Она так и не смотрела на него. Вместо этого она взяла в руки недошитое детское одеяло и начала над ним работать.
Пантера сел и взял чашу с едой.
– Ты накормила Тень?
– О ней позаботились, Пантера. Твои краски и одежда готовы и лежат перед тобой. – Таня тупо уставилась на материал в руках. После затянувшейся паузы она спросила: – Ты еще чего-нибудь хочешь?
– Да, – немедленно последовал ответ. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда со мной разговариваешь.
Это был приказ, и она знала, что должна подчиниться, но когда их взгляды встретились, она не смогла скрыть своего гнева и обиды.
Пантера пристально смотрел на нее. Его взгляд был холодным.
– Почему твои глаза посылают в меня огненные стрелы? Ты держишься холодно и спокойно, но твои глаза горят от гнева. Объясни мне, Дикая Кошка.
Она вздернула подбородок, как бы бросая ему вызов:
– Прежде всего объясни мне следующее, Пантера. Мои налившиеся груди и раздувшийся живот отталкивают тебя? Я стала такой толстой и уродливой, что тебя больше не влечет ко мне? Ты поэтому притащил другую женщину домой?
Ее голос источал яд.
Пантера совсем не был готов к такому ответу, и его лицо претерпело ряд изменений: сначала на нем появилось смущение, потом удивление и наконец гнев.
– Ты осмелилась задать мне вопрос, жена?
От его тона по спине Тани пробежали мурашки, но она решила не сдаваться. Она наблюдала, как он отодвинул в сторону свой обед. Они долго молча смотрели друг на друга. Потом он заговорил, в его голосе сквозила насмешка:
– Она очень красива, ты не находишь?
Таня не могла больше выдерживать его взгляд. Она опустила голову и прошептала:
– Да.
– Я, кажется, велел тебе смотреть на меня, – процедил он сквозь зубы.
Таня резко подняла голову, но теперь ее глаза блестели от слез.
– Я глава в доме? Я устанавливаю правила, а ты подчиняешься им, без вопросов, без споров, без возражений? – сердито вопрошал он.
Таня сглотнула, но не могла говорить, потому что у нее в горле застрял комок. Она просто кивнула.
– А если я в дом привел женщину, ты должна принять ее, потому что я этого хочу.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Таня опять кивнула, и слезы, которые она так долго сдерживала, покатились по ее щекам.
Пантера тяжело вздохнул. Его длинные, тонкие пальцы потянулись и вытерли слезы с ее щек.
– О, Дикая Кошка! Ты зря причиняешь себе боль. Если бы ты не причинила мне такую же боль своим гневом, я бы не отплатил тебе тем же. А где твоя вера в нашу любовь? Ты так низко ценишь меня, считая, что можешь стать нежеланной для меня, когда носишь нашего ребенка? Я ведь говорил совсем другое. Я уже говорил тебе, мне не нужна никакая женщина, кроме тебя.
Он заключил в объятия сотрясающуюся от рыданий Таню.
– Пленницу я привез для Черного Котла вместо той, которую он выменял на Мелиссу.
Все эмоции, которые она сдерживала в себе, вылились наружу. Таня прижалась к Пантере и дала волю слезам. Потом она начала икать и тихо лежала в его объятиях.
– Я так виновата, Пантера. Все эти дни мои нервы были на пределе, – объяснила она. – Ты опоздал, и я так волновалась. Потом я увидела ее, а она была такая тоненькая и красивая, что меня охватила ревность, и я не могла трезво рассуждать и отличить белое от черного.
Пантера слегка отстранился от нее, чтобы можно было видеть ее лицо.
– Больше ты во мне не сомневайся, Дикая Кошка, – серьезно сказал он. – Это оскорбляет мою честь.
– Больше никогда, – пообещала она.
– А теперь умойся. Сейчас я оденусь, и мы пойдем и подарим Черному Котлу новую рабыню.
Она одарила его улыбкой, согревшей его сердце до самых глубин.
* * *
Если воины не совершали набеги, то уходили на охоту, заготавливая мясо на зиму. Зима установилась быстро и была суровой. За ночь замерзла речка, валил сильный снег и дул такой страшный ветер, что трудно было что-нибудь разобрать на расстоянии двух шагов. Деревня была окружена со всех сторон горами, поэтому здесь не бушевала буря, но все равно Таня не могла припомнить такой зимы в Пенсильвании. Несколько сантиметров снега заставляли жизнь города замедлить свой ход, ползти, если не сказать остановиться совсем. Здесь же снег лежал не просто слоем в несколько сантиметров. Его высота измерялась метрами, и если вдруг тебя занесло снегом, тебе придется ждать до весны, пока можно будет снова свободно двигаться.
Дни становились короче, а походка замедлялась. Однажды Таня ходила проведать своих родителей. Она осторожно шла по льду и снегу к дому Черного Котла. Как обычно, детеныши пантеры бежали рядом с ней. Теперь они подросли, но не стали менее игривыми. Пантера много с ними занимался и достиг кое-каких результатов, однако они по-прежнему был очень шумными плутами.
Таня и Мелисса коротали время, занимаясь шитьем одежды для своих будущих малышей. В отличие от Тани, Мелисса чувствовала себя плохо как эмоционально, так и физически. Казалось, что ее беременность протекает вовсе не хорошо. Очень часто она не могла нормально есть, и у нее постоянно болела спина. Ее кожа приобрела желтоватый болезненный цвет, она не набирала должного веса. Таня сильно волновалась за нее.
Когда Пантера не присутствовал на собрании вместе с другими воинами, то находился в основном дома. Мелисса больше не нервничала в его присутствии, и они втроем спокойно проводили время.
Пантера начал мастерить люльку для своего малыша. Час за часом он с любовью подбирал дерево и искусно вырезал на нем различные фигурки. Он также соорудил рамку для люльки, чтобы Таня могла привязывать ее к своей спине или спине лошади. Таня покрыла люльку кожей и обтянула ее мягкой шкурой, а потом украсила творение рук Пантеры бусинками. Пока она шила крошечные мокасины и одеяла, Пантера вырезал из дерева маленькие игрушки и погремушки. Он даже сделал крошечные фигурки, нанизал их на нитку и привязал к люльке, чтобы они могли развлечь его малыша. Игрушки, в своем красочном наряде, будут танцевать и греметь на легком ветерке, и пока малыш будет слишком маленьким, чтобы держать в руках погремушку, он будет наблюдать за ними и слушать их звон.
Дни были короткие, и обычно стояла мрачная, погода или было слишком холодно, чтобы что-то делать на воздухе. За стенами хижины завывал ветер. После наполненных делами лета и осени размеренный шаг зимы не устраивал Таню. Единственное, что ей по-настоящему нравилось, это длинные зимние ночи, когда она лежала в объятиях Пантеры, крепко прижавшись к нему, а он ночь за ночью доказывал ей свою любовь.
Декабрь близился к концу. Впервые Таня с Мелиссой проведут Рождество не со своими семьями. Здесь не отмечали этого праздника, не пели рождественские гимны, не ели яичный крем и не жгли полено в сочельник. Здесь не было подарков в ярких обертках и не совершали праздничных покупок. Здесь не прятали до поры и не заворачивали подарки, не было нарядной елки и зажженных свеч. Никто не посещал церковных служб, не устраивал праздничных обедов, когда столы ломились под тяжестью индейки, приправ, сладких тыквенных пирогов с изюмом и миндалем.
