гортанный крик, он устремился вверх, приподнял ее, крепко сжал ее бедра, с силой опустил и прижимал к себе до тех пор, пока не услышал ее тихий возглас… от боли или от удовольствия, он точно не знал, а затем стал стремительно скользить по краю раскаленного добела желания, взывая к ней вновь и вновь и изливая себя в нескончаемом облегчении, забравшем его силу, но обновившем его душу.
Он все еще продолжал двигаться, когда открыл глаза, и выражение лица Арианы заставило его вновь содрогнуться. Она пристально смотрела на него, и на лице ее были написаны благоговение и радость.
— Ты изумительный, — прошептала она. Взгляд Трентона упал на ее напрягшиеся соски, ясно вырисовывающиеся сквозь тонкую ткань сорочки, и он почувствовал укол вины и раскаяния.
— Я не доставил тебе наслаждения.
— Нет, доставил, — запротестовала она, по-прежнему ощущая его напряженное и пульсирующее присутствие внутри себя.
Он медленно покачал головой:
— Нет, моя невинная малышка, совсем не так, как намеревался.
Прежде чем она успела запротестовать, он приник к ее губам поцелуем и, не разъединяя тел, заскользил пальцами по ее нежной коже. Медленно, чувственно он прикасался к ней, ласкал ее, так передвигая свое тело и руку, чтобы до предела увеличить ее наслаждение.
Ариана таяла от его прикосновений, тело ее горело от переполнявшего желания, она была вне себя от страсти. Глаза ее расширились от потрясения, когда она поняла, насколько горячо жаждет облегчения.
Трентон загадочно улыбнулся, его не удивила сила ее отклика.
— А теперь, Ариана, — сказал он, слегка покусывая ее нижнюю губу, — теперь ты почувствуешь. — Он, выгнувшись, вошел в нее, не прекращая движения пальцев. — Раскройся мне, — мягко скомандовал он. Его большой палец, двигаясь кругами, ласкал ее чувствительную плоть. — А теперь, туманный ангел, — потребовал он, — теперь… отдайся этому ощущению… Отдайся мне.
Наслаждение разлилось радугой мерцающих ощущений, столь сильных, что Ариана, безудержно крича, приникла к Трентону и, всхлипывая, произнесла его имя. Уступая сокрушительным судорогам, она уткнулась лицом в плечо мужа и замерла, пока дрожь не утихла. Затем со слабым вздохом удовлетворения упала ему на грудь. Обмякшая и ошеломленная, она словно плыла в его руках, когда он бережно нес ее к кровати.
Он положил ее, стащив с нее халат и ночную рубашку, и быстро разделся сам. Затем опустился рядом и принялся неспешно ласкать губами ее тело, упиваясь шелковистостью ее кожи.
— Всю ночь, Ариана, — пообещал он. — Я буду заниматься с тобой любовью всю ночь.
Он ласково провел языком по ушной раковине, чуть слышно описывая все те возбуждающие вещи, которые они будут проделывать друг с другом.
А затем он заставил ее забыть обо всем на свете.
— Трентон… — среди ночи прошептала она, положив руку ему на плечо, в голосе смутно прозвучали вопросы, стоявшие между ними.
— Позже, — ответил он, целуя ей руку. — Намного позже. — Он раздвинул ей ноги и стал погружаться во влажную теплоту до тех пор, пока глаза ее не закрылись и она не произнесла его имя снова, но на этот раз уже ни о чем не собираясь спросить. — Ах, мой прекрасный, дарящий радость туманный ангел, — бормотал он, обвивая ее ногами свою талию, — много, много позже…
