– Тихо, братец! Кто-то идет.
Послышался стук копыт. Грум, посланный бегумой Кушной, привел коня Моры. Следом за ним ехал на своем мускулистом жеребце Исмаил-хан.
Оба заговорщика растаяли в темноте, словно их тут и не было.
Сделав глубокий вдох, Мора спокойно вышла на освещенный двор. Вскочив на Фокса, вежливо кивнула саису и двинулась к воротам.
Как обычно, громадный патан скакал на некотором расстоянии от нее по дороге в военный городок. Это почтительное отдаление устраивало Мору: она не хотела довериться Исмаил-хану. В конце концов, кто-то же из слуг Валида Али строил козни против британцев. Может ли она считать, что патан в этом не участвует?
Мора спрашивала себя, что ей предпринять, и между тем гнала и гнала своего коня, так что он почти летел над землей. Если бы она могла открыть все самому Россу, но как это сделать, не раскрыв ему происхождение полученных ею сведений? Она ни в коем случае не может признаться ему, что знакома с кем-то в розовом дворце! Как только она ему скажет, он сразу сообразит, что она и индийская девушка Чхота Моти – одно и то же лицо.
Мора скорее умерла бы, чем сделала такое признание. Однако как же ей не нарушить молчания – ведь иначе Росс угодит в засаду по дороге в Сундагундж?
Она должна предупредить его, иного выхода нет.
Фокс был весь в мыле, когда Мора въехала в ворота городка. Она не обратила внимания на поклон чоукидара и на явное негодование Исмаил-хана по поводу того, что из-за нее они чуть не загнали лошадей. Бросив поводья саису, ожидавшему у ворот конюшни, она зашагала по пыльной дороге прямиком к бунгало Росса, надеясь, что ее смелость не будет истолкована превратно.
Он уже услышал ее шаги на веранде и поджидал ее в дверях. Но когда Мора остановилась перед ним, Росс не посторонился, чтобы пропустить ее в дом.
– Капитан Гамильтон...
– Вы что, с ума сошли?
Лицо его потемнело от гнева. Мора застыла в изумлении.
– О чем вы думали, являясь сюда одна, поздно вечером, в то время как ваши дядя и тетя отсутствуют?
Голос его прозвучал как удар хлыста. Мора побелела.
– Прошу прощения. Я не подумала...
– Ясно, что вы не подумали. Половина моих слуг заметила ваше появление, и, смею сказать, оно известно и прислуге вашего дяди! Если вы хотите сохранить хотя бы остатки вашей репутации, немедленно удалитесь.
– Но...
– Сию минуту!
– Вы не понимаете! Я должна нечто очень важное...
– Багалиш! – обратился Росс на хинди к кому-то. – Сейчас же проводите сахибу домой!
Мора даже не взглянула на юнца, вынырнувшего из-за двери.
– Я не уйду! – Голос Моры дрожал от ярости.
– Уйдете! Или вы хотите, чтобы я отнес вас, перекинув через плечо?
– Вы не посмеете!
Он с угрожающим видом шагнул к ней:
– Посмотрим!
Будь он проклят! Он посмеет.
Она повернулась и ушла молча, с пылающим лицом.
Не было у нее сна в эту ночь и не было покоя в ее душе наутро. Росс не появился в резиденции после завтрака, и Мора гадала, то ли он избегает ее, то ли не получил обычного вызова от дяди. Она была прекрасно осведомлена о перешептывании слуг резиденции, но не обращала внимания и даже не защищалась от нападок Миры по поводу ее неслыханного поведения.
– Кое-кто считает... – начала Мира и вдруг умолкла.
– Что?
– Считают, что сердце Гамильтон-сахиба тает, когда он смотрит на тебя.
Мора фыркнула совсем не в стиле воспитанной леди.
– Тогда почему он завел любовницу в доме у купца Валида Али?
– Откуда ты это знаешь? – едва выговорила ошеломленная Мира.
– Я много чего знаю! Слишком много! Если у Гамильтон-сахиба что-то размягчается и тает, так это его мозги!
В ярости она швырнула свою головную щетку через всю комнату. Ну что ей делать с этим невыносимым человеком? Она пыталась предупредить его, но этот самоуверенный педант не только отказался ее выслушать, но чуть ли не пинком прогнал от своего порога, унизил ее в присутствии своих слуг! Он, видите ли, заботился о ее репутации! А как насчет его собственной?
Туфля последовала в угол комнаты вдогонку за головной щеткой.
– Ты просто невозможная! – крикнула Мира, всплеснув руками. – Я вернусь, когда твой бешеный нрав перегорит и обратится в золу.
Как только она удалилась, Мора бросилась на постель и спрятала лицо в ладони. На самом деле она не сердилась на Росса. В эти минуты она боялась за его жизнь и не могла придумать, как предупредить его об опасности.
Раз он отказался выслушать ее у себя в бунгало и не являлся в резиденцию, то каким образом дать ему знать, чтобы он не ездил через овраг? Она не смела написать записку, которую могли перехватить, не могла привлечь на помощь Исмаил-хана. Не могла вызвать Росса в резиденцию, не возбудив подозрений. Она могла лишь надеяться, что он придет по собственному желанию или же ей удастся повстречать его в таком месте, которое стороннему наблюдателю покажется случайным.
Ближе к вечеру, когда Теренс Шедуэлл пришел в резиденцию с обычным визитом, с ним вместе явился Чарльз Бартон-Паскаль.
Бедный Чарльз! Красивый, холостой, богатый, он не привык к пренебрежению со стороны прекрасного пола. Наоборот, в его наполненной событиями молодости редко случалось так, чтобы при его появлении женские сердца не начинали трепетать. Здесь же он не в силах был объяснить себе продолжительное нежелание Моры относиться к нему благожелательно. Пока мисс Карлайон наливала чай себе и своему жениху, Мора ходила взад-вперед по гостиной, не слушая, о чем говорят.
Тем не менее, Чарльз не мог не думать, как она хороша в своем платье из голубого дамаста, такого светлого, что цвет его казался даже серым, подчеркивая блеск ее золотисто-рыжих волос и придавая сияющим темно-фиалковым глазам особую выразительность.
Ведь она встретила их достаточно любезно и раза два слегка улыбнулась в ответ на его слова, так почему же она то и дело выглядывает в окно? Кого, черт возьми, она ждет?
На крыльце послышался звук чьих-то быстрых шагов. Входная дверь распахнулась в ответ на громкий стук.
– Добрый день, Лала Дин. Бурра-сахиб дома?
Голос Росса Гамильтона. Чарльз увидел, как Мора вздернула голову, ее восхитительные глаза широко распахнулись. Ревность, неожиданная и неприятная, стиснула ему горло. Тяжелое чувство еще усилилось, когда Росс вошел в комнату – волосы растрепались от ветра, одет чертовски небрежно – в бриджи и теннисную рубашку. «Красивый дьявол», – отметил Чарльз про себя, утешаясь только тем, что Гамильтон даже не взглянул на Мору.
– Добрый день, мисс Карлайон, – поклонился он Лидии, – я искал вашего отца. Чуппрасси сказал, что он тут.
– Он был здесь, когда приехали Теренс и мистер Бартон-Паскаль. Думаю, вы найдете его в кабинете.
