Стоит ли пытаться объяснить моё хорошее расположение духа и радость от того, что я наконец-то оказался на свободе?
– Давай-ка обменяемся телефонами, – предложил мне Майкл, проводивший меня до дверей. – А то ты опять потеряешься. И тогда я уж точно тебе этого не прощу.
– Заходи в гости, – сказал я, написав на клочке бумаги не только номер телефона, но и свой адрес. – Только лучше заранее предупреди меня о своём визите. Иногда я работаю допоздна, иногда отсыпаюсь… ну, и ещё у меня бывают незапланированные выходные. Как сейчас, например.
Разве есть на свете что-то более приятное, чем возвращение домой? Для меня дом всегда был чем-то особенным, непередаваемо ценным. Если мне приходилось ночевать в отеле, то у меня сразу же пропадал аппетит, я становился беспокойным и раздражительным. Кроме того, я всегда привязывался к своим квартирам. И первое время после переезда для меня было очень тяжёлым.
Будучи студентом, я первое время жил в университетском общежитии, но потом нашёл работу официантом в неплохом ресторане. Платили мне хорошо, туристы и приезжие давали хорошие чаевые. Деньгами я разбрасываться не привык (тогда мне, разумеется, не было чем разбрасываться), и поэтому в скором времени решил, что с общежитием пора завязывать.
Комнату я делил со своим сокурсником. Отношения наши вряд ли можно было назвать тёплыми. Мы относились друг к другу с некоторой настороженностью – так оно обычно и бывает с людьми, у которых совершенно разные взгляды на жизнь.
Неприкосновенность личного пространства я всегда ставил во главу угла – и поэтому меня всегда раздражал тот факт, что я не могу остаться один ни на минуту.
Порой мы с моим соседом ссорились из-за мелочей – он не возвращал на место мои книги, переставлял вещи на моём столе… но самым гадким моментом были его бесконечные свидания. Из-за них я был вынужден гулять по городу вечерами или же сидеть в кино, просматривая дважды один и тот же фильм.
Первым делом после переезда я, разумеется, разобрал свои вещи. Их было немного – одежда и разные полезные мелочи, небольшой пакет с продуктами из супермаркета, куда я зашёл по дороге. И самый ценный груз – сумка с книгами. Я сел у стены (мебели тогда у меня, конечно же, не было) и с наслаждением подумал: "Вот она какая, свобода!" Проснувшись наутро, я снова оглядел своё новое жилище, и мной овладело чувство какой-то отчаянной опустошённости. Всё тут было чужим, воздух – враждебным.
Слишком много площади на одного меня. Тогда я ещё не знал, что эти ощущения обычно называют "комплексом переселенца" – человека, который оставил старое место и до сих пор не привык к новому.
Я закурил натощак, положил в отдельный пакет скисшее без холодильника молоко и опустошил свои карманы. Найденной там мелочи мне должно было хватить на стакан кофе. Потом я вспомнил, что у меня сегодня есть первые пары в университете и, бросив безуспешные попытки наскрести мелочи ещё и на автобус, пешком отправился до ближайшего банка.
Но время шло, и квартира становилась всё уютнее. Мой хозяин раздобыл старый холодильник и телевизор – и был очень удивлён, когда я отказался от последнего.
– Лишнее, – коротко пояснил я.
Позже я разжился письменным столом, книжной полкой, платяным шкафом, диваном и двумя маленькими креслами. Квартира была настолько крошечной, что вся эта мебель с трудом там поместилась. Плита, разумеется, не работала, точно так же, как и духовка. Они служили уютным домом для тараканов. Я трудолюбиво вытравил всех квартирантов, после чего купил электрическую плитку и новый чайник. И решил, что теперь пришло время праздновать новоселье.
С тех пор я сменил бесконечное множество квартир – и постоянно тосковал о прошлом.
Я попросил таксиста остановить машину за пару километров от дома – мне хотелось прогуляться пешком. Воздух за городом был несравним с воздухом мегалополиса – ну, хотя бы относительно чистым. Пахло свежескошенной травой и какими-то неведомыми цветами. Я подумал, что уже давно не смотрел на свой дом вот так, издалека – разве что из окна машины. Дом, конечно же, стоял на месте. Всё тот же, с тёмно-серой крышей и белыми стенами, окружённый невысоким забором, покраску которого я никогда не доверял посторонним. Забор следовало покрасить. Я отметил также и чересчур разросшиеся кусты.
Почтальон, давно упрекавший меня в забывчивости, аккуратно положил не поместившуюся в почтовом ящике корреспонденцию на крыльцо. Я собрал все письма и, покопавшись в сумке, достал ключи.
Иногда, особенно зимними вечерами, я немного злился на себя за то, чтоб купил такой большой дом. В гостиной с успехом мог поместиться полк солдат. Кухня тоже была достаточно просторной. А наверху было пять спален, лишь одну из которых я использовал по назначению. Остальные я предпочёл превратить в кабинет, библиотеку и кладовку. Последняя же комната играла роль спальни для гостей, но так как гости (точнее, гостьи – по крайней мере, в девяноста девяти процентах случаев) всё же находили спальню хозяина гораздо более уютной, то пятая комната только доставляла дополнительные хлопоты при уборке.
Но теперь дом казался мне маленьким и более чем уютным.
Мне нравилось думать о том, что хотя бы пару дней я смогу спать свои законные шесть часов – но планов у меня было немало. Я давно хотел поискать новую мебель для гостиной, собирался привести в порядок сад. Пожалуй, самое неприятное, что мне предстояло – уборка в шкафу. Возиться со своим гардеробом я не любил, и часто покупал новую одежду, не выбрасывая старой. Через некоторое время возникала неизбежная путаница, и мне приходилось терять почти целый день на совершенно бесполезное дело.
Приготовив себе кофе, я сел на диван в гостиной и, достав из бумажника визитку автосервиса, куда отправили мою бедную машину, набрал номер.
Мужчина на том конце провода сообщил мне, что моя машина чувствует себя отлично – и я могу забрать её уже завтра.
– Ах, всё уже готово, – вздохнул я с облегчением. – Я живу за городом, знаете, так что без машины – как без рук… сколько я вам должен?
Через долю секунды я уже пожалел, что задал этот вопрос, так от названной механиком суммы у меня потемнело в глазах.
– Вы, наверное, издеваетесь надо мной? Вы думаете, что я миллионер?
– Мне очень жаль, сэр, – оправдывающимся тоном проговорил механик, – но ваша машина была…
– Вам жаль! Нет, вы только послушайте! Это мне жаль, что я с вами связался!
– Вы можете заплатить с помощью кредитной карты, сэр, и…
– Я выпишу чек, – бросил я.
И положил трубку.
Сумма, конечно же, была астрономической. Я написал её на попавшемся под руку листе бумаги, словно пытаясь поверить в реальность происходящего. И перевернул, чтобы не видеть написанного, так как верилось с трудом. Я тут же подумал о том, что вынужденный отпуск не пойдёт мне на пользу – и решил, что от новой мебели мне придётся отказаться.
