Кузина согласно кивнула и, зевнув, заметила:
— Это купание в реке и меня слегка утомило.
— Если ты таким способом пытаешься уговорить меня поспать, не трудись — у меня и так уже глаза закрываются.
Секунду спустя Эвери уже крепко спала. «Должно быть, она заснула, едва успев закончить фразу», — подумала Джиллиана. Только она собралась последовать примеру кузины, как к повозке подъехал Камерон. Наклонившись, он легонько погладил Эвери по щеке. Встретившись взглядом с Джиллианой, Камерон смутился, словно она застала его за непристойным занятием, и, оправдываясь, произнес:
— Она уже немного согрелась.
— Снаружи — да, но она говорит, что промерзла до костей, — объяснила Джиллиана, повернувшись к нему лицом, чтобы удобнее было разговаривать.
— Кто научил вас так хорошо плавать?
— Наши родители. Наши отцы прекрасно плавают и научили нас. Моя мама тоже умеет плавать. Как-то она даже спасла жизнь моему отцу. — Джиллиана покосилась на Эвери, которая крепко спала, и продолжила: — Пойми, Эвери не могла сидеть и спокойно смотреть, как он тонет.
Камерон почувствовал, как гнев, вызванный поступком Эвери, постепенно затихает.
— Разумеется. Это вполне в ее духе — бросаться в бурную реку, чтобы спасти мальчишку, которого она едва знает, — пробормотал он.
— Река вовсе не бурная. Просто течение оказалось быстрым.
— Тебя не переспоришь. Ты упряма как ослица.
— Ты не первый мне это говоришь. Мой отец постоянно об этом твердит, а сам меня балует. Наверное, потому, что я очень похожа на маму. По правде говоря, он и ее балует.
— А на кого похожа Эвери? На своего брата?
— Нет, на отца, моего дядю Найджела. А Пейтон похож на обоих родителей. Он очень красивый. Наша служанка как-то раз сказала, что Пейтон такой красивый, что любая женщина, все равно старая или молодая, едва завидев его, тотчас в него влюбляется. — Заметив на лице Камерона отвращение, Джиллиана тихонько засмеялась: — Вот-вот. Именно так большинство мужчин реагирует на подобную чушь. Но он и в самом деле красавец. Единственные, кто может с ним сравниться по красоте, это мой отец и муж моей кузины Элспет, Кормак.
Злясь на себя за то, что не может сдержаться, Камерон спросил:
— И что же в нем такого красивого?
— У него роскошные волосы, золотисто-рыжие и мягкие, как шелк. Великолепная кожа бледно-золотистого оттенка, как у Эвери. Он не такой высокий и широкоплечий, как ты, но и не низкорослый, стройный и очень изящный. У него правильные черты лица и потрясающие глаза, теплого золотисто-карего цвета с зелеными крапинками. — Джиллиана улыбнулась. — Он мой кузен. Мне нравится его внешность, и я знаю, что женщины от него без ума. — Она задумчиво вскинула брови. — Как, например, твоя сестра, которая готова на все, лишь бы его заполучить.
Сердито взглянув на Джиллиану, Камерон приказал: — Проследи, не появится ли у Эвери жар. — И поехал прочь. Он занимался своими повседневными делами, потом искал безопасное место, чтобы разбить лагерь для ночлега, и все это время слова Джиллианы не шли у него из головы. По словам девушек, Пейтону нет никакой необходимости совращать понравившуюся ему девицу. Он настолько красив, что женщины сами вешаются ему на шею. Постепенно Камерон начал задумываться над тем, правду ли говорила его сестра. Может, всю эту историю она выдумала, преследуя какую-то цель? И он дал себе слово, вернувшись домой, докопаться до истины. А если Кэтрин, увидев Пейтона и узнав, что он богат, вознамерилась его заполучить? Камерон знал, что его сестра — девица испорченная и не привыкла ни в чем получать отказ. Может быть, Пейтон не обратил на нее внимания, и она, идя на поводу у уязвленного самолюбия, решила сообщить всем, что он ее изнасиловал? Наверное, Кэтрин и сама не ожидала, что все настолько запутается, и теперь не может найти выхода из создавшейся ситуации. Камерон не знал, что и думать. Он хотел верить Кэтрин, но червячок сомнения, поселившийся в его сердце, не давал ему покоя. Если и дальше рассуждать в том же духе, можно додуматься до того, что его сестра из разряда тех девиц, которые глазом не моргнув пойдут на любые преступления, лишь бы добиться своего. Вряд ли она была способна на такую подлость. И в то же время Камерон осознал, что его отношение к Пейтону изменилось. Он уже не мог заставить себя поверить в то, что тот изнасиловал его сестру. И даже обвинение в бессердечном совращении уже начало казаться ему сомнительным. А все потому, что он хорошо узнал Эвери и Джиллиану. Хоть и случается, что в семье не без урода, Камерон не мог поверить, чтобы кузины Мюррей так упорно защищали человека, изнасиловавшего женщину либо использовавшего ее в своих целях. Оставалась еще вероятность того, что у Пейтона был роман с его сестрой. Но это опять не вязалось с утверждением Эвери, что ее брат не способен, переспав с девственницей, отказаться на ней жениться, и это снова выставляло Кэтрин в неприглядном свете. С другой стороны, если у Пейтона и Кэтрин и в самом деле была любовная связь и об этом стало известно, то вполне возможно, что она запаниковала и решила во что бы то ни стало женить его на себе. А этот грех можно простить, особенно если оказалось, что она беременна. Покачав головой, Камерон развернул коня и поскакал к повозке, где спали девушки. В любом случае выходило, что сестре нужен муж. Хотя Камерон и допускал, что кое в чем его сестра приврала, чтобы спасти свою репутацию, он не мог поверить, что она вообще все выдумала. Сэр Пейтон наверняка был близок с Кэтрин, и это достаточная причина, чтобы заставить его жениться на ней. Камерону хотелось получить побольше информации об этом человеке, несмотря на то что кузины Мюррей превозносят его до небес. Это помогло бы найти правильный подход к решению проблемы, которая ожидает его в Кейнморе. В конце концов не следует оскорблять или сердить человека, который, возможно, скоро станет твоим родственником. Подъехав к повозке, Камерон увидел в ней Энни и Джиллиану, стоящих на коленях рядом с Эвери, и все мысли о сестре и ее проблемах сразу вылетели у него из головы.
— Что случилось? — спросил он, надеясь, что в голосе не прозвучал охвативший его страх.
— Придется нам здесь задержаться, лэрд, — взволнованно произнесла Энни.
— Что с ней, Энни? — рявкнул Камерон и замер: выражение ее лица без слов сказало ему, что сейчас он услышит что-то страшное.
— Лихорадка, лэрд, — прошептала Энни. Камерона сковал ужас.
— Жарко…
— Потерпи, детка. — Смочив тряпку в холодной воде, Камерон осторожно вытер Эвери лицо, как проделывал это за последние три дня уже, наверное, сотни раз. — Потерпи, скоро тебе станет легче.
