Ну что ж, по крайней мере он еще какое-то время пробудет на Эри. Может, гнев Кэт остынет, и она его простит? Кейн отлично знал, как непостоянен ее нрав, как изменчиво настроение. И все же сердцем Морган чувствовал, что их отношения кончены.
Вздохнув, Морган пошел обратно к трактиру, печально ссутулив плечи. Но, только войдя в зал, он распрямился и изобразил на лице сияющую улыбку.
– Простите за небольшой перерыв, джентльмены! – весело объявил он. – Итак, на чем мы с вами остановились?
Один подвыпивший мужчина хитро покосился на него.
– Эта Кэт девчонка что надо, а? – спросил он. – Думаю, тебе не стоит с ней ссориться. Ты понимаешь, о чем я?
Морган внутренне подобрался, подыскивая едкий ответ, но потом вспомнил, что Кэт уже не нуждается в его защите, и придержал язык.
– Мисс Карнахэн имела право сердиться, – сказал он. – Я продаю лотерейные билеты без ее ведома. И вообще хочу поставить вас всех в известность: отныне я никак не связан с Карнахэнами и их баржей. А теперь... – он потряс пачкой лотерейных билетов, – кто из вас, джентльмены, желает приобрести билеты?
На обратном пути Тимми с важным видом рассказывал Кэт, как ему удалось наконец подловить Моргана Кейна. Кэт раздраженно осадила его:
– Ты правильно сделал, Тимми, что сказал мне об этом. Но должна тебя огорчить... Если ты надеешься в обмен на свою услугу получить какие-то особые права на меня, забудь! Ты меня понял?
Тимми озадаченно смотрел на нее.
– Боюсь, не совсем, мисс Кэтрин.
– Я хочу сказать, что ты погонщик мулов, – отрезала она. – А я рулевая на барже. Других отношений между нами нет и не будет.
Парнишка с убитым видом выслушал ее слова и угрюмо поплелся сзади. Кэт взошла на баржу и застала Мика сидящим под навесом у румпеля.
– Я волновался, дочка, – сказал он. – Ты ушла, ни слова мне не сказав. А где Морган? Я не видел парня с раннего утра.
Кэт сложила зонтик и сердито ткнула им в переборку.
– Ты больше никогда не увидишь мистера Моргана Кейна, Мик.
Он уставился в злое лицо дочери.
– И что это значит?
– Это значит, что я застала его за продажей лотерейных билетов.
– В самом деле? Пресвятая дева Мария! Хотя должен признать, это меня не сильно удивляет. Мы с тобой уже убедились, что он предприимчивый малый, – сказал он с улыбкой.
– На мой взгляд, продажу лотерейных билетов нельзя назвать предприимчивостью, – отрезала Кэт. – Это уголовное преступление.
– Да, конечно. – Отец небрежно пожал плечами. – Но никто не карает за это преступление. Все кругом продают и покупают лотерейные билеты.
– Не все, – возразила дочь. – А Кейн продавал билеты, работая у нас на барже, и люди стали бы думать, что мы с ним заодно. И это еще не все. Я узнала, что он нас постоянно обманывал. Оказывается, он никогда не терял память.
– Что ж, это уже немного меня удивляет. – Мик хмуро поскреб подбородок. – Зачем он это делал?
– Откуда мне знать? Я только знаю, что он нас обманывал, и все – он сам мне в этом признался.
– Но у него могли быть на это причины, Кэтрин. Он объяснил тебе, почему так поступал?
– Он пытался объяснить, но я отказалась слушать, – ответила Кэт. – Меня не интересуют его объяснения.
– Ох, Кэтрин, ну и упрямая же ты женщина! Как же с тобой тяжело!
– А что он мог мне объяснить? – крикнула она с досадой. – Он врал о том, что потерял память, и теперь соврет – недорого возьмет.
Мик встал и посмотрел на дочь помягчевшим взглядом.
– Этот малый тронул твое сердце. Я подозревал, что это случится, и предупреждал его, чтобы он был поосторожней, чтобы ненароком не разбил тебе сердце.
Отец взял ее за руку, но Кэт вырвалась.
– Ты ему так сказал? Как ты смел говорить про меня такие вещи постороннему человеку?
– По-моему, он не такой и посторонний. И потом, я о тебе заботился.
– Спасибо, я сама могу о себе позаботиться, – вспылила дочь. – Так было раньше, так есть и сейчас.
– Кэтрин, Кэтрин. – Мик сокрушенно покачал головой, в глазах его появилось сочувствие, – тебе еще столькому надо научиться в этой жизни!
– Научиться чему? Тому, что мужчина может обмануть мое доверие и предать меня? Так этому я уже научилась, спасибо! Можешь быть уверен, такого больше не случится.
Кэт отвернулась. Вскоре она услышала, что отец уходит, и в изнеможении опустилась на освободившееся сиденье перед румпелем, решительно прогнав опять подступившие слезы и уставившись на канал невидящим взором. Ей еще в жизни не было так плохо. Она понимала, хоть никогда и не призналась бы в этом отцу, что Мик прав – Морган Кейн тронул ее сердце, а сейчас оно разбилось.
Ну что ж, в следующий раз она будет осторожнее с мужчинами, если у нее вообще когда-нибудь случится роман. В глубине души Кэт знала, что в ее жизни рано или поздно появится другой мужчина. Теперь она женщина (хоть за это можно поблагодарить Моргана), и ей уже не избавиться от своих желаний...
– Эй, на «Кошечке», привет! – крикнули с пристани.
Она обернулась и увидела мужчину, показавшегося ей знакомым. Стройный и загорелый, в темном костюме, он стоял под палящим солнцем без шляпы. На голове – копна черных курчавых волос. Кэт решила, что он наверняка не из канальеров.
Мужчина улыбнулся, блеснув безукоризненно белыми зубами.
– Вы, наверное, не узнали меня, мисс Карнахэн. Когда мы с вами виделись, было темно. Я доктор Энтони Мэйсон.
Кэт встала.
– Ах да, доктор Мэйсон, я вас помню! Не хотите зайти?
– Спасибо, сейчас.
Он сошел по трапу. Вблизи Кэт увидела, что у него золотисто-карие глаза, обворожительная улыбка и веселые лучики морщинок вокруг глаз. На вид ему было чуть больше тридцати.
Кэт показала на скамью перед румпелем.
– Присаживайтесь. Хотите выпить чего-нибудь прохладительного? У меня есть лимоны, я могу быстро приготовить лимонад.
– Не откажусь, если, конечно, это вас не затруднит.
– Нисколько. Я рада, что вы зашли, и с удовольствием послушаю о вашей врачебной практике на Эри. По-моему, ваша плавучая клиника – первая на канале.
Вернувшись, она увидела, что доктор Мэйсон курит. Он помахал своей трубкой.
– Не возражаете, мисс Карнахэн?
– Нет, пожалуйста, доктор.
Кэт принесла поднос со стаканами, кувшином лимонада и пирожными, которые вчера вечером приготовил Мик. В городе они купили большой кусок льда. Лед быстро таял, но для лимонада хватило. Она поставила поднос перед доктором и села рядом на узкую скамью.
– Ну а теперь расскажите, как вам работается на Эри.
Мэйсон сделал грустное лицо.
– Боюсь, особо рассказывать нечего. Пока очень мало пациентов. Я на канале всего два месяца, и люди, похоже, меня боятся.
